Глава VI.
Известно, что суеверие очень распространено и в горной и в низменной Шотландии. В некоторых кланах фермеры какого-нибудь лорда, собравшись вечерком поболтать, любят передавать рассказы, заимствованные из гиперборейской мифологии. Несмотря на широкое распространение образования, эти легенды не снизошли еще на уровень простых сказок и, кажется, оне неразлучны с самою почвой Старой Каледонии. Это до сих пор страна духов и привидений, домовых и фей. Там все еще является злобный гений, который отбирает у людей деньги; Seer, одаренный ясновидением, предсказывает там смерть; May Moullaeh, являющийся под видом молодой девушки, у которой руки покрыты густыми волосами, предвещает там грозные несчастия; фея Branshie является предвестницей близкой гибели; духи Brawmat охраняют домашнюю утварь; Urisk часто посещают свои излюбленные дикие ущелья озера Катрайн… Невозможно и перечесть всех духов, населяющих эту страну.
Само собою разумеется, что население шотландских копей внесло свою долю легендарного и баснословного материала в этот мифологический репертуар. Если горы Шотландии населены добрыми и злыми духами, то с еще большим правом должны быть ими населены мрачные бездны копей. Кто заставляет уголь дрожать во время бурных ночей, кто указывает человеку новые слои угля, кто воспламеняет газ и производит ужасные взрывы, если не какой-либо дух копей? Так, по крайней мере, думали все суеверные шотландцы, и хотя все эти явления могли быть объяснены чисто естественным путем, тем не менее, большинство углекопов охотно верили в создания своей фантазии, и напрасно было бы стараться их разубедить. Да и где, на самом деле, может так свободно разыграться фантазия, как не в глубине этих мрачных шахт?
Копи Аберфойля находились именно в стране легенд и, разумеется, должны были дать много материала для рассказов о разных сверхъестественных событиях.
Итак, с их именем связывалась масса легенд. К этому нужно добавить, что некоторые, не объясненные еще тогда явления дали лишь новую пищу народному суеверию.
Одним из наиболее суеверных углекопов копи Дошар был: Жак Риан, товарищ Гарри. Трудно было найти человека, который бы так охотно верил в сверхъестественное, как он. Все эти фантастические истории он переделывал в песни, которые и распевал; с большим успехом в длинные зимние вечера.
Но не один Жак Риан выказывал свое суеверие. Его товарищи не менее громко утверждали, что копи Аберфойля посещались духами, что тут все равно, как в горах, часто являлись привидения, и т. п. По их мнению, было бы странно, если б было иначе. В самом деле где с большим удобством, как не в мрачных и глубоких копях могли происходить забавы разных гениев, домовых и других актеров фантастических драм? Если обстановка была вполне подходящая, то почему же бы и не могли явиться тут сверхъестественные существа для того, чтобы проделывать все свои штуки?
Так рассуждали Жак Риан и его товарищи по копям Аберфойля. Мы уже сказали, что различные шахты соединялись между собою длинными подземными галлереями. Таким образом, под почвою графства Стирлинг был расположен огромный лабиринт из тоннелей, углублений и шахт, походивший на гигантский муравейник.
Отправляясь на работу или возвращаясь с нея, углекопы разных шахт часто встречались друг с другом. Отсюда происходила постоянная возможность частого обмена мнений, и, таким образом, фантастические рассказы о копях переходили из уст в уста с удивительной быстротой.
Однако, два человека, более образованных и обладавших более положительным характером, чем другие, не верили этим сказкам. Они, ни в каком случае, не допускали вмешательства в людские дела домовых, добрых или злых гениев и фей.
Это были Симон Форд и его сын. Они доказали свои убеждения, поселившись в темных копях по прекращении работ. Может-быть, добрая Мэдж и имела некоторую наклонность к вере в сверхъестественное, но, за неимением слушателей, она была принуждена рассказывать все эти истории о привидениях лишь самой себе, что она частенько и делала для того, чтобы не забыть старые предания.
Если бы Симон и Гарри Форд были так же суеверны, как и их товарищи, то они, все-таки, не оставили бы копи. Надежда открыть новый слой угля заставила бы их пренебречь страхом перед. фантастической когортой демонов. Ничто не могло поколебать их глубокого убеждения в том, что копи Аберфойля еще не совсем истощены.
Вот почему каждый день, в течение целых 10-ти лет, отец и сын уходили из коттеджа в галлереи со своими кирками, палками и лампами. Там они ударяли по скалам, стараясь по звуку разгадать, не скрывается ли в них уголь.
Оба они решили, что не следует предаваться отчаянию до тех пор, пока они не изследуют таким образом всей почвы копей до самого первобытного гранита. Они решили посвятить всю свою жизнь на то, чтобы возвратить Аберфойлю его прежнее благосостояние. Если бы отец умер раньше достижения успеха, то сын один продолжал бы работу.
В то же самое время они производили изследования в копях и в видах собственной безопасности. Они старались убедиться в прочности земляных насыпей и сводов и доискивались не следует ли опасаться в каком-либо месте обвала. Они внимательно следили в каких именно местах просачивается сверху вода, устраивали сточные ямы отводили в них воду. Одним словом, они сделались хранителями копей, — которые лишились всех своих богатств, исчезнувших как дым.
Во время этих путешествий по галлереям Гарри иногда поражали некоторые явления, которых он никак не мог себе объяснить.
Так, например, ему несколько раз казалось, что он слышит стук, похожий на стук кирки, которою ударяют о скалы.
Гарри, которого сверхъестественное пугало не более, чем естественное, прибавлял шагу, чтобы захватить на месте таинственного работника.
Но тоннель бывал пуст. Точно так же на стенах его молодой углекоп не мог обыкновенно заметить новых следов кирки или лома, и Гарри спрашивал себя, не обманула ли его какая-нибудь звуковая иллюзия, не слышал ли он какого-нибудь странного и фантастического эхо.
Иногда, внезапно осветив своею лампой какой-нибудь кривой проход, Гарри как будто замечал какую-то удаляющуюся тень. Он кидался за нею, но… никого не находил, а между тем, уж ни один человек не мог бы укрыться от его преследований в таком месте!
Два раза за последний месяц Гарри, находясь в западной части копей, ясно слышал в отдалении взрыв, как будто какой-нибудь углекоп производил его с помощью динамита.
В последний раз, после тщательного изследования, Гарри убедился, что один из столбов свода только что был поврежден взрывом.
При свете своей лампы Гарри внимательно обследовал стену, пострадавшую от взрыва. Она состояла не из камня, а из шифера, и некогда здесь шли слои угля. Что имелось в виду при взрыве? Хотели ли открыть тут новый слой угля? Или, может-быть, просто хотели уничтожить эту часть копей? Вот вопросы, на которые ни Гарри ни старый углекоп, которому он рассказал об этом, не могли подыскать удовлетворительного ответа.
— Странно!- часто говорил себе Гарри. — Присутствие кого-нибудь другого в наших копях кажется невозможным, а между тем, оно несомненно. Но чего же хочет этот другой? Хочет ли он, как и мы, отыскать, нет ли здесь новых слоев угля? Или, может-быть, он собирается уничтожить и то, что остается еще от копей Аберфойля? Но с какой целью? Я это разузнаю, хотя бы это стоило мне жизни!
За две недели до того дня, когда Гарри Форд вел инженера по лабиринту копи Дошар, он едва не добился своей цели.
С ярких фонарем в руке он шел по юго-западному краю копей.
Вдруг ему показалось, что только что пробежал огонек в нескольких сотнях шагов пред ним, в глубине узкого прохода, проходившего через все копи. Он бросился к подозрительному свету…
Но все поиски оказались напрасны. Так как Гарри не объяснял физических явлений сверхъестественными причинами, то он и заключил, что, вероятно, какой-нибудь некзвестный поселился в копях. Ничего более положительного он сказать не мог.
Итак, Гарри предоставил случаю раскрыть эту тайну. Не раз еще он видел, как этот огонек перебегал с одного конца на другой; но всякий раз он появлялся всего на какую-нибудь секунду, и Гарри уж не пытался более узнать, что это такое.
Если бы Жак Риан и другие суеверные углекопы увидали эти фантастические огоньки, то они, вероятно, еще более укрепились бы в своей вере в сверхъестественное!
Но ни Гарри ни старый Симон ни разу и не подумали о вмешательстве духов. Всякий раз, как им случалось разговаривать об этих необъяснимых явлениях, происходивших, конечно, по каким-нибудь естественным причинам, старый углекоп замечал:
— Подождем, мой мальчик, подождем! В один прекрасный день все это объяснится.
Надо, впрочем заметить, что ни разу до сих пор ни Гарри ни его отец не подверглись какому-либо насилию.
Если камень, упавший в этот день к ногам Джемса Старра, был брошен, действительно, рукою злоумышленника, то это была еще первая попытка в этом роде.
Джемс Старр был того мнения, что камень оторвался от сводов галлереи. Но Гарри не допускал такого простого объяснения. По его мнению, камень не упал, а был брошен. Он думал, что камень не описал бы такой линии, если бы не получил толчка извне.
Итак, Гарри видел тут покушение на жизнь его или его отца, или даже инженера. Может-быть, читатель согласится, что молодой углекоп имел право так думать.
