Царевна Шиповник (Гримм; Снессорева)
| ← Старый Султан | Царевна Шиповник | Птичий найдёныш → |
| Оригинал: нем. Dornröschen. — Источник: Братья Гримм. Народные сказки, собранные братьями Гримм. — СПб.: Издание И. И. Глазунова, 1870. — Т. I. — С. 268. |
В старину жили царь с царицей и каждый день всё говорили: «Ах, кабы Господь дал нам детей!» А детей всё нет как нет. Вот раз царица пошла купаться в реку; купается она, а из воды вынырнула лягушка да и говорит:
— Твоё желание исполнится: не пройдёт и года, а у тебя родится дочь.
Как лягушка сказала, так и сбылось: царица родила дочь, да такую раскрасавицу, что царь себя не помнил от радости и приказал быть превеликому пиру. На пир созвал он всех родных, друзей, знакомых да, сверх того, волшебниц, какие были в том краю; а волшебниц пригласил он затем, чтобы какого зла не приключилось новорождённой царевне.
На ту беду как нарочно случилось волшебниц в том государстве тринадцать, а у царя всего-навсё было только двенадцать золотых тарелок; стало быть, тринадцатой волшебницы никак нельзя было пригласить.
Пришли гости, сели за пир, а как отпировали, каждая волшебница, по очереди, одарила царевну чудесным даром: одна одарила её добродетелью, другая — красотою, третья — богатством, остальные волшебницы перебрали все драгоценнейшие дары. Очередь дошла наконец до двенадцатой, как вдруг явилась непрошеная гостья, тринадцатая волшебница. Явилась же она не с добром, а затем, чтоб отмстить хозяевам, зачем её одну не пригласили. Не смотря ни на кого и никому не кланяясь, она громким голосом крикнула:
— Царевна на пятнадцатом году своей жизни уколет себе палец веретеном и упадёт мёртвая!
И после этих недобрых слов волшебница повернулась назад и ушла. Все гости окаменели от ужаса; но оставалась двенадцатая волшебница, которая не успела ещё назначить своего дара; разрушить чародейства своей соперницы она не могла, но поспешила смягчить жестокость её приговора:
— Но это будет не смерть, а только глубокий сон; царевна будет спать ровно сто лет.
Чтобы предохранить свою прекрасную дочку от такой жестокой участи, царь отдал указ, чтобы не было ни самопрялок, ни веретён во всём его огромном государстве, чтобы все были сожжены.
А между тем все чудесные дары добрых волшебниц принесли свои плоды: царевна стала так прекрасна, умна, добра и понятлива, что никто не мог не любить её. Случись же так, что в тот самый день, как царевне минуло пятнадцать лет, царь с царицей уехали куда-то в гости. Царевна осталась одна и, на свободе, давай бегать по всему дворцу; обегала она все комнаты, заглянула во все чуланы, и наконец захотелось ей сбегать на старую башню. На башню вела узкая лестница и прямо в маленькую дверь. На двери за́мок, а в замке́ торчит старый заржавелый ключ. Царевна как только дотронулась до ключа, дверь сама отворилась, и видит царевна, что в комнате сидит старуха и прядёт.
— Что это ты делаешь, добрая старушка? — спросила царевна.
— Пряду, — сказала старуха, качая головою.
— Как это смешно вертится! Дай-ка и я попробую, — сказала царевна и, схватив веретено, тоже попробовала прясть.
Но едва коснулась она веретена, как тотчас же сбылось предсказание злой волшебницы, и царевна уколола себе палец.
Лишь только она уколола себя, сейчас же и погрузилась в глубокий сон. Этот сон распространился по всему дворцу. Царь с царицей только что возвратились домой и не успели сесть на свой трон, как тотчас же заснули, а с ними и вся их свита, как кто был. Лошади заснули в конюшне, собаки — в конурах, голуби — на крышах, мухи — на стенах, и огонь, разведённый на кухне, вдруг потух; говядина осталась на вертеле неподжаренная; повар занёс было руку, чтоб отодрать за волосы поварёнка, за то, что он забыл исполнить его приказание, но как поднял руку, так и остался крепко заснув; ветер перестал дуть, и ни один листочек не шелестился ни на одном дереве.
Вокруг дворца как высокая ограда выросла живая изгородь из шиповника, и что ни год, то выше, так что скоро закрыла весь дворец, и прохожие не могли уже его видеть; не видать стало и флагов, развевавшихся на башнях. По всей стране прошла молва, что царевна Шиповник — так была прозвана спящая красавица — уснула волшебным сном. Много приходило и приезжало молодых царевичей, и хотелось им, во что бы ни стало, пробиться сквозь изгородь и войти во дворец; но все их хлопоты были напрасны: крепкие ветви шиповника переплелись как могучие руки, и горемычные юноши, повиснув на чудовищных шипах, погибали ужасною смертью.
Так прошло много лет. Случилось, что некоторый храбрый и великодушный царевич из чужой земли заехал в то государство, где находился спящий дворец. Разговорился царевич с одним стариком, а тот и порассказал ему о живой изгороди из шиповника и божился, что там, позади изгороди, стоит дворец, а во дворце спит чудная красавица, царевна Шиповник, и вместе с нею спит царь с царицею и со всем своим двором. Кроме того, старик слыхал от своего дедушки, что много съезжалось сюда царевичей, и что они пробовали пробиться сквозь этот забор, но все повисли на чудовищных шипах и так погибали там злою смертью. Но добрый старик мог давать вволю советов, а храбрый царевич и слушать не хотел.
— Ну, меня этим не напугаешь; я пойду во дворец и увижу красавицу-царевну.
Как ни отговаривал старик царевича, тот всё-таки поставил на своём.
Случилось, что именно в тот день кончилось сто лет, и наступило то время, когда царевна Шиповник должна проснуться. Когда царевич подошёл к непроходимой изгороди — вдруг терновник и шипы превратились в такое множество самых чудесных цветов, что и перечесть нельзя, и цветы сами собою раздвинулись и дали дорогу царевичу; а когда он прошёл, цветы опять сомкнулись, и тогда явилась пред его глазами самая цветущая изгородь; он пошёл дальше. Во дворе стоят лошади, лежат борзые и легавые собаки, и все крепко спят; на крышах сидят голуби, завернувши головки под крылья. Он вошёл во дворец и видит: мухи спят на стенах; в кухне стоит повар с поднятою рукою, как будто собирается ухватиться за волосы поварёнка, а кухарка сидит на скамье и держит в руках чёрную курицу, словно щипать её хочет — и все они крепко спят. Царевич идёт вперёд и видит: в большом зале все придворные спят, сидя на стульях, а царь с царицею не пошевельнутся на троне. Царевич не останавливается и идёт вперёд: всё тихо вокруг, так что дыхание его слышно. Вот, наконец, входит он на башню, отворяет дверь в комнату, где лежит царевна Шиповник и спит. Она была так прекрасна, что ему глаз от неё не хотелось отвести; смотрел он, смотрел да и наклонился к её прекрасному лицу и крепко поцеловал её. Как только губы его прикоснулись к ней, царевна Шиповник открыла глаза и ласково поглядела на него. Потом они взялись за руки и спустились с башни в зал — и в ту же минуту проснулись царь с царицею, потом их придворные, и все с удивлением таращили глаза друг на друга; бодрые кони тряхнули гривами и затопали ногами в конюшне; собаки вскочили, залаяли и запрыгали; голуби на крышах подняли головки, распустили крылышки и разлетелись по небу; мухи зажужжали на стенах; огонь в печке сам запылал, вертел завертелся, кушанья закипели; повар выдрал за волосы поварёнка, так что тот завизжал, кухарка дощипала курицу.
Все встрепенулись и ожили и весёлым пирком отпраздновали свадьбу царевны Шиповник с молодым храбрым царевичем, и они стали себе жить да поживать, да много добра наживать.