Глава XII.
Жак Риан и трое из его товарищей, раненых, как и он, были перенесены в одну из комнат фермы Мельроз, где им немедленно оказали помощь.
Жак Риан пострадал больше всех, потому что в тот самый момент, как он, опоясавшись веревкой, бросился в море, яростные волны жестоко ударили его о скалы. Будь удар чуть-чуть посильнее, Жаку Риану пришлось бы, вероятно, распроститься с жизнью.
Бедный малый принужден был вылежать несколько дней в постели. Сначала это было ему очень неприятно, но потом, когда ему позволили петь, сколько ему хочется, он терпеливо покорился своей участи, и с тех пор на ферме Мельроз то и дело раздавались веселые звуки его голоса. Все это происшествие внушило Жаку Риану еще более суеверный ужас пред теми злыми духами, которые находят удовольствие в том, чтобы мучить бедных людей, и которые одни, по его мнению, были виноваты в гибели «Моталы». Напрасно было бы стараться убедить его, что огненных фей ни существует и что пламя, так внезапно появившееся на развалинах, замка, было чисто физическим явлением. Никакие доводы на него не подействовали бы. Его товарищи вполне разделяли его мнение. Но их словам, одна из огненных фей коварно завлекла «Моталу» на мель. Ни ея, ни бури привлечь к ответственности было нельзя. Судьи, конечно, могли делать какие угодно распоряжения, но разве можно заключить в тюрьму неосязаемое существо? Нужно сознаться, что следствие, произведенное по поводу гибели «Моталы», сначала, казалось, подтвердило суеверное объяснение этой гибели её очевидцами.
Судья, которому было поручено выяснить все обстоятельства, при которых произошло крушение «Моталы», явился расспросить различных свидетелей катастрофы. Все свидетели были того мнения, что в кораблекрушении виновата единственно огненная фея, появившаеся во время бури на развалинах замка Дендональд.
Понятно, что закон не мог удовлетвориться подобным объяснением. Было ясно лишь то, что во время бури на развалинах замка появилось пламя. Было ли появление его чистой случайностью или оно было вызвано какими-нибудь злоумышленниками? Вот вопрос, который судья должен был решить.
Читателя не должно удивлять то, что у судьи явилось подозрение о злоумышленниках. Таких злоумышленников еще в очень недавнее время было довольно много на британском берегу. Очень многие из жителей. побережья занимались тем, что завлекали суда на мель и потом грабили их. Иногда ночью они зажигали на берегу костер из смолистых деревьев, и корабль, принимая этот костер за маяк, попадал в такой проход, откуда нельзя было выйти. В другой раз они привязывали к рогам быка зажженный факел и потом пускали быка на волю; разъяренное животное бегало по разным направлениям, и огонь факела сбивал матросов с пути. Все эти уловки неизбежно влекли за собою кораблекрушение, которым грабители и пользовались для своего обогащения. Потребовалось вмешательство правосудия, потребовались строгия наказания для того, чтобы уничтожить этот варварский обычай. Может-быть, и в данном случае какой-нибудь злоумышленник припомнил старые хищнические привычки?
Так думали, по крайней мере, полицейские агенты, несмотря на все уверения Жака Риана и его товарищей. Когда очевидцы гибели «Моталы» узнали о назначении следствия, то разделились на две части: одни из них довольствовались тем, что пожимали плечами; другие, более трусливые по характеру, говорили, что не следовало бы раздражать огненных фей, так как это поведет лишь к новым катастрофам.
Тем не менее, следствие было произведено с большой тщательностью.
Полицейские агенты отправились даже в замок Дендональд и весь его внимательно осмотрели.
Прежде всего судья захотел узнать, не сохранилось ли на земле около замка следов чьих-нибудь ног. После внимательного осмотра оказалось, что не сохранилось; а между тем, на земле, еще сырой от вчерашнего дождя, легко удержались бы следы человеческой ноги, как осторожно ни ступала бы эта нога.
— Они ищут следов фей!- вскричал Жак Риан, узнав о неудаче, постигшей следователей. — Ну, это все равно, что искать следов водяного на поверхности воды в болоте!
Итак, эта первая часть следствия не привела ни к каким результатам. Нельзя было надеяться, однако, и на то, чтобы вторая была успешнее.
Действительно, предстояло определить, каким же образом был зажжен огонь на вершине старой башне, что именно горело и какие следы оставил после себя огонь.
На первый вопрос ничто не давало ответа. Нигде не было видно ни серных спичек ни каких-либо других зажигательных веществ.
На второй вопрос тоже нельзя было получить определенного ответа. Следователи не нашли ни сухой травы, ни кусков дерева, а между тем, по словам очевидцев, пламя горело так ярко, что горючаго материала, казалось бы, должно было быть в изобилии.
Подобно двум первым, и третий вопрос остался без ответа. Полное отсутствие всякого пепла, всяких остатков какого-нибудь горючаго вещества не позволяло даже определить, где именно горел огонь. Ни на земле ни на скалах не было ни одного почерневшего места. Следовало ли отсюда заключить, что огонь был зажжен рукою какого-нибудь злоумышленника? Нет, такое заключение было очень невероятно, так как, по словам свидетелей, пламя было таких гигантских размеров, что экипаж «Моталы», несмотря на густой туман, заметил его на расстоянии нескольких миль.
— Огненная фея, — говорил Жак Риан, — может обходиться и без спичек. Она дышит, а этого достаточно для того, чтобы окружающий ее воздух загорелся; понятно, что от такого огня пепла никогда не бывает.
Напрасные усилия судей привели лишь к тому результату, что к массе легенд, связанных с именем замка Дендональд, прибавилась еще новая легенда, которая должна была сохранить в потомстве память о гибели «Моталы» и укрепить веру в существование огненных фей.
Такой здоровый малый, как Жак Риан, не мог долго оставаться в постели. Никакие ушибы, никакие вывихи не могли заставить его пролежать на боку более, чем это было необходимо. Ему некогда было хворать. В Шотландии, вообще, находят, что у человека нет времени хворать, оттого-то больных там почти и не бывает;
Итак, Жак Риан быстро поправился. Когда он встал на ноги, то захотел исполнить кое-что прежде, чем вернуться к своим обязанностям на ферме Мельроз. Он захотел посетить своего приятеля Гарри и узнать от него, почему он не пришел на праздник в Ирвинском клане. Гарри всегда исполнял свои обещания, и потому его отсутствие на празднике казалось Жаку необъяснимым. Кроме того, было невероятно, чтобы сын старого углекопа ничего не слышал о гибели «Моталы» — гибели, о которой с такими подробностями сообщалось в газетах. Он должен был поэтому знать, что случилось с Жаком Рианом, когда он спасал матросов, и уж, конечно, Гарри следовало бы зайти на ферму, чтобы узнать о ходе болезни своего друга Жака Риана.
Если Гарри, тем не менее, не зашел, то, значит, он не мог зайти. Жак Риан скорее стал бы отрицать существование огненных фей, чем поверил бы в то, что Гарри отнесся равнодушно к его болезни.
Итата, через два дня после катастрофы Жак Риан весело оставил ферму, как совершенно здоровый человек, который не чувствует в себе никакой болезни. Громко распевая песни, которые повторяло за ним эхо, он отправился на железнодорожную станцию, чтобы уехать с тем поездом, который идет в Стирлинг и в Каллендер.
В то время, как он дожидался на станции этого поезда, ему случайно попала на глаза афишка, которая висела на стене и на которой было напечатано следующее:
"4-го декабря этого года инженер Джемс Старр, из Эдинбурга, сел на Грантонской пристани на пароход «Принц Уэльсский». В тот же день он сошел с парохода в Стирлинге. С тех пор о нем не имеют никаких сведений.
«Всякого, имеющего сообщить что-либо об инженере, просят обращаться к президенту Королевского Института в Эдинбурге».
Жак Риан, остановившись пред афишкой, прочитал ее два раза с видом чрезвычайного удивления.
— Мистер Старр!- вскричал он.- Но именно 4-го декабря я встретил его и Гарри на лестницах шахты Яроу! Это было 10 дней тому назад! И с тех пор его нигде не видали! Не исчез ли с ним и Гарри? Может-быть поэтому мой товарищ и не пришел на праздник в Иривинский клан?
Жак Риан и не думал терять времени на письменное сообщение президенту Королевского Института всего того, что он знал о Джемсе Старре. Славный малый сел в вагон прибывшего поезда, с твердым намерением побывать сначала в шахте Яроу. По приезде туда, он спустился бы в самую глубь копи Дошар, если бы это потребовалось для того, чтобы отыскать Гарри, а вместе с ним и инженера Джемса Старра.
Через три часа молодой человек сошел с поезда на станции Каллендер и быстро направился к шахте Яроу.
"С тех пор они не показывались! — думал он дорогой. — Отчего бы это? Уж не помешало ли им что-нибудь выйти из шахты? Или, может-быть, какая-нибудь важная работа задерживает их в глубине копей? Все это я узнаю!
Жак Риан прибавил шагу и через несколько времени был уже у шахты Яроу.
Снаружи ничто не изменилось. Та же мертвая тишина царила вокруг. Ни одного живого существа не было во всей этой пустынной местности.
Жак Риан вошел под навес, который прикрывал отверстие шахты. Он посмотрел в открывшуюся пред ним пропасть и… ничего не увидал. Он прислушался и… ничего не услыхал.
— А моя лампа! — вдруг вскричал он. — Где ж она?
Лампа которою Жак Риан воспользовался во время своих посещении копи, обыкновенно стояла в углу около площадки верхней лестницы.
Эта лампа исчезла.
— Вот первая неприятность! — сказал Жак Риан, начавший не на шутку тревожиться.
Потом он решительно добавил:
— Все-таки, я сойду туда, хотя-бы в копи было темнее, чем в аду!
И он начал спускаться по лестницам мрачной шахты.
Только хорошо зная копь Дошар, Жак Риан мог отважиться на это Впрочем, он спускался очень осторожно. Его нога ощупывала каждую ступеньку. Один неловкий шаг, и он полетел бы в бездонную пропасть. Жак Риан считал каждую площадку, отделявшую одну лестницу от другой. Он знал, что всех лестниц тридцать и что он только тогда очутится на дне копи, когда пройдет тридцатую лестницу. Только бы добраться до этого дна, а там уж легко может отыскать коттедж, находившийся на конце главной галлереи.
Жак Риан дошел до двадцать шестой площадки, следовательно, до дна оставалось не более 200 футов.
Стоя на этой площадке, он опустил ногу, чтобы ступить на первую ступеньку 27-ой лестницы, но его нога встретила одну лишь пустоту и не нашла никакой точки опоры.
Жак Риан стал на колени. Он хотел рукою достать до края лестницы… Все было напрасно.
Было очевидно, что 27-й лестницы не было на её месте и что, следовательно, ее унесли.
— Уж не шутки ли это старого Ника?! — подумал Жак Риан с некоторым страхом.
Он выпрямился и, скрестив нагруди руки, подождал несколько времени. Потом ему пришло в голову, что если он не мог спуститься вниз, то обитатели копи не могут подняться вверх. На самом деле, теперь не существовало сообщения между копью и поверхностью земли. Если нижния лестницы шахты Яроу были унесены тотчас же после его последнего посещения коттеджа, то что сталось с Симоном Фордом, его женою, его сыном и инженером? Продолжительное отсутствие Джемса Старра, очевидно, доказывало, что он не выходил из копи с самого того-дня, как Жак Риан встретился с ним в шахте Яроу. Чем питались с тех пор обитатели коттеджа? Были ли съестные припасы у этих несчастных, заключенных в земле на глубине 1500 футов от её поверхности? Все эти мысли пробежали в уме Жака Риана. Он прекрасно понимал что одному ему не пробраться в коттедж. Молодому человеку казалось несомненным, что рука злоумышленника прервала сообщение между поверхностью земли и копью Дошар. Во всяком случае, власти разберут это, но следовало лишь известить их об этом как можно скорее.
Жав Риан наклонился над площадкою.
— Гарри! Гарри! — закричал он громким голосом.
Эхо несколько раз повторило за ним имя Гарри; потом все опять смолкло.
Жак Риан быстро поднялся наверх. Не теряя ни одного мгновения, он направился к железнодорожной станции в Каллендере. Всего лишь несколько минут пришлось ему подождать прихода Эдинбургского поезда, и в 3 часа пополудни молодой человек был уже у лорда-наместника столицы.
Там он рассказал все, что знал о Джемсе Старре. Точные подробности, которые он сообщил, не позволяли сомневаться в истине его слов. Немедленно известили президента Королевского института, сэра В. Эльфинстона, который был искренним другом Джемса Старра. Сэр Эльфинстон решил тотчас же отправиться в в копь Дошар. В его распоряжение отдали несколько полицейских агентов, которые захватили с собою лампы, кирки, длинные веревочные лестницы, съестные припасы и необходимые лекарства. Потом все они, вместе с Жаком Рианом, поспешили в копи Аберфойля.
Вечером того же дня сэр В. Эльфинстон, Жак Риан и полицейские агенты пришли к отверстию шахты Яроу и спустились до 27-ой площадки, на которой Жак стоял несколько часов тому назад.
Полицейские агенты привязали лампы к концам длинных веревок и спустили их в глубину шахты. При свете ламп оказалось, что четырех последних лестниц не было.
Итак было несомненно, что кто-то с намерением уничтожил сообщение между поверхностью земли и копью Дошар.
— Чего же мы ждем, мистер? — с нетерпением спросил Жак Риан.
— Мы ждем, чтобы эти спущенные лампы были снова подняты к нам наверх, мой милый, — отвечал сэр В. Эльфинстон. — Потом мы сойдем на дно, и ты нас поведешь…
— В коттедж, — закричал Жак Риашь, — а если нужно, то в самую глубь копей!
Когда лампы были подняты, агенты прикрепили к площадке веревочные лестницы и спустили их в шахту. Оказалось, что площади нижних лестниц не были унесены, и таким образом можно было спуститься на дно копи, хотя и с большим трудом.
Жак Риан первый повис на качавшейся во все стороны веревке и первый спустился на дно копей.
Вскоре к нему присоединились сэр В. Эльфинстон и агенты.
На дне шахты Яроу никого не было, и сэр В. Эльфинстон был очень изумлен, когда услышал, что Жак Риан закричал:
— Смотрите, вот несколько обгорелых обломков лестниц!
— Обгорелых!- повторил сэр В. Эльфинстон.- Да, в самом деле, вот и пепел!
— Как вы думаете, мистер, — спросил Жак Риан, — не сам ли инженер Джемс Старр сжег эти лестницы и прервал таким образом всякое сообщение с поверхностью земли?
— Не может быть.- задумчиво отвечал сэр В. Эльфинстон.- Пойдем, мой милый, в коттедж! Там мы узнаем истину!
Жак Риан недоверчиво покачал головою. Взяв лампу из рук агента, он быстро пошел по главной галлерее копи Дошар.
Все последовали за ним.
Через четверть часа сэр В. Эльфинстон и его спутники очутились на той рытвине, где был расположен коттедж Симона Форда. Огня не было видно в окнах коттеджа. Жак Риан бросился к двери и живо ее отворил.
Коттедж был пуст.
Агенты прошли по комнатам мрачного дома. Ничто в этих комнатах не говорило о каком-либо злодействе, совершенном над их обитателями. Все было в образцовом порядке, как будто бы старая Мэдж была еще здесь. Съестных припасов было в изобилии, и их, вероятно, хватило бы семейству Фордов еще на несколько дней.
Итак отсутствие хозяев было совершенно непонятно. Но можно ли было с точностию определить, когда именно они оставили коттедж? Да, потому что Мэдж имела обыкновение отмечать в своем календаре крестом каждый наступивший день.
Этот календарь висел на стене в зале. Последний крест был поставлен в нем около 6-го декабря. Это число приходилось как раз на другой день после прибытия Джежа Старра. Итак, было очевидно, что Симон Форд, его жена, его сын и его гость оставили коттедж 6-го декабря, т. е. 10 дней тому назад. Может-быть, инженер прибыл для новых изысканий в копях, но могли ли эти изыскания послужить причиною столь долгаго отсутствия? Очевидно нет!
Так думал, по крайней мере, сэр В. Эльфинстон. Тщательно осмотрев коттедж, он положительно не знал, что ему следовало теперь делать.
Стояла глубокая тьма. Один лишь свет ламп, находившихся в руках агентов, освещал немного этот непроницаемый мрак.
Вдруг Жак Риан испустил громкий крик.
— Там, там! — закричал он.
И он указал своим пальцем на довольно яркий свет, показавшийся в темной дали галлереи.
— Друзья мои, пойдемте на этот огонь! — сказал сэр В. Эльфинстон.
— Это огонь злых духов! — вскричал Жак Риан. — К чему на него итти? Все равно мы его не догоним!
Но президент Королевского института и полицейские агенты не были людьми суеверными. Они пошли туда, где мелькал движущийся огонек. Жак Риан последовал за ними.
Сэр В. Эльфинстон и его спутники долго и упорно преследовали этот огонек. Казалось, что какое-то существо небольшого роста, но необычайно проворное, несло горящий факел. Часто это существо исчезало за какою-нибудь насыпью, но через мгновенье же оно снова появлялось в глубине какой-нибудь галлереи. Потом оно делало быстрые повороты и скрывалось. Можно было подумать, что оно исчезло навсегда, как вдруг где-нибудь опять показывался свет его факела. Но вообще расстояние между ним и преследовавшими его людьми ничуть не уменьшалось, и Жак Риан продолжал думать, что этот огонек невозможно догнать.
Целый час продолжалось это бесполезное преследование, и, наконец сэр В. Эльфинстон и его товарищи очутились в юго-западной части копи Дошар. Полицейские агенты тоже, в свою очередь, начали думать, что они имеют дело с каким-то странным и неуловимым огоньком.
Однако, стало казаться, что расстояние между огоньком и преследующими его людьми как будто уменьшается. Устало ли неизвестное существо или просто оно хотело завлечь сэра В. Эльфинстона и его спутников туда, куда уже были завлечены несчастные жители коттеджа? Решить этот вопрос было очень трудно.
Тем не менее, агенты, видя, что расстояние уменьшается, удвоили свои усилия. Огонек, который все время держался от них на расстоянии, не меньшем 200 шагов, теперь блестел лишь шагах в 50-ти. К тому же и это пространство все уменьшалось и уменьшалось. Иногда существо, несшее факел, оглядывалось, и тогда можно было различить человеческий профиль. Жак Риан принужден был согласиться, что пред ним бежит не дух, хотя, впрочем, и дух мог принять человеческий вид.
Жак побежал скорее и закричал:
— Смелей, товарищи! Неизвестный утомляется! Мы его скоро настигнем, и если он так же хорошо говорит, как увертывается, то ему много кое-что придется нам поразсказать.
Однако, преследовать огонек стало теперь гораздо труднее. В этом месте копей узкие тоннели то и дело перекрещивались между собою. Неизвестный легко мог ускользнуть от агентов в этом лабиринте. Стоило лишь ему погасить свой фонарь и броситься куда-нибудь в сторону, в какой-нибудь темный проход.
«В самом деле, — подумал сэр В. Эльфинстон, — если неизвестный хочет от нас ускользнуть, то почему он этого не делает?»
Действительно, неуловимое существо до сих пор этого не делало; но в тот самый момент, как эта мысль пробежала в уме сэра В. Эльфинстона, огонек вдруг исчез; почти в это же время агенты очутились перед узким отверстием в скалах.
Проникнуть в это внезапно открывшееся отверстие для сэра В. Эльфинстона, Жака Риана и их спутников было делом одного мгновенья.
Но не сделали они пяти шагов в новой, более широкой и высокой галлерее, как вдруг остановились.
На полу, около стены, лежало четыре тела… может-быть, четыре трупа!
— Джемс Старр!- сказал сэр В. Эльфинстон.
— Гарри! Гарри! — закричал Жак Риан, увидав своего товарища.
Действительно, это были инженер, Мэдж, Симон и Гарри Форд. Неподвижно лежали они тут, у стены.
Одно из этих тел приподнялось, и слабый голос старой Мэдж пробормотал:
— Им!.. Помогите сначала им!
Сэр В. Эльфинстон, Жак Риан и агенты привели в чувство инженера и его товарищей, заставив их проглотить несколько капель подкрепляющего силы лекарства. Эти несчастные, уже 10 дней находившиеся в Новом Аберфойле, умирали от голода.
И если они еще не умерли, так это благодаря лишь тому. что три раза они находили около себя немного хлеба и кружку с водой! Несомненно, то благодетельное существо, которому они обязаны были этим, не могло сделать для них ничего более!..
Когда Джемс Старр сообщил об этом сэру В. Эльфинстону, то президент Королевского института спросил себя, — не это ли благодетельное существо привело и их к тому месту, где лежали Джемс Старр и его товарищи.
Как бы там ни было, инженер, Мэдж, Симон и Гарри Форд были спасены. Они были отведены в коттедж через тот узкий проход, к которому неизвестный огонек привел сэра В. Эльфинстона и его спутников.
Если Джемс Старр и его товарищи не могли отыскать того отверстия, которое они сами же пробили в стене динамитом, то это потому, что отверстие было плотно заставлено рядом камней, которых они не могли разглядеть в непроницаемом мраке.
Итак, в то время, как они осматривали новые копи, рука какого-то врага загородила им выход из Нового Аберфойля!
