Глава VII.
Был ровно полдень, когда Джемс Старр и его два спутника оставили коттедж.
Дневной свет, проникая в отверстие шахты, слабо освещал рытвину, в которой находился коттедж. Лампы Гарри пока не были нужны, но вскоре ими предстояло воспользоваться, так как старый углекоп собирался отвести инженера на самый конец копи Дошар.
Пройдя до двух миль по главной галлерее, три изследователя (им, действительно, предстояло произнести изследование) очутились у входа в узкий тоннель. Своды тоннеля опирались на деревянные стропила, покрытые беловатым мохом; тоннель шел почти параллельно той линии, которую на земле, вверху над ним, описывало верхнее течение реки Форса. — Думая, что Джемсь Старр, после долгаго отсутствия, многое позабыл в копи Дошар, Симон Форд напоминал ему частности её общего плана.
Тавкм образом, Джем Старр и Симон Форд все время разговаривали.
Гарри шел впереди и освещал дорогу. Он то и дело направлял свет своей лампы в разные темные проходы, желая убедиться, что там нет никакой подозрительной тени.
— Далеко еще нам итти, Симон? — спросил инженер.
— Да еще с полмили, мистер Джемс! В прежнее время мы скорехонько проезжали тут в вагончиках подземной железной дороги, но как далеко это время!
— Мы, должно-быть, направляемся к тому месту, где шел последний слой угля?- спросил Джемс Старр.
— Да! Как видно, вы еще не забыли наших копей?
— Дальше, если не ошибаюсь, и нельзя итти? — продолжал инженер.
— Верно, мистер Джемс! Там мы вытащили последний кусок. угля! Я так живо это помню, как будто бы это происходило лишь вчера! Я сам нанес последний удар киркой, и он отозвался в моей груди больнее, чем в скалах! Вокруг нас всюду был лишь песчаник да шифер, и, когда вагончик покатися к той шахте, откуда вытаскивают уголь на поверхность земли, я последовал за ним с болью в сердце, как за гробом бедняка! Мне казалось, что я хоронил жизнь копей!
Глубокая грусть, с которою старый углекоп произнес эти слова, произвела сильное впечатление на инженера. Он почти готов был. разделить эти чувства, которые так походили на чувства моряка, покидающего свой тонущий корабль, или лорда, который видит, как уничтожают замок его предков!
Джемс Старр крепко пожал руку Симона Форда, который продолжал:
— Но в тот день мы все ошиблись. Нет! Старая копь была еще жива! Не труп её покидали углекопы, и я осмелюсь утверждать, мистер Джемс что сердце её еще бьется!
— Да говорите же, Симон! Вы открыли новые залежи? — вскричал инженер, который не мог более владеть собою. — Я это знал? В вашем письме не могло быть ничего другого! интересное для меня сообщение в копи Дошар! Да что же может меня интересовать тут, как не то, что открыты новые залежи'?..
— Мистер Джемс, — отвечал Симон Форд. — Я не хотел извещать никого другого, кроме вас…
— И прекрасно сделали, Симон! Но скажите мне, как убедились вы в существовании новых залежей?..
— Выслушайте меня, мистер Джемс, — отвечал Симон Форд.- Я нашел не залежи…
— Так что же?
— Я нашел вещественное доказательство того, что эти залежи существуют.
— Что же это за доказательство?..
— Вы, конечно, согласитесь, что из недр почвы не может выходить подземный газ, если там нет каменного угля, который именно его и выделяет?
— Конечно, да!- отвечал инженер. — Нет угля, нет и газа! Нет следствия без причины…
— Как нет дыма без огня!
— И вы снова убедились в присутствии в наших копях углеродистого водорода?..
— Может ли ошибиться старый углекоп! — отвечал Симокь Форд.- Я сейчас же узнал нашего старинного врага, подземный газ!
— Но если это был другой газ!? — сказал Джемс Старр.- Углеродистый водород почти без цвета и без запаха! Только взрыв может обнаружить его присутствие!..
— Мистер Джемс, — отвечал Симон Форд. — Позволите мне рассказать вам по-своему, что я сделал… и как я сделал? Простите, если рассказ будет длинен.
Джемс Старр знал старого углекопа, знал, что лучше всего дать ему высказаться.
— Мистер Джемс, — начал Симон Форд. — Вот уже 10 лет, как не проходит ни одного дня без того, чтобы Гарри или я не позаботились о возвращении Аберфойлю его прежнего благосостояния! Да, ни одного дня! Если залежи угля тут есть, то мы решили открыть их во что бы то ни стало! Но как это сделать? Производить изыскания, как это делают инженеры, мы не умели; но зато мы обладали инстинктом углекопов, а инстинкт часто скорее доводит до цели, чем знание. По крайней мере, я так думаю…
— Не спорю против этого, — заметил инженер.
— Кроме тoro, Гарри несколько раз видел в наших копях огоньки, которые так же быстро исчезали, как вспыхивали. Отчего происходили эти огоньки? Вот вопрос, на который я и тогда не мог и теперь не могу дать никакого положительного ответа; но, повидимому, они обязаны своим происхождением присутствию углеродистого водорода, а это, в свою очередь, указывает на существование каменноугольных залежей. . .
— Эти огоньки не производили взрывов?- с живостью спросил инженер.
— Да, были маленькие взрывы, — отвечал Симон Форд, — похожие на те, которые вызывал я сам, желая убедиться в присутствии углеродистого водорода. Вы помните, каким образом старались предупредить взрывы в копях в то время, когда наш добрый гений, сэр Гумфри Дэви, не изобрел еще своей предохранительной лампы?
— Да, — отвечал Джемс Старр. — Вы хотите сказать о «кающемся грешнике»? Но только мне ни разу не приходилось видеть его заработой.
— Да вы и не могли видеть это: вами ведь всего 55 лет. Вот я на 10 лет вас старше, так видел последнего «кающагося грешника» наших копей. Его называли так потому, что он носил длинную монашескую рясу. В эту эпоху только тем и избавлялись от дурного газа, что сами устраивали маленькие взрывы, прежде чем газ успевал скопляться в значительном количестве в верхних частях галлерей, куда он уходил по своей неимоверной легкости. Обязанность «кающагося грешника» состояла в том, чтобы производить такие взрывы. Вот почему «кающийся грешник» с маской на лице, с капюшоном на голове, в простой рясе из грубой шерстяной ткани, плотно обтягивавшей его тело, обыкновенно ползком тащился по земле. Он дышал чистым воздухом, находившимся в разных частях галлерей, а в правой руке, высоко над своей головой держал зажженный факел Не успев еще собраться в значительном количестве, газ, все-таки, производил небольшой взрыв, и благодаря этому, количество его значительно уменьшалось. Тогда «кающийся грешник» снова принимался за свое дело, и таким образом удавалось избегать больших взрывов. Но и небольшие взрывы газа были опасны, так что «кающийся грешник» часто умирал тут же на месте. Тогда другой приходил на его место. Так продолжалось до самого того времени, когда лампа Дэви проникла во все копи. Но я еще застал «кающихся грешников» и знаю, как они исполняли свое дело; я воспользовался их способом, и вот каким образом я убедился в присутствии углеродистого водорода в наших копях, а следовательно, и в существовании угольных залежей!
Все что рассказал старый углекоп о «кающемся грешнике», безусловно справедливо. Действительно, таким именно образом избавлялись некогда в копях от вредного газа.
Углеродистый водород, иначе называемый подземным или болотным газом, безцветен, не имеет почти запаха и положительно вреден для дыханья. Ни один углекоп не мог бы существовать в пространстве, насыщенном этим вредным газом. Жизнь в таком пространстве так же невозможна, как и среди светильного газа. Подобно этому последнему, болотный газ, в соединении с 8-ю или 5-ю процентами воздуха образует смесь, способную, при малейшем воспламенении, произвести страшный взрыв, почти всегда сопровождающийся ужасными последствиями.
Эта опасность устраняется при пользовании лампою Дэви. В этой лампе пламя окружено металлическою сеткой; газ, проходя туда, спокойно сгорает внутри сетки, и воспламенение не сообщается наружному газу. Предохранительная лампа Дэви теперь значительно усовершенствована Ее не опасно даже разбить, потому что она сейчас же потухнет. Если, несмотря на запрещение, углекоп пожелает ее открыть, то она тоже погаснет. Почему же и теперь бывают взрывы? Да потому, что неосторожность некоторых рабочих доходит иногда до такой степени, что они курят в копях; к тому же иной случайный неловкий удар киркою способен произвести искру, которой достаточно для воспламенения газа, а следовательно, и для взрыва.
Не во всех угольных копях бывает углеродистый водород. В тех копях, где его нет, пользуются обыкновенною лампой. Так делают, например, в копи Тьер, в Анзене. Но если в залежах исключительно жирный уголь, который содержит в себе много газов, то всегда в изобилии происходит выделение болотного газа. Одна лишь спасительная лампа Дэви способна оградить тут от взрывов, тем более ужасных, что не пострадавшие от них непосредственно углекопы подвергаются опасности задохнуться в галлереях, переполненных углекислотою, получающеюся после взрыва.
Все еще продолжая итти вперед, Симон Форд рассказал инженеру все, что он сделал для того, чтобы добиться своей цели; он рассказал, как он убедился в том, что происходит постоянно, хотя и не особенно значительное, выделение болотного газа в крайней галлерее западной части копей, и каким образом он произвел небольшие взрывы, которые окончательно не оставили в нем и тени сомнения в этом.
Целый час прошел с того времени, как Джемс Старр и его два товарища оставили коттедж. В этот час они прошли до четырех миль. Желая и надеясь поскорее убедиться в справедливости слов Симона Форда, инженер совсем и не чувствовал усталости. Он думал о том, что рассказал ему старый углекоп. Он взвешивал мысленно все те аргументы, которые этот последний приводил в доказательство своего убеждения. Он соглашался с ним в том, что это постоянное выделение углеродистого водорода, несомненны, указывало на существование новых залежей угля. Если б тут было одно из тех простых скоплений газа, которые иногда встречаются в копях, то оно скоро истощилось бы, и явления, описанные Фордом, быстро прекратились бы. Но тут было далеко не то. По словам Симона Форда, углеродистый водород выделялся беспрерывно, и отсюда можно было заключить, что в почве скрывались пласты каменного угля. Следовательно, богатства копи Дошар не совсем еще были истощены. Но интересно было и то, шел ли тут лишь одинокий, более или менее значительный, слой угля или же тут были целые залежи?
Гарри, который шел впереди своего отца и инженера, остановился.
— Вот мы и пришли!- вскричал старый углекоп.- Наконец-то, мистер Джемс, вы, слава Богу, здесь, и сейчас мы узнаем…
Голос старого углекопа немного дрожал.
— Успокойтесь, мой добрый Симон! — сказал ему инженер. Я так же взволнован, как и вы, но не следует терять времени!
В этом месте крайняя галлерея копи образовывала мрачную пещеру. Ни одной шахты не было в этой части копей, и таким образом галлерея, глубоко уходившая в недра земли, не сообщалась непосредственно с земною поверхностью.
Глубоко заинтересованный, Джемс Старр пытливо осмотрел местность, в которой он находился.
На крайней стенке этой пещеры можно еще было различить следы последних ударов киркою и даже несколько отверстий, пробитых патронами, которыми обыкновенно взрывали скалы во время эксплоатации. Вся эта масса шифера была очень крепка, и вследствие этого не было необходимости покрывать стены галлереи обшивкою, которая бы предохраняла от обвалов. Эта галлерея была последнею, в которой производились работы. Здесь именно шли последние пласты угля в слоях шифера и песчаника третичной формации. Здесь, на этом самом месте, был вынут последний в копи Дошар кусок минерального топлива.
— Здесь, мистер Джемс, — сказал Симон Форд, взмахнув киркою, — станем мы рубить скалы, потому что за этой стеной, по моему мнению, и находятся новые пласты угля.
— На поверхности этих скал, — спросил Джемс Старр, — вы и заметили присутствие болотного газа?
— Да, мистер Джемс, — отвечал Симон Форд, — и я иногда зажигал его, приближая к стене мою лампу. То же делал и Гарри.
— А на какой высоте? — спросил Джемс Старр.
— На высоте… футов десяти над полом, — отвечал Гарри.
Джемс Старр сел на выступе одной скалы. Можно было сказать что, обнюхав воздух пещеры, он стал как бы сомневаться в справедливости слов обоих углекопов, которые однако говорили так убежденно.
В самом деле, углеродистый водород не совсем уж лишен запаха, и инженер был сначала удивлен, что его очень тонкое обоняние не указало ему на присутствие страшного газа. Во всяком случае, если этот газ и входил в состав окружающего воздуха, то в очень небольшом количестве. Итак нечего было опасаться взрыва, и безопасно можно было открыть предохранительную лампу, чтобы произвести тот опыт, который несколько раз уже применял старый углекоп. .
Таким образом в данный момент Джемс Старр опасался вовсе не того, что вредного газа окажется слишком много в составе окружающего воздуха, а того, что его будет там очень мало или даже, может-быть, совсем не будет.
«Уж не ошибись ли они, — пробормотал он. — Нет! Это такие люди, которые хорошо знают свое дело! И однако…»
Итак он не без некоторой тревоги ожидал подтверждения слов Симона Форда. Но вдруг и Гарри, кажется, заметил отсутствие характеристического запаха болотного газа. Обратившись к сыну, молодой человек сказал изменившимся голосом:
— Кажется, отец, газ больше не выделяется!
— Не может быть! — вскричал старый углекоп.
Плотно сжав губы, Симон Форд начал вбирать в себя носом воздух.
Через несколько мгновений он обернулся к сыну.
— Дай твою лампу, Гарри! — сказал он.
Руки Симона Форда лихорадочно дрожали, когда он брал лампу. Он отвинтил металлическую сетку, окружавшую огонь лампы, и пламя стало гореть на открытом воздухе.
Как и следовало ожидать, взрыва не произошло; но еще более важно было то, что не слышно было даже того легкого треска, который обыкновенно указывает на присутствие в воздухе небольшого количества вредного газа.
Симон Форд взял палку, которую держал Гарри. Укрепив на её конце лампу, он поднял ее в верхние слои воздуха, где газ, в силу своей неимоверной легкости, должен был скопиться скорее всего, хотя бы даже в самом ничтожном количестве.
Но и там белое и ровное пламя лампы не обнаружило ни малейших следов углеродистого водорода.
— Поднесите лампу к стене!!- сказал инженер.
— Хорошо! — отвечал Симон Форд, поднося лампу к той части стены, чрез которую еще накануне, как заметили оба углекопа, выделялся газ.
Рука старика дрожала в то время, как он пытался установить лампу на одном уровне с трещинами в шифере.
— Нет, не могу! Гарри… сделай это ты!- сказал он.
Гарри взял лампу и начал подносить лампу к тем местам стены где, как он знал, были трещины в слоях шифера. Вместе с тем он покачивал головой, так как его слух не мог уловах того легкого треска, с которым обыкновенно выделяется болотный газ.
Взрыва опять не произошло. Итак было очевидно, что чрез стену не проходило ни одной частицы болотного газа.
— Опять ничего! — вскричал Симон Форд, кулаки которого сжались скорее от гнева, чем от разочарования.
В это время пронзительный крик вырвался из груди Гарри.
— Что там такое?- с живостью спросил Джемс Старр.
— Трещины в шифере заделаны!
— Да неужели? — воскликнул старый углекоп.
— Посмотри сам, отец!
Гарри не ошибся. При свете лампы было ясно видно, что щели заделаны. Свежая замазка из извести шла по стене длинными беловатыми полосами, которых не могла скрыть насевшая на них угольная пыль.
— Он! — вскричал Гарри. — Никто другой, как он!
— Он? — в недоумении переспросил Джемс Старр.
— Да, — отвечал молодой человек, — тот таинственный незнакомец, который разгуливает в наших копях, которого я подкарауливал сотни раз и ни разу не мог захватить на месте, который, как теперь в этом уверен, написал вам, мистер Старр, письмо с целью помешать вашему приезду в копь Дошар, тот, наконец, который бросил камень в галлерею шахты Яроу. Да! Теперь нет сомнений! Рука человека ясно видна во всем этом!
Гарри говорил с такою энергией, что его убеждение всецело сообщилось и инженеру. Что же касается до старого углекопа, то его не к чему было убеждать; для него неотразимое доказательство было налицо: щели, чрез которые газ свободно выходил еще накануне, были теперь замазаны.
— Возьми твою кирку, Гарри!- вскричал Симон Форд. — Встань, мой мальчик, ко мне на плечи! Я еще достаточно силен для того, чтобы сдержать тебя!
Гарри понял. Его отец прислонился к стене. Гарри встал к нему на плечи, и теперь кирка молодого углекопа могла достать до замазки. Удары тотчас же посыпались на ту часть стены, которую покрывала замазка.
Вдруг раздался легкий треск, похожий на тот, с которым шампанское выливается из бутылки. Этот треск в английских копях называют типичным именем: «пуфф!»
Гарри схватил свою лампу и поднес ее к щели…
Произошел небольшой взрыв, и по стене пробежало небольшое красноватое пламя, с голубенькою полоской по краям.
Гарри тотчас же соскочил на пол, и старый углекоп, вне себя от радости, схватил за руки инженера, крича:
— Ура! ура! ура! мистер Джемс! Взрыв! Значит, там есть уголь!
