[487]

У КЛАДБИЩА.


Въ огняхъ зари алѣютъ облака,—
На посохъ опершись, стою я, молча, въ полѣ;
Надъ сердцемъ тѣнь, и свѣтъ, и смутная тоска:
Такъ лебедь молодой одинъ груститъ, груститъ на волѣ!

Въ душистой мглѣ, окрестъ, ввѣряюся мечтамъ
И чувствую наплывъ святыхъ воспоминаній;
Я душу распахнулъ и небу, и цвѣтамъ—
Такъ жутко—хорошо!.. но грудь полна рыданій.

Молитвенная тишь! и вдругъ, съ родныхъ могилъ,
10 Гдѣ мракъ объемлетъ персть,[1] нашедшую забвенье,
Какъ сладкій говоръ струнъ, какъ гласъ небесныхъ силъ,
Пернатаго пѣвца струится вдохновенье.

Туманный серпъ луны печально льетъ лучи,
А звуки говорятъ: когда онъ вновь родится,
15 Ты крѣпко будешь спать въ таинственной ночи,
И небывалый сонъ въ землѣ тебѣ приснится!


Кн. Э. Ухтомскій.

Примечания

править
  1. Перстьустар., высок. земной прах, пыль; плоть. (прим. редактора Викитеки)