КАРТИНА ТРЕТЬЯ
КОНЕЦ КАЗАНОВЫ
Но люблю я одно: невозможно [2]. И. А.
Книгохранилище замка Дукс, в Богемии. Тёмный, мрачный покой. Вечный сон нескольких тысяч книг. Единственное огромное кресло с перекинутым через него дорожным плащом. Две свечи по сторонам настольного Ариоста [3] зажжены только для того, чтобы показать — во всей огромности — мрак. Красный, в ледяной пустыне, островок камина. Не осветить и не согреть. На полу, в дальнедорожном разгроме: рукописи, письма, отрепья. Чемодан, извергнув, ждёт. Озноб последнего отъезда. Единственное, что здесь живо, это глаза Казановы. И надо всем — с высот уже почти небесных — древняя улыбка какой-то богини. Казанова, 75 лет. Грациозный и грозный остов. При полной укрощённости рта — полная неукрощённость глаз: все семь смертных грехов. Лоб, брови, веки — великолепны. Ослепительная победа верха.
Окраска мулата, движения тигра, самосознание льва. Не барственен: царственен. Сиреневый камзол, башмаки на красных каблуках времён Регентства. Одежда, как он весь, на тончайшем острие между величием и гротеском.
Ничего от развалины, всё от остова. Может в какую-то секунду рассыпаться прахом. Но до этой секунды весь — формула XVIII века.
Последний час 1799 года. Рёв новогодней метели.
Казанова
(над сугробом бумаг)
Теперь посмотрим этот хлам
Бумажный…
(Читает)
«Хочешь, пополам
Поделим: мне, дружок, урок,
Вам — розы…» Помню назубок!
Тереза? Нет, Манон! — Осёл!
«Когда ты от меня ушёл,
Я долго, долго…»
(После каждого отрывка, комкая, швыряет письмо в сторону.)
«Чёрный ад
Вам уготован. Вот назад
Вам перстень ваш. Люблю». Бедняжка.
Монашка! От кольца — бумажка
Одна. А это что? «Вассал!
Нам Бог наследника послал.
Вы крёстный».
(Смеясь.)
Понимаю, крёстный!
Проказница! — «Вы мне несносны,
И если б не твои, злодей,
Глаза… Готовьте лошадей,
Держите наготове шпагу…»
Воительница! «Под присягой
Клянусь: патрицианки зов
Весь остров Корфу до зубов
Вооружит…» Стих из Талмуда…
«Не забывайте!» — «Не забуду».
«Всё позабуду!» — «Нынче в пять,
Вы крестите…» Уже опять
Крещу? «Тебя любить — как в шахту
Без фонаря…» — «К тебе вся шляхта
Ревнует…» — «Обошлись с сестрой:
Ей день, мне ночь…» — «Волны морской
Мгновенней…» — «Жизнь в твоей ладони!»
«В моём туманном Альбионе
Нет чёрных глаз…» — «За сей Эдем
Всей вечностью плачу. М. М.».
Ты вечностью, а я подагрой!
А это что? Абракадабра
Какая-то!..
(Отшвыривает, берёт новое.)
«Жги до костей!
Неистовостию страстей
Прославлены венецианцы».
«Нет женского непостоянства,
Есть только миллионы уст
Пленительных…» — «Клянусь, клянусь…»
«Я в ревности страшнее тигра!»
«Ты нами в кости был разыгран, —
Мой выигрыш!» — «Живу — права,
Помру — отправят!» Какова? —
«Всю кровь мою отдам, чтоб плакал!»
А это что? Таких каракуль
Не видывал! Ни дать ни взять,
Побоище! Должно быть, мать
Водила детскою ручонкой:
«Все кости мне прожёг… печёнки…»
Безграмотно, но как тепло!
«Пусть филином тебя в дупло
Забьёт отмщающая старость!»
«Так медленно сгорал твой парус,
Лазурный огибая мыс
Коралловый…» — «Вернись! Вернись!»
«В тот день, когда, поняв, что — во́т он!..»
О эти женские длинноты!
«Прощайте! Порван наш союз!
С простой мужичкой не делюсь!»
«Из гроба поднимусь, чуть свистни!»
«О смерть моя!» — «Верните письма!»
«Простого рода я хоша,
Но тоже у меня душа,
И так что в пору первых ягод…»
(Смеясь, подбрасывает в воздух воображаемого ребенка.)
«Весь мир перелюбила за год, —
А всё-таки ты лучше всех!»
«Последствие твоих утех
Откроется не раньше святок».
«Зачем вам не седьмой десяток,
Чтобы никто уже…» — «Дружок,
Зачем вам не седьмой годок,
Чтобы никто ещё…» — «Как саван,
Страсть надо мной…» — «Плюю в глаза вам».
(Оскорблённо.)
О! — «След целую ваших ног
По всем дорогам…» — «Наш сынок…»
«Чтоб первым не ушел — я первой
Ушла…» — «Венецианским перлом
Слыву, — отважься, водолаз!»
«Благодарю за каждый час,
За каждый взгляд, пишу в горячке,
Час жить осталось…» — «Наши скачки
Блистательны…» — «Мой чемодан
В харчевне „Золотой фазан“».
«Наложницу прогнал — сиделкой
Прокрадываюсь…» — «В этой сделке
Смерть — мой единственный барыш!»
«С тобой и в небе согрешишь!»
«Под свист супружеского храпа…»
«А Джакомино нынче папа
Сказал…» — «Я нынче под замком».
«Поздравьте первенца с зубком, —
Отцов не посрамляют львята!»
«О ваши клятвы, ваши клятвы!»
«Вернейшая из Пенелоп,
Сижу и жду…» — «Там хоть потоп!»
«За путь от альфы до омеги
Благодарю, учитель неги!»
(Блаженно улыбнувшись, блуждает глазами. Целует письмо.)
«От ветренейшей из подруг —
Клэрэтты — Королю Разлук:
Не плачьте, друг: Бог — дал, лорд — отнял!»
«Привет преемнице — от сотни
Преемников…» — «Стеклянных бус
Пришли и денег…» — «Не вернусь.
Я вас люблю, но он богаче».
«Изменник, дни и ночи плачу!
Манон. Она же — Стрекоза».
«О ваши чёрные глаза!»
«Грех на земле один: безгрешной
Остаться…» — «Казанове. Спешно.
Сын. В восприемники прошу».
О Господи, весь свет крещу!
Какой-то полк черноголовый!
«О Казанова, Казанова!»
Без подписи… Цветок… Число…
«Разлука — тоже ремесло,
Но есть и мастерство разлуки…»
«О ваши руки, ваши руки!»
«Нанесший рану — будь врачом!»
«Сынок Джакомо наречён:
Так барственен, что в очи колет!»
(Разводя руками.)
«Чудовищно! Пложусь, как кролик!»
«Поздравь! Ещё один солдат.
У Франции!» — Какой-то град
Ребячий! Не моргну без сына!
«Не опоздайте на крестины!»
— О Господи! — «Наш сын здоров».
— Да сколько ж у меня сынов?!
Достаточно! Пора бы дочку!
«Готовь крестильную сорочку.
Но розовую: дочь…» — Пойдут
Наследницы теперь! — «Ты плут:
Мне сына посулил, а в качке
Дочь заливается…»
(Хватаясь за лоб.)
Горячка!
Дотанцевался, любодей!
«Забывчивейший из друзей,
Такие глазки не у вас ли?»
Да что ж это такое? Ясли?
Дом воспитательный? Завод?
Вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот!
Вот — вот — вот — вот!
(Комкая, швыряет письма в огонь.)
«Ждут верховые…»
Вот! — «Но и в хладной Московии
Сердца пылают…» — Вот! Пылай,
Снег московийский! — «Менелай
Уехал…» — Догоняй, час пробил!
«Я без тебя остригла брови —
Для верности…» — Вот верность! — «Рвусь
На части…» — Дорвалась! — «Зовусь
Терезой…» — Хоть треской! — «Влекома,
Влачусь». — Влачись! — «О мой Джакомо!»
— Вот он, Джакомо твой! — «О Жак!»
— Вот Жак твой! Так — так — так — так — так!
«В Версале…» — Посветлей Версаля
Дворец! — За то, что все писали,
И все бросали! За сынов,
За сорок тысяч Казанов,
Которых я крестил, которых
Всех по ветру пустил! — За порох,
Растраченный по всем дворам —
Дворцам — ветрам — морям — мирам…
Вот вам, застёжки! Вот вам, пряжки!
Вот, герцогини! Вот, монашки!
В одной рубашке, чаще — без!
Вот вам, три полчища чудес
Под пологом! Вот — сволочь — сводня —
Любовь, чьей милостью сегодня
Я так встречаю Новый год!
Вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот!
(Внезапно успокоившись.)
Цветы и локоны отдельно.
Не хватит ста моих горстей!
Сброд всех шерстей и всех мастей!
От льна голландского младенца
До хны турецкой. Уроженцы
Всех стран. Вся страсть от А до Z —
Лети, чудовищный букет!
(Опять разъяряясь.)
Фиалками звались?[4] Вот Парма!
В Голландию, высокопарный
Гордец! Ты, чудище, — в Лион!
О Боги, как я был влюблён
В одну танцовщицу в Лионе!
Как будто всё ещё в ладони
Трепещет стрекозиный стан…
Розина!
Князь де Линь
(входя)
Что тут за разгром,
Друг Казанова?
Казанова
(отрывисто)
Так, с добром
Вот с этим расправляюсь. Счёты
С Венерой.
Князь де Линь
Казанова
Нет, филин я и инвалид.
А на́ смех дворне — нет охоты!
Чтоб чья-то дерзкая ладонь
Их, насмеявшись, в ящик сорный?
Рождённые в огромном горне —
Обратно: из огня — в огонь!
Как будто был он в сердце жён
Затем зажжён, чтоб кости греть мне
Сегодня…
(С едкой усмешкой.)
За почти — столетье
Впервые в тратах возмещён!
Всё достояние моё —
Вот здесь!
(Ударяет себя в грудь.)
Когда же серп двурогий
Взойдёт…
Князь де Линь
Позвольте, а бельё
Вы тоже в печку?
Казанова
Нет, в дорогу.
— Немного —
Князь де Линь
Казанова
Князь де Линь
Казанова
Сейчас. Не в Дуксе
Одном гробовщики есть.
Князь де Линь
Жак!
Друг! Пунш мне новогодний в уксус
Вы превратить хотите. — Вздор!
Казанова
(вскипая)
Вам — вздор, светлейший, мне — позор,
Что до сих пор (клянусь, краснел бы,
Коль было б чем!) — что до сих пор
Я здесь — не вор! Добро бы вор!
Вор — королям король! Нахлебник.
Князь де Линь
Казанова
(разражаясь)
Всё одно!
Что воду мне велел в вино
Дворецкий лить — не знали? Что
Мне мимо носу решето
С клубникой проносили летом —
Не знали? Что своим фальцетом
Мне как ланцетом режет слух
Какой-то — чёрт его! — петух
От полночи до двух — не знали?
Что нынче в оружейном зале
Сиятельным гостям копьё,
Святую память Валленштейна[5],
Не я показывал — вам тайна,
Быть может? А моё тряпьё,
Развешанное на заборах —
На посмеяние? А ворох
Пергаментных редчайших книг
Изрезанных? А духовник,
Сей жировой нарост на теле
Вселенской церкви, три недели
Обкармливающий меня
Писанием?.. Когда коня
— Лететь! — прошу, даёт мне клячу
Шталмейстер[6]. Суп такой горячий,
Что глотку обжигаю. Граф
Мне кланяться не стал. Устав
Гласит: сильнейший должен первым
Склоняться. В нашем парке серна
Пропала — я виной. Что́ знать —
Что́ дворня… Дайте досказать!
Ещё не приходилось в Дуксе!
По-здешнему скажу — смеются,
На языке Вольтера тщусь
Их ум возвысить — как укус,
Как уксус — смех, в теченье часа
С движеньем рук и глаз им Тасса[7]
Вещаю — смех, сержусь — ещё
Сильней! На правое плечо
Главу склонив, три па поклонных,
Черчу, как высокорождённых
Учил ещё в сорок седьмом
Марсель — смеются! Ниц челом
К перстам прелестных гостий — стая
Смешков придушенных! Пытаюсь
Ввести их в тайные appas[8]
Па менуэтовых — толпа
В дверях! А, например, сегодня:
Камзол мой золотой — не моден,
Но мой, — подмигивают! Всех
Скорей съел персик — смех! Орех
Не разгрызается — смех, лавры
В петличке — смех, фиалки — навзрыд
Смех, ем — смех, сыт — смех, пью — смех, трезв —
Смеются, на секунду резв —
Смех, запою — как по заказу
Смех, впопыхах с ночною вазой
Столкнулся — гром, взревел — не гром,
А грохот, точно топором
По голове — смех, до икоты
Смех…
(Задыхается.)
После сотни ж анекдотов
Отчаяннейших — весь Олимп
Со смеху б помер! — ладан — нимб —
Ареопаг — тишь гробовая…
Князь де Линь
(глубоко-серьезно)
Я слушал, не перебивая,
И выслушал. Гляжу на вас
И думаю: Пегас, Пегас!
Конь бесподобный! Нет, в конюшне
Не место вам, скакун воздушный!
Но…
Входит Слуга.
Слуга
Их сиятельство просить
В зал приказали…
Князь де Линь
(отпуская его знаком)
Отпустить
Вас одного — в метель — безумье
И преступленье.
(Кладя ему руку на плечо.)
Без раздумья!
Я тоже старый человек.
Проводим вместе Старый Век,
И в Новый — нас одна карета
Помчит. Что скажете на это,
Мой Ариостов паладин?
Казанова
(Пауза.)
Идите, князь. Князь, Бога ради!
Вы князь, фельдмаршал, здешний дядя
И дедушка… Князь, если кто
Вас спросит обо мне — ничто
В ночь новогоднюю не чудо —
Скажите: раздражён иль в груду
Томов зарылся… Я чудак,
И все привыкли… Словом, так,
Чтоб нынче не хватились.
Князь де Линь
Хватит
Ли средств у вас?
Казанова
Кто мастер тратить,
Кто щедро платит, тот привык
К безденежью.
Князь де Линь
(протягивая ему кошелёк)
Жак, вы старик,
И я старик. На солнцах пятна
Растут…
Казанова
И так уж неоплатный
Должник я ваш. Нельзя же всех
Бродяг одаривать.
(Смущаясь, прячет.)
Князь де Линь
Казанова
Князь, вы безбожны!
Великолепный плащ дорожный!
Князь де Линь
Казанова
(вдохновенно)
Да, но в нём
Пять тысяч жён таким огнём
Горели, сном таким блаженным
Покоились — вдоль всей вселенной:
В возках, в каретах, в визави[9]…
Князь де Линь
(Объятия. Выходит.)
Казанова
Розина…
Родинки — кудряшки —
Регалии… Теперь рубашки:
Раз, две… Гм… Не хватает трех.
Грабители! Последних крох
Лишили! Равноправья принцип!
Всё разокрали! Якобинцы!
Негодники! Ну две, так две…
В таком нелепом воровстве
Я и слепца не заподозрю.
Мои рубашки! Славный козырь!
Добыча! Чёрт бы вас растряс,
Колбасники свиные! Да-с.
Жизнь. Да-с. Кончать в лесах богемских,
Начав в Венеции. У немцев
Не кровь, а сыворотка! Шут
С рубашками! Не обойдут
Последнего из Кавалеров!
Честь старая и Агасферов
Плащ огнедышащий — при нас!
Куда ещё в последний час
Помчит — в какие Трапезунды?
Меня Folia Vagabunda[10]
Моя? Последняя из всех
Роз, Флор, Марий, Елен и Ев…
О, как меня обворовала
Одна Марион!
Бьёт одиннадцать.
— Так. Карнавалу
Осталось час. — Но что за храм
Любви была! —
(Сгребая и швыряя в чемодан разбросанное тряпьё.)
Ну-с, старый хлам! —
И как потом о ней я плакал!
(Берёт са стола Ариоста.)
Ну-с, старый, отвечай, оракул:
Когда к Хароновой реке
Спущусь, — и с чьей рукой в руке
Очнусь в небесных будуарах?
(Из книги вылетает письмо. Подымает. Читает.)
«Когда-нибудь в старинных мемуарах —
Ты будешь их писать совсем седой,
Смешной, забытый, в старомодном, странном
Сиреневом камзоле…
(Смотрит на свой камзол)
где-нибудь
В Богом забытом замке — на чужбине —
Под вой волков — под гром ветров — при двух свечах —
Один — один — один — со всей Любовью
Покончив, Казанова! Но глаза,
Глаза твои я вижу — те же, в уголь
Всё обращающие, те же, в пепл и прах
Жизнь обратившие мою… Я вижу…
И литеры встают из-под руки, —
Старинные — из-под руки старинной,
Старинной — старческой — вот этой вот — моей…
(Смотрит на свою руку.)
Когда-нибудь в старинных мемуарах
Какая-нибудь женщина — как я
Такая ж…»
На пороге — существо в плаще и в сапогах. Высокая меховая шапка, из-под неё медные кудри. Вся в снегу. Стоит неподвижно.
Казанова
Весь небесный сонм!
Вы — Генриэтта или сон?
Франциска
Не сон я и не Генриэтта,
Я — он, верней сказать: одета
Как мальчик — как бы вам сказать?
Я — девочка.
(Отряхивает плащ.)
Казанова
Но дети спать
Должны, а не бродить, как духи!
(Разглядывает.)
Костёр в глазах. Серёжка в ухе.
(Кладёт руку на огонь свечи.)
Нет, жжётся. Брежу или сплю?
Франциска
(отчётливо)
Я к вам пришла сказать, что вас люблю.
Казанова
(успокоившись)
Так. Значит, сплю. Должно быть, по дороге
Из Дукса. Добрый Жак укрыл мне ноги
Плащом. — А всё ж польщён! И вот под звон
И стон метельный — сплю. И вижу сон.
Так. Стало быть, дитя пришло сказать мне:
«Я вас люблю». Музы́ки нет приятней
Сих слов. Готов их слушать по часам
(Должно быть, их подсказываю сам!)
(Поддразнивая.)
Мне двадцать лет, я молодой, я храбрый…
Франциска
Да вы не спите! Я святую правду
Вам говорю!.. Я знаю, что глупа,
Что так нельзя! Но целая толпа
Гостей у них, и через край все вазы
От роз, а на сударынях алмазы,
Как солнца! А в буфетной — столько вин!
А вы один — такой прекрасный господин!
Так лучше всех!
Казанова
(себе)
Должно быть, лесом еду.
Я молодой?
Франциска
Нет, вы немножко седы,
Но это ничего.
Казанова
Во сне — и сед!
Обидно! Значит — девочка и дед,
Да?
Франциска
Нет, не да! Дед глуп, дед глух, дед в тряпки
Одет. Скелет! И о какой-то бабке
Бормочет от зари и до зари.
Казанова
Пожалуйста, потише говори.
Боюсь — проснусь!
Франциска
(вынимая из-под плаща свёрток)
А это, в узелочке,
Здесь — только вы рассердитесь! — сорочки,
Три штуки.
Казанова
(себе)
Неужели ж и сейчас
Я ими озабочен?
Франциска
Не спросясь —
Вы не рассердитесь — что зачинила?
Казанова
(галантно)
Хоть и во сне, но это очень мило.
Давно мне их не чинят наяву!
Чуть женский голос — и опять живу!
Морфея чудодейственная помощь.
Франциска
Я здешнему лесничему приёмыш:
Так, лесом шёл и подобрал в лесу.
Вот и расту!
Казанова
В двенадцатом часу
Такого века хоть ничто не диво,
Но всё ж…
(Разводит руками.)
Франциска
(как о вещи самой естественной)
Я к вам пришла, чтоб стать счастливой.
Казанова
Обезоружен, коли лжёшь — так лги!
Франциска
(занося ногу на локотник кресла)
Как нравятся вам наши сапоги?
Казанова
Для сновиденья что-то много прыти!
Франциска быстрым жестом пригибается к его руке. Тот, отдёргивая.
Франциска
Я ж перекрестилась, что не спите!
— Мне очень стыдно! — Ох, что я за дрянь!
Ох, что я сделала!
(Плачет.)
Казанова
Сон, перестань!
Ну, деточка!
Франциска
Не детка, а гадюка
Гнуснейшая! Чтоб я такую руку,
Такую… Но зато себя сама
Вот — в кровь!
(Торжествуя, подымает прокушенную руку.)
Казанова
Коль так во сне меня с ума
Свела — что было б в жизни?
Франциска
(хвастливо)
Казанова
(галантно)
Героиня, без перчаток
Теперь ни шагу!
(Задерживает её руку в своей.)
Франциска
Нет, всем напоказ!
Пустите, сударь!
(Отходит к двери.)
Казанова
Как? И не простясь?
Как дикий зверь, добычею насытясь?
Франциска
(исподлобья)
Да я боюсь, что вы меня боитесь:
Кусаюсь.
Казанова
Что «кусаюсь»! Бередишь
Вот здесь.
(Указывает на сердце. Затем, вглядываясь.)
Глаза как ночь, а волос рыж…
Франциска
И вы туда ж! И так от дровосеков
Проходу нет! «Лес подожжёшь!», «Брысь в реку!»
А по деревне — так: «Пожар! Пожар!»
Жизнь не мила!
Казанова
Да это Божий дар!
Да это…
Франциска
Да, благодарю покорно!
Вы, верно, рыжим не бывали.
Казанова
— Чёрным.
Все побелеем. Пламень — пепел — прах.
Но почему ты снишься мне в штанах
И в сапогах? Что означает сон сей?
Франциска
А это так: когда заходит солнце
И люди остаются в темноте,
То все глупы, и не глупы лишь те,
Кто, не простясь ни с дедом, ни с соседом —
Плащ — сапоги — и — и за солнцем следом!
Вскачь! По пятам!
Казанова
(Темно — себе.)
Когда-то — в баснословном, тёмном там
Одна… да, да… Та ж странная весёлость…
Глаза не те, но тот же голос, голос…
Франциска
Казанова
— Так. — Но кто ж про мой отъезд?
Франциска
Никто, никто, сама святой вам крест!
Я, давеча немножко напроказив,
Забилась в ларь, а камердинер князев
Всё ходит и бормочет сам с собой:
«Ох-ох-ох-ох» да «ой-ой-ой-ой-ой!»
«Осиротело наше Чернолесье!
Великий светоч нашего столетья
Нас покидает!» Нас покидает! Лучший цвет вельмож. —
Лучший! Ну так кто ж
Иной тогда?
Казанова
О, не шути лукаво!
Нас, стариков, и вас, ребят, нет славы
Обманывать. Что встала? Подойди!
Франциска
Казанова
Франциска
Но в груди
Здесь что-то — та́к…
Казанова
(чуть улыбаясь)
Франциска
Точно мне на картах
Смерть вышла.
Казанова
(отрывисто)
Франциска
Казанова
Франциска
Казанова
Бесподобный звук!
…да — Римини! — И как же это вдруг
Решилась ты, Франциска?
Франциска
(почти дерзко)
Так — решилась.
Чем мёртвой мне лежать, что ваша милость
Уехали, чем в прорубь головой —
Я не глупа! — решила я живой.
(Разгораясь.)
Вы на коне, я рядом, ваши свёртки
Вот здесь, — о, вы не бойтесь: кроме корки
Сухой, глотка воды да вот одной
Такой улыбки… Снег так снег, зной — зной,
Дождь — дождь, град — град… О, я не только в ружьях
Сильна да в сёдлах! Всех своих подружек
Обогнала и в кройке и в шитье…
Хоть вы и не испытаны в тряпье, —
Плоха заплата?
(Разворачивает рубашку, что-то роняет и движением кошки зажимает в горсть.)
Казанова
Франциска
Так, — штучка
Одна упала.
Казанова
Разожми-ка ручку
Ну, покажи!
Франциска
Казанова
Франциска
(без вдохновенья)
Ну, новогодний грош…
Ну, камушек…
Казанова
Не проще ли: записка
Любовная? Что ж, я не муж, Франциска,
Тебе, а дед, и даже уж не дед,
А прадед… Я и сам в пятнадцать лет
Тонул в записках…
(Тихонько разжимает ей руку.)
Франциска
(не глядя, скороговоркой)
От вашей туфли стразовая пряжка…
Вы обронили… Я, когда мела,
Подобрала…
(И — нe выдерживая.)
Нет, я вам соврала!
Сама взяла! О, не сердитесь! Сразу
Опять пришью…
Казанова
(холодно)
Но ты ошиблась: стразы
Не ценятся… Стекляшкой искусил!
Франциска
Казанова
Франциска
А я бы с ней спала, и в гроб бы даже…
Казанова
(хватаясь за сердце)
Как мне бы в гроб не лечь от этой кражи!
Франциска
(всхлипывая)
Кусаюсь… Вор… Теперь уж следом, вскачь,
Не пустите? Прогоните?
Казанова
Франциска
(с жестом к окну)
Казанова
(обеспокоенный)
А если бы ты немножечко присела?
Вот кресло.
Франциска
Что вы, сударь! Здесь, у ног,
Вот так, как ваш покорнейший щенок.
(Переплетает руки на его коленях и, откинув голову, смотрит.)
Ну и глаза у вас! — Пожар и мрак!
Кто говорит: вы старый, тот дурак.
Дворовые сегодня пьют вино;
А у меня и так в глазах темно!
Сам капеллан, что, как купель, разбух,
Пьёт из одной, Франциска пьёт из двух,
Двух — сразу — чаш! Ура! — Когда умру,
Скажу, что пировала на пиру
И что пила не из кабацкой кружки…
Ура!
Казанова
Ты опоздала на пирушку!
Мои подружки золотой поры
Тебе б сказали про мои пиры
Полночные. — Ты поздно родилась.
Мне нечем угостить вас, кроме глаз.
Франциска
Шаги.
Идут! Боже ты мой! Найдут!
Домой сведут! Ой, спрячьте! Нравом крут
Отец, — убьёт! Где ж шкаф у вас?
Казанова
(в замешательстве)
Франциска
И я умру, вас не поцеловав!
Казанова единым взмахом поднял и поставил Франциску в нишу окна. Занавес — волнами. Камердинер.
Казанова
(спиной к окну)
Ты, Жак? Что это за поднос?
Камердинер
(почтенно и степенно)
Я вам поужинать принёс,
Чтобы развеселить вам жилки,
Почтенную я вам бутылку
Раскупорил. — Вот, сударь, год:
Читайте…
Казанова
Тысяча семьсот —
Не разбираю — двадцать пятый!
Небезызвестная мне дата![11]
(Похлопывая бутылку.)
Камердинер
(расставляя блюда)
Вот раковое фрикассэ…
Паштет…
Казанова
(над бутылкой)
Как я — покрылась мохом,
Старушка!
Камердинер
Соус обер-кохом
Заправлен…
Казанова
Камердинер
Вот макароны трёх сортов,
Согласно славному трактату.
Да-с — вашей милости…
(Полупоклон.)
Казанова
(с вдохновенной горечью)
Когда-то
Внимал ему фернейский бог![12]
Камердинер
А тут, бочком зарывшись в мох,
Уставшие от всех скитаний,
Тут…
(Приоткрывает закрытую вазу.)
Казанова
Персики моей гортани!
Таких и Цезарь не едал!
Камердинер
(с укоризненной нежностью)
Эх, шли бы, сударь, в общий зал.
Охота в холоде и в злобе
Век провожать!..
Казанова
Давно во гробе
Сподвижники моих пиров.
Отбражничал! Под хладный кров,
Седая, провожай, подруга!
Камердинер
(глядя по направлению его руки)
Послушайте-ка, сударь, вьюгу!
Одумайтесь: как зверь ревёт!
Не дело, сударь, в Новый год,
Дом покидать… В ночь, без оглядки
Не дело — на осьмом десятке!
Обидели — перетерпи!
Казанова
Камердинер
Всем повелел Господь всевышний
Свой крест нести…
Казанова
(вскипая)
Я в замке лишний,
Тринадцатый, тупых острот
Мишень! Вот-вот на огород
Поставят, воробьям на ужас!
Достаточно речей досужих, —
И так уж чересчур размяк.
Франциска на секунду высовывает голову. Занавес — бурей.
Камердинер
(уловивший, но за быстротой не осмысливший)
А что ж это? Никак сквозняк?
С окном-то что ж? Аль на ночь фортку
Открыли?
Казанова
(невозмутимо)
Вреден воздух спёртый
Для головы. До самых зорь
Морозом освежаюсь.
Камердинер
Хворь
Какая б не пристала. Буря
Ишь разыгралась! Продежурил
Бы, сударь, возле вас всю ночь:
Уж больно я до вас охоч,
Да и до ваших басен падок, —
Да надо мне насчёт лошадок
Распорядиться: снег глубок,
Как бы не вывернул возок
В сугроб. Возница-то не местный.
(Постепенно переходит в бормотание.)
Казанова
Жак, нравится тебе воскресный
Камзол мой? Если да — бери,
Бери и не благодари.
Положим, что уже не новый,
Но — от придворного портного!
Камердинер
(залюбовавшись)
Казанова
(чтобы не растрогаться)
Марш! Полночи не проворонь.
Как первый колокол ударит…
Камердинер
(чуть не плача)
Позвольте в плечико, сударик.
(Выходит.)
Казанова
(вслед)
Aeternum vale[13], друг камзол!
Франциска
(высовываясь)
Казанова
Франциска
(раздраженно)
Он как козёл
В нём будет, в золотом камзоле!
И так глаза уж намозолил,
Страшилище!
Казанова
Франциска
Спинищею загородил
Мне вас на час! Раз! — Отойдите!
Казанова
(ловя её на лету)
Франциска
(у него в руках)
Сама далась! Ссадите!
Не сдержите! Чай, пуда два
В одних-то сапогах…
Казанова
(опуская её на пол)
— Права!
Не сдержишь… За царьком всесильным[14]
Как станешь шагом семимильным
Шагать — куда тут! — Вслед вздохну…
Франциска
(хлопая в ладоши)
(Хлопочет вокруг него.)
Салфетку… В руки — нож и вилку…
Позволите паштета ломтик?
Вот вам бокал, а вот бутылка.
Бокал на славу. Звонкий, ломкий…
Казанова
Франциска
Зелень прямо с грядки!
А розы — ну сейчас с куста!
Казанова
Со мной не ужинать вприглядку!
Франциска
(Звеня по бокалу.)
Казанова
(вслушиваясь)
Жаль — жаль — жаль — жаль…
Франциска
Вдаль — вдаль — вдаль — вдаль…
А что теперь хрусталь
Вам говорит?
Казанова
Динь — динь — сгинь — стынь — аминь.
Франциска
А мне: день синь, день синь, динь — динь — динь — динь…
Как бубенцы со свадьбы утром рано!
Мы будем пить из одного стакана,
Как муж с женою — да? рука в руке!
Казанова
(трогая её за шапку)
Тебе не жарко в этом колпаке?
Сними его и покажи мне косы!
Франциска
(беря из вазы персик)
Как это называют — абрикосы?
Казанова
Франциска
Как яблочко с пушком!
Щекотно!
Казанова
Франциска
Нет, порознь с дружком
Не спится и не пьётся. — Это в песне
Поётся.
Казанова
Франциска
(чуть прикоснувшись)
Ваш взгляд чудесный
Глотается — и горячее жжёт.
(Отставляет бокал.)
Я очень вас прошу: закройте глазки!
(Проводя персиком по его щеке.)
Казанова
(нарочно)
Франциска
Попались: персик! Чур, глазка
Не открывайте!
Казанова
Дай на вкус, —
Губами я не ошибусь!
Франциска
(подставляя щеку)
Казанова
Франциска
Казанова
Лжёшь,
Проказница! Не проведёшь!
Не всё старо у старика!
Плод холоден, щека жарка.
Как бархат — плод нежнейший сей,
А щёчка женская — нежней!
Ещё!
Франциска
(подставляя персик)
Казанова
Франциска
(Прижимаясь щекой.)
Казанова
Франциска
Казанова
Ещё чуть-чуть!
Секундочку!
Франциска
(прижавшись)
Да вы заснуть,
Что ль, собираетесь? Вот стыд! —
Спит!
(Наклонившись, разглядывает.)
Нет, не спит! Смеётся! И ресницы
Дрожат! Глядит! Пока вам персик снится,
Я персик съем! Вам половинку дать?
(Тормоша его.)
Казанова
Чтоб мне, не спать — отсядь!
Франциска
А мне уж не уснуть, когда щекотно!
Казанова
(себе)
Бесплотна — плоть, ты, память, — не бесплотна.
И в этом все…
Франциска
(над блюдом)
А раки без клешней…
Но, если персика она нежней,
Что ж вы ни разу?
Казанова
(позабавленный)
Франциска
(Капризно.)
Рак — без клешней, рак — красный, рак — дурак!
А я умру!
Казанова
Покамест — каждой жилкой
Блаженствуешь!
Франциска
Вы что же нож и вилку
Оставили?
Казанова
Подкошен аппетит!
Гляденьем — ты, я — осязаньем сыт.
(Насмешливо.)
Весьма воздушен мой последний ужин!
Франциска
А вы с другими так же были дружны?
Казанова
(убеждённо)
Франциска
(задумчиво)
Я слишком молода
Для вас — вот вся беда!
Казанова
Франциска
А вы когда-нибудь играли в жмурки?
Казанова
Франциска
Всю жизнь? — А говорят, что турки
Всю жизнь женаты.
Казанова
Франциска
На всех, на всех!
— Вот весело!
Казанова
Ну, не совсем: посев
Обильный не всегда увенчан жатвой.
Франциска
Все говорят, что вы на всех женаты!
Казанова
Тогда — на всех, сейчас — ни на одной.
Франциска
(возмущённо)
Все умерли? Будь я вашей женой —
Не умерла б!
(Обойдя кресло, зажимает ему глаза руками.)
Ага, попались в клетку!
Сейчас вам глазки повяжу салфеткой!
(Быстро завязывает и, отбегая.)
Казанова
(идя на голос)
Франциска
(перебегая)
Нет, уже не здесь,
А здесь!
Казанова
(идя на голос)
Франциска
(перебегая)
Здесь!
Нет, нет, на стенку лезть
Нехорошо! — Ау!
Казанова
Франциска
(перебегая)
Казанова
(входя в азарт)
Франциска
Я вас люблю! Ау!
Ну? Вы в углу! Искать! Не плутовать!
Повязки не снимать!
Казанова идёт на статую богини.
— Вы целовать
Богиню собрались!
Казанова
(смеясь)
(Распахивает руки. Франциска неслышно подкрадывается.)
Нет, стой, шалишь, держу!
Франциска
(срывая ему повязку)
Сама далась!
Держите крепче!
(Её голова на его груди, плащ сваливается.)
А теперь повязку
Мне повяжите: вмиг словлю!
Казанова
(тяжело дыша)
Франциска
(блестя глазами)
Казанова
(держась за сердце)
Грудь разорвётся от подобных игр!
Ну и игра!
Франциска
Ой, бедненький! Как вспухла
Здесь жилка на виске!
Казанова
Пожалуй, куклу
Крестить заставишь — после всех крестин!
Франциска
А это что за книжка — Аретин?
Казанова
Франциска
Казанова
Франциска
Казанова
Да, сказки для тебя — через три года.
По ним читать научишься — с другим!
Франциска
Казанова
Я в сей Ерусалим —
Не пилигрим!..
Для общего покою
Послушай сказку: жили-были двое[15].
Она — его прекрасней, он — ея.
Франциска
Казанова
Франциска
Казанова
Почти. — И вот, дитя моё, однажды…
Была она прекрасною, и каждый
Её желал…
(Спохватившись.)
Франциска
Казанова
Франциска
Так бела как мел?
Веснушки, может?
Казанова
Нет: всех римских граждан
Гордынею была. И вот однажды
Тот мальчик…
Франциска
(убеждённо)
Казанова
На поклон
К красавице пришёл. Меж двух колонн,
Шаг заглушив, глядит: красотка книжку
Читает.
Франциска
(просияв)
Казанова
Понаслышке,
Не Библию. Без шума, на носках
Подкрадывается… А на висках
У ней такие ж завитки…
(Поддевает на палец одно из выбившихся колец.)
Франциска
(на лету целуя его руку)
Казанова
(невозмутимо)
Точь-в-точь. Такие ж. Золотые ж.
И вот…
Франциска
Казанова
И вот над ней, как дух,
Дух затаив, стоит. И вместо двух
Четыре глаза уже хватают строчку
За строчкой. — Ночь. — А уж щека от щёчки
На полвершка, — уж прямо на глаза
Ей локоны его… Но тут слеза
Упала на страницу к ней… Ресницы
Подъемлет: он! — Ни юный чтец, ни чтица
Прекрасная не помнят до сих пор,
Как книжка соскользнула на ковёр…
Уж Рим шумел, уж птицы щебетали…
(Смеясь.)
В ту ночь они не много начитали!
Франциска
(протяжно)
Казанова
Франциска
Я бы вас услыхала за сто миль!
Руки Казановы, взявшие её за голову, тихонечко пытаются снять с неё шапку.
Казанова
И во сне не надо?
Не буду!
Руки опускаются.
Франциска
Их ведь целая громада!
Такая груда! Я с таким трудом
Их укротила…
Казанова
(с расстановкой)
Значит, отчий дом,
В сем баснословнейшем из туалетов,
Ты бросила, чтоб этому скелету,
Чтоб этой падали — как королю…
Чтоб что сказать? Чтоб как сказать?
Франциска
(Прячась головой в его колени.)
А если кто взойдёт — глаза зажмурю!
(Берёт его руку.)
А кто это у вас в кольце?
Казанова
Меркурий.
Бог-покровитель всех воров — и мой.
Франциска
Вор или герцог, — к вам хочу, домой!
Казанова
Франциска
Казанова
Франциска
О вас так дурно говорят на кухне!
Чтобы какой-то повар у плиты…
Казанова
Шехерезада, говори мне: ты!
Франциска
Казанова
«Боюсь!» — А пистолеты носишь
За поясом! Хорош оруженосец!
Франциска
(набравшись духу)
Казанова
(нежно)
Франциска
(с движением к нему)
Казанова
(нежней)
Франциска
(ближе)
Казанова
(чуть слышно)
Франциска
(кидаясь к нему на грудь)
(Ласкается к нему.)
Казанова
Франциска
(с жестом к окну)
Казанова
Франциска
(страстно)
Повсюду!
Откуда родом ты?
Казанова
Есть в мире чудо:
Венеция. Франческа, повтори:
Венеция.
Франциска
Казанова
Цари
В ней все, кто дерзок. Женщины в ней рыжи —
И все царицы!
Франциска
Мне нельзя поближе
К вам сесть?
Казанова
(подвигаясь в кресле)
Франциска
Казанова
(Единым взмахом берет её на колени.)
…Вода в её каналах — как слюда.
А по ночам — как чёрный шелк тяжёлый.
И жёны рыбаков себе в подолы
Не рыбу нагружают — жемчуга.
Старухи в ней не спят у очага:
Все — ведьмы.
Франциска
(восхищенно)
Казанова
Все под червонным ливнем
Мчат с узелком в зубах. А старики в ней
Так любострастны, что, презрев вдовство,
Бросают в Адриатику кольцо[16] —
С ней обручиться! — Что с тобой?
Франциска
(со сдерживаемыми слезами)
От чистой
Души скажу вам, что сейчас полкисти
Вам отхвачу. — До слёз не доводи!
Казанова
Франциска
А то, что здесь в груди
Так горячо…
Казанова
(Себе.)
Ну, ну, мессэрэ,
Держитесь!
Франциска
(топая ногами)
Казанова
(восхищённо)
Вторая Гера!
Ревнует к Адриатике!
(После секундного размышления, себе.)
(Франциске.)
Франциска
Казанова
Солёная вода! — Сядь, слушай смирно.
Предмет для ревности весьма обширный:
Соль, водоросли, краб, дельфин, полип…
Франциска
(не сдаваясь)
Но в море есть русалки кроме рыб!
Казанова
Библиотекарь нынче в роли дожа!
А хорошо б, чтобы был я помоложе —
Немножко?
Франциска
Нет. Чтоб я не так мала —
Вот хорошо б! Ведь я вам соврала.
— Черным черна! — Но я хочу признаться:
Мне не пятнадцать в марте, а тринадцать
Исполнилось, — при мне крестильный лист
Тогда был найден.
Казанова
Ну-с, Авантюрист,
Что скажете на эту авантюру?
— А если буря нас в пути?
Франциска
Казанова
Франциска
Я знаю толк
В пистолях — щёлк!
Казанова
А если целый полк
Солдат?
Франциска
За рядом ряд, — без капли крови!
(Срывая шапку.)
Раз! Раз! Раз! Раз! Такой огонь открою!
Как зарево по ветру распущу!
Где волк? Где полк?
(Оглядывается на свои волосы.)
Как раз вро́вень плащу?
Или длиннее — нет?
Казанова
Франциска
(занятая своими волосами)
Казанова
Франциска
Казанова
Франциска
Казанова
Франциска
Казанова
Франциска
Казанова
А мне восьмой десяток!
Но никого я так, и никогда так…
(Молчание.)
Из тысяч черт — твои черты
В могилу унесу…
Франциска
О, почему меня не ты
Тогда нашёл в лесу?
Теперь я дочкою твоей
Была б — не хмурь бровей! —
Как львёнок между львиных лап,
В твоих руках спала б…
Такая страшная тоска!
Нет — прямо в лес бежать!
Чтоб ни разочку, ни разка —
Так к сердцу не прижать!
Вот так любовь! Да разве так?
Так разве?!
Казанова
Франциска
Чтоб кости хрустнули! Чтоб я
Чувствовала — твоя!
Я с куклою своей нежней,
Да с кошкою, ей-ей —
Нежней…
Казанова
Франциска
Нет, стой, целуй!
Как я кусаюсь — в кровь
Целуй!
Казанова
Франциска
Презренный трус!
«Боюсь!» — Вот так любовь!
Ты вправду стар! — В лоб, точно поп!
Что я — в гробу, что в лоб
Целуешь? В губы что ж? Ножи,
Что ль, на губах?
Казанова
Скажи,
Чего бы ты хотела?
Франциска
Казанова
Франциска
Да сто
Флоринов в час, чтоб их, смеясь,
Сыпать как решето.
Флоринов — кораблей — круже́в
Фландрских — вороха!
И златокудрого, как лев,
Красавца-жениха!
Чтоб мне ровесник был…
Казанова
(ядовито)
Нельзя ль,
Чтоб в люльке?
Франциска
(не слушая)
Стан как сталь,
Не зубы, а миндаль! — И ста
Престолов — князь. — С моста,
С конём, вниз головой, в поток,
Коль я туда цветок,
Платок… Чтоб за один поклон…
Чтоб так в меня влюблён,
Что…
(Задыхается.)
Казанова
(вставая)
Милое дитя, твой сказ
Прелестен… Наш же час
Прошёл. — Прощай. — Дружка под стать
Найдёшь!
Франциска
(властно)
Казанова
(с брезгливой гримасой)
Знаю!.. Чтобы в красный рот
Вас целовал, чтоб вброд
Вас через синие моря
Переносил… Моя
Поклажа сложена…
(Закрывает чемодан.)
Франциска
Нет, стой!
Чтоб над моей фатой
Три сотни фландрских кружевниц
Ослепло… Чтобы ниц —
Народы… И когда мой князь
Взойдёт — весь водомёт
Шелков, кружев — все бархата́! —
И принца-жениха
В придачу — весь венчальный хлам —
Всё, всё к твоим ногам!
(Торжествуя.)
Казанова
То, что так нельзя!.. Что я!
Что я!.. Что ты — змея!..
Что я!..
Франциска
(выхватывая из-за пояса пистолет)
(Отшвыривая пистолет и кидаясь к нему на грудь.)
Не убивай! Люби!
Ну, улыбнись! Я никогда
Не буду больше! Крест
Святой — не буду!
(Ласкаясь.)
— А в отъезд
Возьмёшь меня туда,
В те города?
Казанова
Нет, с чудесами
Кончено, — погас.
Осталось веку — полчаса,
А мне, быть может, — час.
Уткнулась лобиком в плечо,
И дышит горячо.
Брось! Ибо ты ещё ничто,
А я — уже ничто.
Уж вьюги саван мне прядут,
Прядут… Года пройдут,
Как месяцы они пройдут,
Дитя, — как дни пройдут…
И с ними уплывёт, как дым,
Дым сизый над костром,
Ночь новогодняя с седым
Венецианским львом[17].
И будет у тебя дружок,
Кровь с молоком — гусар.
И будет у тебя ожог
Здесь…
(Указывает на губы.)
(указывает на сердце)
Пожар.
Кто будет он, твой первый грех:
Германец или чех?
Франциска
Казанова
Франциска
Казанова
Франциска
О, сто победоносных труб
Поют в моей крови!
Герр Якоб…
Казанова
Коль немножко люб, —
Джакомо — назови.
Франциска
Мне это имя незнакомо:
Как это вкрадчиво: Джа-комо…
Как тяжкий бархат чёрный, — да?
Какая в этом нежность: Джа…
Джа… точно кто-то незнакомый
К груди меня прижал… Джа-комо…
Как будто кто-то вдоль щеки
Всё водит, водит, уголки
Губ задевает… так что… таешь…
Так — знаешь? — так что…
Казанова
(подсказывая)
Франциска
(сонным голосом)
Нет, не сплю, завтра Ноев ковчег
Подарят мне и лук самострельный…
Вме-сте спа-ать…
Бубенцы. Франциска, подымая голову, которая тотчас же падает.
Казанова
Это — Век
Пролетел в колеснице метельной.
Франциска
Нет, дружок, это Божия мать
Проезжает на белых оленях…
— Казанова, мне хочется спать,
Покачайте меня на коленях!
Казанова
(на протяжный колыбельный лад)
Новый год — Новый век,
Где-то снег… где-то свет…
Кто-то трон уступает,
А Франциска засы-пает.
Спросишь: спишь? — Скажет: сплю.
Франциска
(не подымая век)
Казанова
(баюкая)
Кончен бал — карнавал,
Новый век — новый бал…
Кто-то в тень чёрных ёлок,
А Фран-циска под полог…
Спросишь: да? — Скажет: да.
Франциска
(не сдаваясь)
Казанова
(убавляя голос)
Городок не-вы-сок,
Шесть сосновых досок.
Ни окон, ни огня —
Городок у меня.
Лучше нет — не взыщи!
Франциска
(последним усилием поднимая голову)
(Спит.)
Казанова
(переходя в певучий шепот)
Я сижу — не бужу,
Нынче в няньках служу,
И глядеть — не гляжу:
Погляжу — разбужу!
Что ж, что дух занялся!
Я качать нанялся,
Сколько в стаде овец?
Сколько в цепи колец?
Сколько в сердце — сердец?
Казанова, конец!
Мой огонь низко-низко…
Засы-пает Франциска,
Засы-пает Франциска…
(Приложив палец к губам.)
Лёгкий стук в дверь.
Камердинер
(входя)
Без шести минут
Полночь, сударь мой. Кони ждут.
Казанова
(не глядя)
Так. Окажешь ещё услугу
Мне, дружище?
Камердинер
(прикладывая руку к сердцу)
Казанова
(как взмахом крыла указывая на Франциску)
Вьюгой
Мне товарища примело.
(Глухо и отрывисто)
Соколенок в моё дупло
Залетел. К леснику в лачугу
Отнесёшь. — На расспросы: «Вьюгой
Замело, подобрал в снегу».
Камердинер
(в свою очередь опуская глаза)
Казанова
(всё отрывистей и отрывистей)
Коль толк во лбу,
В это дело меня не путай,
Да смотри, потеплей закутай, —
Первый сон…
(Взглядывая на Франциску.)
Камердинер
Казанова
Смотри, неся,
Не буди. Никому не ведом
Первый сон.
Камердинер, с чемоданом наготове, ждёт.
Казанова
(движением руки)
— Выходи. — Я следом
Выхожу.
(Переждал, накидывает плащ, берёт со стола Ариоста и подходит к спящей.)
Ну-с, Франциска!.. Спит…
(Сняв с руки кольцо, извечным жестом надевает ей его на палец и чертит над ней в воздухе какие-то письмена.)
От карающих Эвменид,
От полночного перелеска
И от памяти.
Ну-с, Франческа,
С Новым веком!
Последние слова совпадают с первым ударом полночи. Казанова, уже отошедший к двери, возвращается к Франциске и целует её в губы.
Москва, июль — август 1919
| 
