Глава XVI.
Между тем, работы в Новом Аберфойле шли своим чередом и приносили большие выгоды акционерам. Само собою разумеется, что инженер Джемс Старр и Симон Форд, которые открыли эти богатые залежи, пользовались значительною долей приносимого ими дохода. Таким образом, Гарри сделался богатым женихом. Но он вовсе не думал покидать коттедж. Он заменил своего отца в его звании старосты углекопов и усердно исполнял свои обязанности.
Жак Риан радовался благосостоянию своего товарища. Его собственные дела шли тоже очень хорошо. Молодые люди часто видались друг с другом, то в коттедже, то на работе. Поэтому Жак Риан мог легко подметить те чувства, которые Гарри питал по отношению к молодой девушке. Гарри, правда, не сознавался, но Жак лишь смеялся, когда его товарищ отрицательно качал головой.
Жаку Риану очень хотелось сопутствовать Нелли во время её первой поездки на поверхность земли. Ему хотелось видеть её восхищение тою природой, которой она до сих пор не знала. Он надеялся, что Гарри предложит ему принять участие в этой поездке. Однако сын старого углекопа пока ни слова не говорил об этом, и это молчание немного беспокоило Жака.
Однажды Жак Риан спускался в нижние этажи копей по одной из вентиляционных шахт. Он спускался при помощи одной на тех подвижных лестниц, пользуясь которыми, не чувствуешь ни малейшей усталости ни при спуске ни при подъеме. Он был уже на расстоянии 150 футов от отверстия шахты, как вдруг встретился с Гарри, который тоже на подвижной лестнице, поднимался из шахты
— Это ты?- спросил Жак, узнав своего товарища при свете электрических лампочек шахты.
— Да, Жак, — отвечал Гарри, — и я очень доволен, что встретился с тобою, так как хочу тебе предложить…
— Не буду ничего и слушать, прежде чем ты не скажешь, как поживает Нелли! — перебил Жак Риан.
— Нелли чувствует себя так хорошо, Жак, что через месяц или через полтора я надеюсь…
— Ты собираешься жениться на ней, Гарри?
— Ты, Жак, сам не знаешь, что говоришь!
— Очень возможно, но зато я знаю, что я сделаю!
— Что же это ты сделаешь?
— Я женюсь на ней в том случае, если ты на ней не женишься!- отвечал Жак, разражаясь хохотом. — Клянусь св. Мунго, прелестная Нелли мне очень нравится! Углекопу и нужна такая жена, которая никогда не покидала копей! Она-такая же сирота, как и я, и если, действительно, ты, Гарри, не думаешь жениться на ней а она не прочь от того, чтобы полюбить меня, то…
Гарри серьезно смотрел на Жака. Он и не думал перебивать его.
— Ты не ревнуешь меня, Гарри? — спросил Жак Риан, несколько более серьезным тоном.
— Нет, Жак, — спокойно отвечал Гарри.
— Однако, если ты не собираешься жениться на Нелли, то, конечно, ты не собираешься оставить ее и старою девой?
— Конечно, — подтвердил Гарри.
Друзья все еще не расставались, несмотря на то, что оба спешили
— Не верю, Жак, — отвечал Гарри.
— Ну, так теперь я буду говорить серьезно!
— Да разве ты можешь говорить серьезно?!.
— Видишь ли, Гарри, — отвечал Жак, — я тоже могу дать хороший совет другу.
— Я жду, Жак!
— Так слушай же! Ты любишь Нелли, как только можешь, Гарри! Старик Симон, твой отец, старуха Мэдж, твоя мать, любят ее, как родную дочь. Стоит тебе сделать один шаг, и она, действительно, станет их дочерью. Почему ты на ней не женишься?
— А ты знаешь чувства Нелли? — спросил, Гарри вместо ответа.
— Все их прекрасно знают, не исключая и тебя самого, Гарри. Вот почему ты и не ревнуешь ее ни ко мне, ни к кому-либо другому… Однако, прощай: мне пора на работу…
— Подожди, Жак, — сказал Гарри, удерживая своего товарища. — Выслушай меня внимательно, потому что и я, в свою очередь, буду говорить с тобою очень серьезно.
— Хорошо, но только нельзя ли поскорее!
— Жак, — начал Гарри, — не стану от тебя скрывать, что я люблю Нелли. Я страстно желал бы сделать ее своею женой…
— Вот это хорошо!
— Но пока моя совесть запрещает мне просить её согласия на этот брак.
— Не понимаю, что ты хочешь сказать этим, Гарри?
— Я хочу сказать, Жак, что Нелли никогда еще не покидала этих копей, где, без сомненья, она и родилась. Она не знает ничего.- ничего из того, что делается на земле. Ей предстоит еще со всем этим ознакомиться, и кто знает, какие мысли зародятся в её голове после этого ознакомления! Сейчас она еще совсем не знает земли и, следовательно, не может вполне сознательно предпочесть всему на свете пребывание в наших копях. Понимаешь ты меня, Жак?
— Да… отчасти… Главным образом, я понимаю то, что, вероятно, я долго еще не попаду сегодня на работу!
— Как бы там ни было, Жак, но ты должен выслушать меня сейчас, — сказал Гарри решительным тоном.
— Так и быть, согласен… Итак, мы остановились на том, что прежде, чем жениться на Нелли, ты отправишь ее в какой-нибудь пансион Эдинбурга?
— Нет, Жак, — отвечал Гарри.- Я сам займусь воспитанием той, которая будет моею женой!
— Вот это всего лучше, Гарри!
— Но прежде всего, — продолжал Гарри, — я хочу, как я тебе уж и сказал, чтобы Нелли имела верное понятие о внешнем мире. Позволь мне выразиться сравнением, Жак! Если бы ты полюбил слепую девушку и если б тебе сказали, — через месяц она будет зрячею, то не подождал ли бы ты месяц, чтобы жениться на ней, когда она станет зрячею?
— Конечно, подождал бы!- отвечал Жак Риан.
— Вот видишь, Жак, Нелли — такая же слепая, и, прежде чем сделать ее моею женой, я хочу, чтобы она в совершенстве знала и меня и те условия моей жизни, среди которых ей придется жить, в случае выхода за меня замуж. Я хочу, чтобы глаза её увидали, наконец, блеск солнца!
— Отлично, Гарри, отлично!- вскричал Жак Риан. — Теперь я тебя понимаю. Когда же ты думаешь доставить ей это удовольствие?..
— Да через месяц, Жак, — отвечал Гарри. — Глаза Нелли мало-по-малу привыкают к свету электрических фонарей, так что через месяц она в состоянии будет съездить на землю и увидать небо с его светилами! Она узнает, что на земле глаз человека может смотреть в такую даль, о которой нельзя иметь и понятия во мрачной копи! Она увидит, что вселенная беспредельна!..
Гарри увлекся, говоря это. Жак Риан, воспользовался его увлечением, чтобы продолжать свой путь.
— Эй, Жак, — закричал вдруг Гарри. — Где же ты?
— Как раз под тобою, — отвечал со смехом веселый малый.- В то время, как ты уносишься в бесконечность, я спускаюсь в пропасть!
— Так прощай, Жак, — сказал Гарри, в свою очередь, продолжая свой путь.- Только никому, пожалуйста, не рассказывай о том, о чем мы сейчас с тобою говорили!
— Хорошо, — закричал Жак Риан, — но только с условием…
— С каким?
— Чтобы ты взял меня с собою, когда в первый раз повезешь Нелли на поверхность земли!
— Согласен!- отвечал Гарри.
Разстояние между обоими друзьями все увеличивалось и увеличивалось. Они уж едва слышали друг друга.
Однако, до Гарри донеслись следующия слова Жака:
— Когда Нелли увидит звезды, луну и солнце, то знаешь, кого она ил предпочтет?
— Не знаю, Жак!
— Да тебя, Гарри!.. Тебя!.. Тебя!..
Наконец, голос Жака Риана затих.
Гарри все свое свободное время посвятил на занятия с Нелли. Благодаря её понятливости, он быстро научил ее читать и писать.
Симон и Мэдж с каждым днем все более и более привязывались к своей приемной дочери, прошлое которой внушало им, однако, некоторое беспокойство. Они с удовольствием заметили, какие чувства питает Гарри по отношению к Нелли.
Читатель припомнит, что когда инженер в первый раз посетил прежний коттедж Симона Форда, то старик сказал:
«Вы спрашиваете, почему мой сын не женится. Да разве девушка „сверху“, с земли, годится в жены моему мальчику, который всю свою жизнь должен прожить в глубине копей?..»
И вот теперь Провидение, казалось само указало эту девушку, которая одна лишь могла стать женою Гарри Форда. Поэтому старый углекоп заранее решил, что если состоится свадьба его сына с Нелли, то он задаст такой пир, о котором долго будут вспоминать в Новом Аберфойле.
Нужно заметить, что был еще один человек, который не менее горячо желал брака Гарри с Нелли. Это был инженер Джемс Старр. Конечно, он желал этого брака, главным образом, потому, что видел в нем счастье молодых людей, но были и другия причины, побуждавшие инженера желать, чтобы молодые люди повенчались возможно скорее.
Как известно, Джемс Старр все еще опасался за участь своих копей, хотя до сих пор все шло благополучно. С новыми копями была связана какая-то тайна, которую Нелли, очевидно, знала. Эту тайну нужно было раскрыть во что бы то ни стало, потому что иначе нельзя было оградить углекопов Аберфойля от новых опасностей, которые, быть-может, угрожали им в недалеком будущем.
«Нелли, — думал Джемс Старр, — не может долго скрывать от своего мужа то, что она до сих пор скрывала от всех других! Опасность угрожает Гарри так же, как и всем нам. Итак, — этот брак принесет счастье не только молодым супругам, но и всем нам!»
Так рассуждал инженер Джемс Старр. Он сообщил свои думы даже старому Симону, и тот, с своей стороны, был с ним вполне согласен. Таким образом, не было, казалось, никаких препятствий к тому, чтобы Гарри женился на Нелли.
Действительно, Гарри и Нелли любили друг друга. Старые родители Гарри не желали лучшей жены для своего сына. Товарищи молодого человека завидовали его счастью, хотя сознавались, что он вполне его заслуживает. Молодая девушка ни от кого не зависела и могла свободно располагать собою.
Но если ничто не препятствовало этому браку, то зачем же каждую ночь, как только жители Каменноугольного города, погасив электрические фонари, расходились по своим коттеджам, — зачем же тогда появлялось в одном из самых мрачных закоулков Нового Аберфойля какое-то таинственное существо? Какой инстинкт вел это привидение по самым мрачным и узенькимь галлереям, по которым, казалось, нельзя было и пройти? Зачем это загадочное существо, глаза которого, казалось, отлично видели в самой непроницаемой тьме, крадучись пробиралось к берегу озера Малькольм? Зачем оно так упорно направлялось всегда к жилищу Симона Форда? Зачем оно подслушивало у окон этого жилища и старалось уловить хоть кое-что из разговора, который велся в коттедже?
Когда несколько слов долетало до него, то зачем же оно злобно сжимало кулаки и грозило ими мирному жилищу? Зачем, наконец, оно гневно произносило эти слова:
— Она и он! Никогда!
