Над гладью пруда, где и тишь и прохлада,
Беспечно порхает и вьётся цикада;
Пёстро разодета, красиво и ловко
Танцует над прудом цикада-плутовка.
5 Жуки, увиваясь за нею толпами,
Совсем поглупели, глядят дураками;
Клянутся быть верными, млеют и тают,
Брабант[1] и Голландию ей обещают.
Смеётся в ответ им шалунья-цикада: 10 «Брабанта с Голландией даром не надо!
Огня доставайте, огня, где хотите!
Хоть искру одну для меня принесите»!
Жуки, услыхав те коварные речи,
В беседку летят, где — зажжённые свечи; 15 Любви развивают победное знамя
И слепо кидаются в яркое пламя…
О, горе жуку, опалившему крылья!
В чужой стороне, сознавая бессилье,
Червём принуждён он среди незнакомых 20 Вонючих и мерзких ползти насекомых!
Не раз говорилось встарь людям об этом
Изгнанья и ада суровым поэтом[2]:
«Ужаснее нет на земле наказанья,
Как скверное общество в крае изгнанья»!
25 С тоской вспоминаю былые года я,
Когда, на расправленных крыльях летая,
В родной стороне я играл, забавлялся,
Живительным розовым соком питался.
Бросал часто вызов перед властным роком, 30 Был знатен, в кругу обращался высоком,
Дарили когда благосклонностью взгляда
И бабочки света, и эта цикада —
Она мне доставила муки немало…
Ах, если б её моё сердце не знало! 35 Я эту цикаду, с блестящей эмалью,
Считаю за очень большую каналью!
1882
Примечания
↑Брабант — историческая область в Европе, часть восточная часть Бельгии и западная — Нидерландов.
↑Суровым поэтом — имеется в виду Данте Алигьери, знаменитый итальянский поэт, изгнанный в своё время из родной Флоренции по политическим мотивам.
