(С фотографии Д. Соломирского).
ГЛАВА ШЕСТАЯ
К. Егоров
Сысертский завод. (Посещён 14-го июля). Сысертский завод находится верстах в 50 от Екатеринбурга, не на линии железной дороги, почему нам и пришлось выехать туда утром на лошадях. Я ехал вдвоём с В.В. Мамонтовым, секретарём постоянной совещательной конторы железозаводчиков, который предложил свои услуги Д. И. Менделееву, при его поездке по Уралу, и всё время был спутником кого либо из нас. Сысертский завод известен на Урале своим образцовым лестным хозяйством. На пути туда и обратно, причём обратный путь был сделан по другой дороге, пришлось воочию убедиться в справедливости такого мнения.
В Poccии, за редкими исключениями, глаз не привык к таким лесам, какие пришлось увидеть тут. Лес вычищен так, что понятие о лесной глуши должно быть видоизменено в применении к Сысертскому лесу. Нет зарослей, кустов, валежнику; нет отдельных пней, случайно вырубленных деревьев, и на версты глаз видит только ровные, однообразные, прямые стволы дерев, одного возраста, почти тожественные между собой; от времени до времени открывается просека, в обе стороны от дороги, и прямой линией прорезывает глубь леса на несколько вёрст, теряясь вдали, словно специально сделанная для изучения правил перспективы. Затем следует лес другого возраста, и граница между ними — такая же правильная просека. Местами видны вязанки, тоже правильно расположенные, хвороста, ветвей валежника — это идёт чистка леса. Нечего говорить, что лес разделён на участки и что рубка практикуется правильная, периодическая, как и обсеменение леса. Только в более удаленных от завода частях видишь лес, так сказать, обычного типа, но и тут собирается валежник и хворост в вязанки, и такие же просеки идут на версты расстояния; различие только то, что они не так математически точно отделаны, как на участках, лежащих ближе к заводу.
(С фотографии Д. Соломирского).
По сообщение г-на управителя Сысертского завода, Ивана Акинфиевича Чиканцева, заслуга в деле лесного хозяйства и инициатива его ведения принадлежат одному из владельцев округа г-ну Соломирскому. Такое состояние леса есть личное дело владельца, тратящего на это большие суммы.
Долго пришлось ехать по такому лесу, пока наконец показались здания заводского селения, в большинстве случаев прочно и красиво срубленные, из того же выхоленного на диво леса.
По приезду на завод, из беседы с многоуважаемым И. А. Чиканцевым выяснился главный характер, который он старается придать деятельности завода. В нескольких словах это можно формулировать так: в настоящее время на чугуне и железе Уральские заводы могут ещё зарабатывать хорошие деньги, но времена идут, и не трудно догадаться, что не всегда будет тоже: надо взяться за дело с другой стороны и продавать железо не сырьём, а в изделиях. Нужны хорошо оборудованные механические мастерские, могущие исполнять какие угодно работы; нужно делать котлы и машины на продажу, а не только для себя, и тогда судьба завода в будущем будет вполне обеспечена. Мы увидим ниже, как тут выполнена эта задача.
Сысертский завод — посессионный и в этом подчас его главное неудобство. Дело в том, что избыток населения давит завод. По размерам работ, десятитысячное население удовлетворило бы завод, а оно доходит до 30 тысяч. Работу надо дать всем, почему завод и имеет три смены рабочих.
(С фотографии Д. Соломирского).
Когда хлеб дешев — рабочих нет, прогулы становятся грандиозными: в неделе, для некоторых рабочих, значится один рабочий день, остальное время — прогулы. При недостатке хлеба картина обратная: рабочие массами являются на завод; голодный год (1891-й и часть 1892-го) стоил заводу до 500 тысяч рублей, так как голод совпал ещё с безводием. Отношения к рабочим, таким образом, крайне нерациональны. Эта нерациональность усиливается ещё тем, что рабочие до сих пор не выделены.
Теперь идут подготовительные работы к наделу (съёмки); лес остаётся за заводом и потому больших перемен не будет; если же население наделить лесом, то его в результате не было бы ни у населения, ни у завода. К этому надо прибавить, что хотя лесу в дачах округа много, но значительная часть его ещё не достигла возраста рубки, и сейчас в этих дачах нельзя считать более 18 куб. с. на десятине, тогда как через 25 лет будет 35 к. с.
По вопросу о сравнительном достоинстве печного и кучного угля И. А. Чиканцев высказывает мнение, что если рассчитать выплавку чугуна не на пуд угля, а на весь уголь, получаемый из кубической сажени дров, по каждому из двух способов, то окажется, что чугуна получится более на кучном угле. Цифры, принимаемые И. А. Чиканцевым, таковы: из 1 к. с. получается 2½ короба кучного и 3 короба печного угля; на короб первого можно выплавить 23 пуда чугуна, а второго — только 12 — 15 пудов (короб казенный около 5½ куб. арш.). Очевидно, такое мнение слишком благоприятно для кучного и
(С фотографии Д. Соломирского).
не совсем справедливо для печного угля, почему в результате и получается невозможная разница между тем и другим.
Несмотря однако на такое мнение, сам же г. Чиканцев предпринял замечательно ценные опыты по переугливанию не только в печах Соколовского, но, что особенно обращает на себя внимание, в шахтных печах, назначенных для непрерывного переугливания. По мнению И.А. Чиканцева, эти печи ожидает блестящая будущность: газ из них должен идти для металлургических производств. Опытная печь уже действует; проект её был выработан своими техниками; печь даёт, по словам И.А. Чиканцева, прекрасные результаты: суточный выход угля 7 коробов; из одной кубич. сажени получается 3½ короба. Что касается уминки кучного угля, то она определяется в 5% от куреней до завода.
Второй вопрос, над разрешением которого работают в округе, это — коксование торфа. Кокс получался в печах Соколовского, затем в специальных печах для торфа и, наконец, в кучах. В настоящее время опыты прекращены, пока не будет готова особая печь, назначенная для такого коксования. Из 1 куб. сажени, по сообщению И.А. Чиканцева, при кучном переугливании получалось три короба угля[1]. Проведена была и доменная плавка на торфяном угле. Плавка велась осенью прошлого года, прибавляя постепенно торфяной уголь к древесному в размере ⅛ до ½ короба; израсходовано
(С фотографии Д. Соломирского).
было около 300 коробов; плавка шла правильно, и весь вопрос сводится к стоимости торфа и угля из него. Пока торф ещё выходит слишком дорогим, чтоб употреблять его для домен. И. А. Чиканцев высказывается за ручной и против машинного торфа, по следующим причинам: кубическая сажень торфа ручного, на торфянике, стоит около 2 р. 75 к., а машинного — 7 рублей. Если ручным способом, на известном торфянике, можно добыть 10 тыс. в год, то машинный даст только 2 — 3 тысячи. Торф режут машинным способом как тут, так и в Северском заводе, но И. А. Чиканцев сомневается, чтоб так можно было работать в большом виде, потому что торф выходит дорог. Залежи торфа здесь замечательны тем, что под ними находится мелкий песок (Салка), содержаний золото. Есть и промывка золота (от 12 долей до 1-го золотника).
В настоящее время завод накануне полного переустройства своих доменных печей, которые стары и совершенно не отвечают текущим потребностям. Домен две, очень низких 44', с открытой грудью, на холодном дутье, с шаровым регулятором для воздуха; упругость дутья до 3"; одна домна 3-х и другая 2-х фурменная; объём каждой 2.800 куб. фут.; подача на домну производиться лошадьми. Горновой камень, из Билимбаевской дачи,
(С фотографии Д. Соломирского).
идёт в виде кусков, пуда по 1½ весом. Суточная выплавка с домны до 1.200 пудов; число колош около 60. Перед выдувкой домны пускают на марганцевистый чугун. Доменный газ идёт для отопления паровых котлов.
Домны, как уже сказано, перестраиваются на пяти-фурменные, с горячим (до 350°) дутьём, и будут доведены до 50 фут. высоты.
Перейдем теперь к составу руд, чугуна и топлива. Заводы Сысертского округа считают себя обеспеченными рудой вполне. Руды, местные, преимущественно бурые железняки. Стоимость добычи на месте 2—3½ коп.[2]; обжиг тут же в пожегах, причём теряется 8% — 12%; содержание железа 44% — 60% в руде не обожженной. Руды содержат фосфор до 0,62% и незначительное количество серы до 0,1%.
В округе есть, кроме того, марганцовая руда: одна с содержанием 93,74%, другая с 46% окиси; магнитный железняк с 66% железа; хромистый железняк один с 45,76%, другой 33,31% окиси.
Состав получаемого чугуна близок, обыкновенно, к нижеследующему:
(С фотографии Д. Соломирского).
Состав соснового древесного угля: 92% углерода и 6¼ % летучих веществ при 1⅓ % золы. Торф даёт 25 % угля, около 68% летучих веществ и менее 4% золы. Каменный уголь, из Егоршинского месторождения, на доменную плавку не употребляется.
Чугун обходится заводу, без накладных расходов, 30 коп., а железо 1 р. 10 коп. Чугун не только не продают, а даже покупают старый; продажная цена штыкового чугуна 60 — 55 к. В результате оказывается выгоднее работать чугун, чем железо; но если бы остановиться на решении — уничтожить передел чугуна, то ⅔ рабочих остались бы без работы.
Во время посещения шло много литья по оборудованию своих же заводов. Вся работа по перестройке домен, постановке воздуходувок и проч. производится в собственной большой механической мастерской. В литейной есть вагранка, действующая на антраците (она стояла за его недостатком), и два крана с подъёмной силой один до 1.000 пуд., а другой до 250.
Завод ведёт отливку прокатных валков; средняя продолжительность службы валка считается год; причина неудач, т. е. преждевременной поломки, зависит, по мнению И.А. Чиканцева, в значительной мере, по всей вероятности, от неравномерности температуры изложницы при отливке и охлаждении.
Воздух к домнам доставляется шведскими мехами (около 5 т. куб. фут на обе домны), аттестуемыми заводом с самой лучшей стороны; удобно в особенности то, что они почти не требуют ремонта. Есть и другая воздуходувка, действующая исключительно паром.
(С фотографии Д. Соломирского).
Завод ценит водяную силу и не жалеет расходов на этот предмет: так, в нынешнем году ремонт плотины (прореза) обошелся в 30 тысяч; в среднем, водяная сила считается и удобнее, и дешевле; она требует меньшего персонала по уходу, проще — по досмотру, наконец, расход на смазку, если сравнить, напр., водяное колесо, положим, с локомобилем Маршаля (на заводе они в большом употреблении), много меньше при водяном двигателе (смазка — деготь), чем при паровом (сало, олеин, минеральное масло).
Передел чугуна ведётся в пудлинговой печи, газовой с генераторами. Окон четыре, по два с каждой стороны, садка 28 пуд. на окно; садят в одно из окон с каждой стороны, выход — в другое. Суточная производительность 600 пуд.; угар[3] 2⅝ фунта на пуд чугуна. Выход мильбарса на 1 куб. саж. топлива 110 — 130 пуд. Печь отапливается от генераторов, идущих на дровах, пнях, торфе и хвое. Двенадцать штук таких генераторов дают газ для пудлинговых, сварочных и кирпичеобжигательных печей. Шахта их имеет 7 аршин глубины, внизу есть колосники; преимущественно идёт хвоя, стружка и торф. Кроме пудлинговой, завод прокатывает и мартеновскую болванку с Северского завода тех же владельцев. Прокатка производится на стане, состоящем из трёх валков трио. Угар 7½ фунт. на пуд. Мартеновская печь Северского завода, с основным подом, на 600 пудов; красная мартеновская болванка идёт на Ильинский завод; котельное
.png)
(С фотографии Д. Соломирского).
железо прокатывается на Северском из мартеновской же болванки. Это обстоятельство представляет интерес в том отношении, что прежде этот завод был кричный; затем он перешёл к пудлинговому способу и, так как результаты стали хуже, то решили строить мартеновские печи. По заявление И. А. Чиканцева, листовое железо кричное выдерживает 7 перегибов, пудлинговое 2, а мартеновское может дойти до 14. Такой результат, во всяком случае, сильно разнится от полученного другими заводами. При посещении же Ильинского завода, на пробах листовое железо выдерживало 5 перегибов; это был 3-й сорт, матовое.
Заметим, наконец, что на сварочные и пудлинговые печи, в качестве огнеупорного материала, идёт тальковый огнеупорный камень, находящийся тоже в дачах округа; он обходится около 5 коп. за пуд.
На заводе в большом употреблении локомобили Маршаля: более десяти штук их находится в действии в разных мастерских.
Сысертский завод один из немногих, для которых Нижегородская ярмарка начинает, мало по малу, терять свое значение. Отсюда отправляется туда, за последние три года, около 300 т. пуд. ежегодно, остальное количество продается из Левшина (около Перми).
Обращают на себя внимание хорошая постановка кварц. кирпичеделательн. фабрики и обжиг кирпича. Кроме дробилки, бегунов, глиномялки, есть гидравлический пресс для кирпича, на 200 атмосфер давления, снабженный аккумулятором. Что касается обжига, то он производится в печах особого устройства, с регенераторами. Кирпич располагается на платформах, движущихся по рельсам, и эти платформы выдвигаются между двумя боковыми регенераторами, образуя как бы среднюю часть регенеративной кирпичеобжигательной печи. Таким образом, нагрузка и разгрузка производятся крайне удобно и легко. Рвёт 3 % — 5 % от всего количества кирпича.
После Сысертского завода оставалось ещё осмотреть Ильинский, где прокатывается листовое железо, и новую, ещё не вполне пущенную в ход, механическую фабрику. Времени оставалось очень немного и, к сожалению, осмотр пришлось произвести очень бегло.
Ильинский завод работает из красной мартеновской болванки, доставляемой с Северского завода. При прокатке бросается в глаза большое количество употребляемого угольного мусора; обращает на себя внимание также отопление калильных (листораспарочных) печей, производимое веткам и и хвоей, без колосников. Железо прокатывается кровельное, кубовое, лопаточное, посудное и проч. Общее количество выработанного железа в 1895 году показано около 150 т. пудов, в 1898 году около 116 т. пуд.
В эту же поездку осмотрена была новая шахтная печь для непрерывного выжига угля, о которой я говорил выше, и вновь оборудованная механическая фабрика. Последняя назначена для производства паровых котлов, машин и проч. не только для себя, но главным образом на продажу. Один взгляд на внутреннее устройство фабрики показывает, что тут денег не жалели. Фабрика в два света, с огромными окнами, с электрическим освещением. Масса дорогих станков размещена вверху и внизу; есть, конечно, мостовой кран и проч. Станки выписаны по большей части (если не исключительно) из-за границы.
Симский завод. (Посещён 27-го июля). После Саткинского завода мне предстояло познакомиться с Симским, куда я отправился с В.В. Мамонтовым.
От станции Симская, Самаро-Златоустовской железной дороги, до завода менее 9-ти вёрст. Путь этот мы сделали на лошадях, но есть конножелезная дорога, построенная заводом для перевозки всяких грузов и руды в особенности. У станции „Симская“ построены для этой последней цели сараи на 300 тысяч пуд.; сюда приходить руда с Симских месторождений, сваливается и отсюда уже по своей конножелезной дороге идёт на завод в сарай, размерами на 150 т. пуд.
Завод был осмотрен при любезном содействии управителя, горного инженера Алексея Ивановича Умова и его помощника. Осмотр начался с угольных сараев. На заводе имеется семь сараев на 30.000 коробов угля
(С фотографии Арсентьева).
построены они особенно рационально и просто, а именно из жердей, так что стены сарая не сплошные. Ближайший к стенам (жердям) уголь страдает, конечно, от дождя и снега, но он же и служит защитой для всей остальной массы. Жерди получаются при чистке леса, и потому стоимость сарая весьма невелика. Мера угля — короб — тут двоякого рода; заводский, по которому уголь расходуется, он равен 20.280 кубических вершков, и привозный, по которому делается приёмка, в 27.040 куб. в. Так что заводский равен около трёх четвертей привозного. Уголь преимущественно кучный, хотя есть и печной Печи расположены в разных участках дачи и кроме того имеется центральное углежжение. Среднее расстояние по подвозке на завод угля определяется в 20 вёрст; для дров это расстояние 7 вёрст. Рубка идёт правильно и расстояния постоянны. Дача таксирована в 60-х годах. Искусственного обсеменения нет; следят только за пожарами и за скотиной. В настоящее время строится новый завод, который, если не ошибаюсь, будет вблизи пункта центрального углежжения и вероятно пойдёт исключительно на печном угле. На заводе господствует взгляд, что, в смысле доменной плавки, печной уголь хуже кучного: на колошу идёт при кучном угле 40 пудов руды, а при печном 35, тем не менее, переводя расчеты на древесину, завод ещё не может дать определенная ответа на вопрос, какой уголь лучше, т. е. выгоднее. Кучный уголь имеется всевозможных сортов: твердый (береза, сосна), средний и мягкий (ель, пихта, осина). Преимущественно идёт последний сорт. Вес короба около 20 пуд. Об уминке сведений не имеется; по счетам, т. е. по отпуску из сараев и по расходу на домне, уминка измеряется двумя решетками на короб; так как короб равен 48 решеткам, то следовательно уминка составит 1/48 X 2 или около 4 %. Такая величина уминки установилась на заводе не сразу: из 48 решёток, на которые делится короб в 27.040 куб. вершков, прежде уминка допускалась в 6 решеток, затем в 4 и наконец принята теперь в 2 решетки. Приёмщик отвечает, если уминка окажется более.
Из сараев уголь доставляется к домне по воздушной железной дорожке, ведущей к подъёму. Руда сваливается в сараи без классификации по месторождениям или по содержанию, а вся вместе.
Руда с разных рудников представляет бурые и шпатовые железняки с содержанием железа от 54% до 63%. С так называемого Тяжелого рудника вapиации в содержании железа менее, а именно, от 59% до 61%. Руда содержит марганец до 2½ % окиси и фосфор около 0,05% (с Тяжелаго) и до 0,53 % (Успенский № 1-й)[4].
Обжиг руд производится в пожегах на рудниках. При этом на 5.500 пудов руды идёт так называемая „галтинная“ сажень дров. Эта сажень имеет размеры: в длину 14 аршин, в высоту 2 аршина 2 вершка, в ширину — длина полена, которое в настоящем случае доходит до 3¼ аршин (название „галтинная“ от слова долготье); такая сажень равна 3¼ кубическим. Стоимость кубич. сажени — около 4-х рублей, следовательно обжиг (одни дрова) падает в размере около ¼ копейки на пуд руды.
Уголь и руда попадают на домну по подъёму, действующему от турбины Швамкруга в 12 сил. Ящики для руды вмещают её около 13 пудов; уголь поднимается тоже в 4-х железных ящиках, сумма которых составляет короб.
Доменных печей две, разного профиля; высотой 57 футов, объём около 3.700 куб. фут.; домна с более широким горном действует лучше и даёт в сутки пудов на двести чугуна более, чем другая. Доменный газ идёт для отопления котла и нагрева воздуха. Котел — один; другой, при посещении, ещё не был окончен постановкой. Воздуходувка действует как от паровой машины (в 105 сил), так и от турбины Жирара в 120 сил. Домны закрыты простыми крышками, но теперь делают аппарат Толандера. Выплавка чугуна, в среднем, около 20-ти пуд. на заводский короб. Выплавка на домну в сутки в среднем около 1.280 пуд. на одну и 1.440 пуд. на другую. Дутьё горячее, нагрев 200° — 300°С в аппаратах с чугунными сифонными трубами. Аппараты эти перестраиваются тоже на трубчатые, но другой системы, с расчетом иметь нагрев до 450°С; давление 3¾" — 4" у сопелъ, у машины же около 5".
Воздуходувка о трех цилиндрах, построена на Верх-Исетском заводе, движется от паровой машины (с Мейеровскими золотниками) в 105 сил, но требует только 50.
Домны поставлены в старых стенах; горн без охлаждения, набивной до фурм, прежде набивался до распара. Домны трех-фурменные с 4-й шлаковой. Шлаку мало, и шлаковые фурмы почти бездействуют.
В сутки спускается от 55 до 80 колош, если считать на привозный короб, и до 100 колош, по коробу заводскому. Можно было бы довести ход домны до 130 колош, как в Сатке, ведущей плавку на таких же рудах, но уголь не позволит такого увеличения. По объяснению г-на помощника управителя, завод имеет не более 25% угля твердых пород: сосны почти нет, а березы, во всяком случае, гораздо менее, чем в Сатке, где количество твердого угля доходит до 45%.
Расстройство домны бывает редко и зависит, в зимнее время, от метелей, наваливающих много снегу в руду и уголь, на пути его от сараев до домен. Так, был случай, что в течение двух дней не было выпуска чугуна, причём шлак, конечно, шёл очень тяжелый, железистый.
О том, насколько влияет влага, содержащаяся в шихте, на ход домны, можно судить, до некоторой степени, по газоуловителям: при сухой шихте в них осаживается пыль до того мелкая, что её можно выпустить из отверстия, как струю жидкости; кроме такой пыли будет сравнительно незначительное количество воды, но когда руда и уголь мокры от дождя или снега, то и в газоуловителях является большое количество воды. Доменная плавка идёт преимущественно на серый чугун, белый является случайностью. На этом сталкиваются интересы пудлингового и мартеновского отделения завода: в мартеновские печи охотно взяли бы белый чугун, но пудлингеры не умеют с ним справляться, в результате домну и приходится вести преимущественно на серый. Классификация чугуна, по сортам его, получаемым на заводе, нижеследующая: темно-серый — для мягкого литья, серый, третной серый, половинчатый, третной белый, белый и сырой — при расстроенном ходе домны.
Чугун содержит значительные количества марганца. Приведём анализ серого и белого чугуна[5]:
В заключение о доменной плавке привожу выписку из журнала заводских работ:
Температура дуть 300°; давление 3,"5 — 3,"7 — 4".
За год проплавлено руд около 2,4 миллиона пуд.
Чугунное литье для себя, т. е. для Симского округа, а также для железной дороги, производится в литейной, из отражательной печи (печь одна) на 300 — 370 пуд.; при нужде можно довести садку до 600 пуд. Плавка идёт 5—6 часов; расход дров на плавку около ⅝ сажени, причём ⅛ этой сажени имеет размеры: высота 2 арш., длина 7 четвертей, поленья 2-х аршинные.
Отливают и валы, причём садят мягкий чугун и образки листового железа.
Литейная снабжена деревянным краном и, вообще по оборудованию, не представляет чего-либо выдающегося. Упомянем ещё, что Миньярский завод Симского округа употребляет нефтяные остатки для отопления, при выделке пудлинговых и сварочных кусков. На пуд нефтяных остатков получается 3,15 пуда пудлингового железа. Нефтяные остатки, в количестве 200—250 т. пудов, покупаются по 30 к. По расчету завода, это выходит в 2½ — 3 раза дороже дров; даже считая попенные (как ренту) и накладные расходы, и тогда нефтяные остатки окажутся в 1½ раза дороже дров. Берут нефтяные остатки, чтоб освободить уголь, для выплавки чугуна.
Мартеновское производство. На заводе две мартеновских печи, на основном поду. Регенераторы расположены под печью. Генераторы идут на дровах, в количестве двух на каждую печь. Печи на 12 и 8 тонн, но последняя будет заменена 16-ти тонной; в сутки идёт 3 — 3½ плавки. Металл приготовляется мягкий, с 0,1% углерода (не более). Присадка ферромарганца и феррокремния производится, по пробе „платком“; из ковша берется проба, расковывается и складывается вчетверо, после закалки; если трещин нет, то присаживается ферромарганец или кремний, и иногда вновь берётся проба. Печь выдерживает 250 и наиболее — 330 плавок. Кампания печи считается оконченной, если приходится делать холодный ремонт; если же печи не дают остывать, то это ремонт простой.
Привожу примеры садок из заводской книги с большим и малым количеством руды:
Завод держится мнения, что мартеновский металл годен везде, даже на глянцевое железо. По сведениям, сообщённым мне здесь, Михайловский завод выделывает, именно, глянцевое железо из мартеновского. Не смотря на такое высокое мнение о мартеновском металле, завод признаёт, что „критическая температура“ представляет большие неудобства при обращении с мартеновским железом. Эта температура (при которой металл становится ломким) лежит ниже темно-красного каления, и даже для такого мягкого металла, как приготовляемый заводом, крайне опасна, потому что, по достижению её, металл ломается под молотом. Заводу пришлось испытать все неудобства, вытекающие из этого свойства: было поставлено железо на завод Гербетса в Петербурге, где его стали работать с подогревом; металл не выдержал, и в результате явилось сомнение в его качествах и длинная переписка, заканчивавшаяся разъяснением, что нужно обрабатывать металл в холодном, а не подогретом состоянии.
Тем не менее, мартеновский процесс даёт громадные преимущества: так, из Лысьвы был взят чугун с 1% фосфора и переделан в сортовое и мостовое железо прекрасных качеств.
Симский завод принадлежит владельцам его на правах полной собственности. Тем не менее, даже на таком, чисто владельческом заводе, отношения к рабочим далеко не исчерпываются размером заработной платы; напротив, эти отношения оказываются крайне сложны и оригинальны. Чтобы пояснить их, я привожу выдержки из тех сведений, которыми в беседе со мной любезно поделился управитель завода, многоуважаемый Алексей Иванович Умов.
Заводская дача всех заводов округа имеет около 256 тысяч десятин; из этого количества 210 тыс. десятин лесов, 30 тыс. луговой и пахотной, остальное представляет из себя неудобный земли и вода. В округе находится около 18 тысяч человек обоего пола и всех возрастов. Несмотря на такую значительную цифру населения, рабочих не хватает на рубку дров и переугливание.
Луговая и пахотная земля, за выключением 6ОО десятин, оставленных для завода, поступает в бесплатное пользование населения, как придаток к заработной плате. Необходимо объяснить, что в 61-м году здешние pa6oчие отказались от надела в очень определенной и грубой форме. Надел здесь — 4 десятины на душу; на 1½ тысячи домохозяев это составит 6 т. десятин. В настоящее время земля отводится пропорционально работе на заводе и в куренях; выработалась целая такса. Вот примеры: за пешую поденщину полагается 40 квадр. сажен, а за конную — 60, кроме платы за работу; помножая эти цифры на число рабочих дней, получается величина годового надела для данного рабочего.
Посторонний рабочий за рубку сажени дров получает 2 р. 50 к.; свой, кроме платы в 2 р. 25 к., получает ещё ¼ десятины земли и топочного леса сколько ему угодно, без права перепродажи, что само собой разумеется. Из этого объяснения ясно, что размер надела, т. е. земли, которой пользуется рабочий, зависит ежегодно от его работы. В настоящее время земли уже едва хватает для вознаграждения в таких размерах. Заводское дело при этом надо вести в соответствии с количеством земли и, например, если поставить третью мартеновскую печь, то никакого нет сомнения, что земли не хватит.
Таким образом, создалось невозможное положение для завода, где всякая работа оплачивается, кроме денег, ещё и землей: дроворубы, углесиды, возчики — всё вознаграждаются по некоторой таксе из земель заводской дачи.
Пока ещё, до самого последнего времени, увеличение населения не идет быстрее, чем расширение работ, и работы хватает на всех; по куреням есть даже много пришлых рабочих, а именно почти половина[6]; но население своё, т. е. считающее завод обязанным давать ему работу, все увеличивается; пришлых рабочих придется уменьшить, и никакой заводской дачи не хватит, конечно, в будущем, если держаться той же системы земельного вознаграждения. При всем этом отношения к рабочим далеко нельзя считать удовлетворительными. Из мести не только заводоуправлению, но и друг другу, жгут сено, бьют окна и проч., вследствие чего приходится держать лесообъездчиков и полицию. Так, например, тут есть один урядник, но так как его недостаточно, то завод имеет другого, оплачиваемого заводом, и подчиненного, по общему правилу, исправнику. За этого урядника вносится двадцать рублей в месяц, не считая продовольствия и квартиры; вместо двух последних статей предлагается, по желанно и на выбор, плата в 4 руб. ежемесячно.
По сообщению, слышанному мною здесь от г-на управителя, также как и в Нижнем-Тагиле, как и на многих других заводах, земские начальники и полиция склонны поддерживать совершенно неверную идею о том, что завод обязан кормить рабочего, т. е. давать ему работу во всякое время. Недоразумения на этой почве приводят к открытым бунтам, как это было на Катавском заводе у бельгийцев.
Г-н Умов заключил свою беседу сильным замечанием, справедливость которого всем ясна на Урале: — Дайте Уралу каменный уголь, железные дороги, да отымите страду, и из Урала выйдет вторая Бельгия.
Юго-Камский завод (посещён 25-го — 26-го августа). На обратном пути из Экибастуза предстояло посетить последний, по программе путешествия, завод — Юго-Камский наследников графа А.П. Шувалова. По приезду в Пермь, 23-го августа, я встретился с многоуважаемым Карлом Христиановичем Юксе, управляющим соляными промыслами, и по его указанию выбрал путь на завод не через Оханск (по Каме), а прямо на лошадях. На другой день я выехал на завод, находящейся в 54-х верстах от Перми. Селения, встречавшиеся на пути, обращали на себя внимание своим благосостоянием: хорошо построенные дома, с тесовыми крышами, часто двухэтажные с мезонинами, иногда с садиками; огороженные поля, значительное количество леса — все производило впечатление достатка, определяемого, вероятно, близостью Камы, Перми и заводов. Поздно вечером я приехал на завод, где и был любезно принят управителем завода горным инженером Константином Михайловичем Добровольским.
Среди уральских заводов Юго-Камский стоит особняком во многих отношениях. Прежде всего, он отличается тем, что совершенно не зависит от Нижегородской ярмарки и ведёт продажу круглый год, как в местных центрах, так и непосредственно с завода окрестным кустарям. Такое положение дела тем замечательнее, что завод идет на дорогом покупном чугуне и дорогом топливе. Тем не менее завод работает вполне успешно, расширяется и может служить ясным указанием на возможность выгоды даже при гораздо более тяжелых условиях, чем те, в каких находится большинство уральских заводов.
Юго-Камский завод невелик, даже считая со вспомогательным Варваринским; он выработал за 1897—1898 год около 300 т. готовых сортов и немного более этой цифры полупродуктов.
Варваринский завод сгорел и в настоящее время строится новый, рассчитанный на гораздо большее производство. Небольшая, но очень разнообразная производительность завода и есть тот секрет, который позволяет давать барыши на дорогих сырых материалах. Ассортимента готовых продуктов достигает тут более 200 нумеров, и достаточно поименовать некоторые только, чтобы видеть всё разнообразие работ завода.
Так, помимо обычных нумеров сортового, полосового, круглого и проч. железа, завод выделывает: втулки для телег, слесарные тиски, гвозди разных сортов, якорные цепи, каталку (толстая катаная, а не тянутая проволока), проволоку, полуовальное экипажное железо, квадратное катаное, резное всяких размеров, шинное, шинно-каретное (трапецоидальное), сварочную болванку (как сорт для осей, по цене 1 р. 40 коп.) и, наконец, железные бутылки для ртути. Отсюда понятно, на чём собственно основывает завод свое благосостояние: в то время, как многие уральские заводы меланхолически подумывают о том, что хорошо бы ничего не делать, кроме чугуна, дающего барыши лучше всякого железа, да притом без хлопот, Юго-Камский завод сам покупает весь чугун по 75 копеек, работает на топливе, обходящемся ему в 10 р. 45 к. за кубич. саж. дров (на заводе) и в 24 коп. за мазут (на Каме), и при всём том процветает, относясь совершенно хладнокровно к ценам Нижегородской ярмарки.
При всём этом завод далеко не производит впечатления такого, где практикуется щегольская, грандиозная постановка печей, машин и станков, где отброшено всё старое и т. д. Но чем может похвастать завод в высокой степени, это практичной, экономной, технической постановкой, которая и ставит его в первые ряды в экономнческом отношении.
Осмотр завода был очень поучителен, особенно благодаря разъяснениям Константина Михайловича Добровольского, управителя обоих заводов. Завод идёт на пудлинговом и кричном железе. Пудлингование производится в девяти печах, из которых семь отапливаются нефтью и две — дровами. В печах первого рода нефть пульверизуется холодным воздухом, перед порогом печи; в это же пространство вводится горячий воздух, нагрев которого производится в трубах, заложенных под чугунным подом той же печи; этим достигается две цели: кроме нагрева дутья, ещё и охлаждениe пода. Трубы, употребляемые для нагрева, диаметром в 8", позволяют держать температуру около 200°. Дутьё доставляется вентилятором, действующим как от турбины, так и от паровой машины. Турбина Арбога может развить работу в 50 сил при полном напоре воды, т. е. при высоте её 6 арш. 10 вершков выше мертвого бруса плотины. Печи эти в случай надобности могут идти и на дровах, но завод считает нефтяные остатки топливом более пригодным. Одна из двух печей, идущих на дровах, служит только для нагрева чугуна до красного каления, а само пудлингование ведётся в другой, поставленной рядом.
На нефтяных печах при садке в 30 пудов делают по 8-ми садок в сутки. Упругость дутья 7"— 8" водяного столба; теряющимся жаром нагреваются паровики. На нефти же идёт и сварочная печь, назначенная для прогрева пудлинговых кусков перед прокаткой. Устройство её такое же, как пудлинговых печей, но воздух нагревается нисколько иначе, а именно в трубах, положенных в борове. Общий расход нефтяных остатков доходит до восьмидесяти тысяч пудов в год. Кричный горн один, о двух огнях, Контуазский. Переделывается горелый чугун, обрезки, стальная стружка и проч. Стружка покупается с Мотовилихинского завода (пушечная) по цене 42 коп. за пуд. В сутки выходит 14 — 15 „жуков“, каждый по 12 — 14 пудов весом. Хотя кричное железо в дальнейшей обработке не разграничивается строго от пудлингового, но все-так и при прокатке сутунки отдается предпочтение первому, т. е. кричному.
Для обжимки пудлинговых кусков имеется три молота: два среднебойных, действующих от водяных колес по 20 сил каждое, и один паровой. Прокатка на среднесортном ведётся от старой паровой машины в 75 сил, изделия Пожевского завода. Крупносортный стан действует от турбины Жонваля в 100 сил и, наконец, мелкосортный, то же от турбины (Жирарда) в 60 сил.
(С фотографии, полученной от начальника завода)
На крупносортном прокатывается котельное железо в 5 мм. — 7 мм., размером 1 X 3 аршина. При прокатках работают четыре печи Сименса с регенераторами; газ к ним доставляется четырьмя же генераторами; садка 120 пудов и суточная производительность около 1.500 пуд. Сортовое из пудлинговой болванки прокатывается с одной подваркой и бывает двух сортов, причём, для отличия их, концы второго сорта окрашиваются суриком. Если из пудлинговых концов прокатка не может быть произведена сразу, как это, например, бывает для 3-х-дюймового квадратного и круглого железа, то предварительно делают пакетную болванку 1" X 5", длиной от 12 вершков до 1 аршина, которую и подбирают уже в пакет по весу требуемой прокатки. Для мелкосортного — болванка бывает очень разнообразна: от 8-ми фунтов до 2-х пудов; последняя идёт на машинное железо, которого выделывается до 40 тысяч пудов в год.
Приведём тут же цифры угара при переделе и прокатке: при пудлинговании из чугуна угар составляет 8%; при прокатке кусков на сварочную болванку — 10%; при прокатке сварочной болванки на сортовое — 12%. Что касается до угара на листовом железе, то завод считает, что угар на плющильных молотах почти равен прибыли при прокатке, так что в сумме изменения веса нет.
Вся прокатка листового железа будет сосредоточена на заново возобновляемом Варваринском заводе, который недавно сгорел. Во время посещения, он отстраивался по новому сильно расширенному плану. Заводские здания ставятся исключительно из железа, как и на В.- Салдинском заводе. Уже поставлены были котлы (Шухова) на 100 сил; будет прокатная машина в 100, а может быть и 150 сил и средне-наливное колесо (для плющильных молотов) в 25 сил.
Видное место на заводе занимают проволочно-гвоздарное, проволочное и костыльное производство.
Проволочное железо из прокатных станов (так называемая каталка) поступает на волоченье для проволоки. Предварительно каталка подвергается отжигу и отквашиванию. Отжиг производится в круглых чугунных чанах, нагреваемых до темно-красного каления; эта операция длится около суток, после чего, для уничтожения ржавчины, каталка поступает в откваску. Откваска производится в слабой серной кислоте, нагреваемой голым паром, и длится двое — трое суток. На волочильных досках работа идёт в два пpиёма: в первый раз каталка (№ 0 по Бирмингамской шкале) проходит с № 0 до № 4-го, затем поступает в новый отжиг, откваску и опять на волоченье; в этот второй раз она доводится уже до требуемого номера.
Проволочно-гвоздарная фабрика приводится в движение от колеса Понселе в 20 сил; от него работают станки для резных гвоздей, вентилятор для малых горнов (идущих на нефти) в костыльной и бабины, наматывающие (тянущие) проволоку при волочении. Горны для костылей представляют стоячие небольшие железные цилиндры с огнеупорной набойкой, нагреваемые, как сказано выше — нефтью; при посредстве дутья достигается довольно значительная температура; ряд круглых отверстий, проделанных в стенках горна, служит для закладки нагреваемых костылей. На каждом молоте работают двое — мастер и его помощник, причём молота эти, при посредстве особой рамы с подножками, приводятся в движение ногами работающих. Работа идёт очень оживленно и требует навыка для хорошего заработка (задельная). Для производства гвоздей служат девять машин; из них три для проволочных и шесть — для резных гвоздей; для последних идёт так называемая гвоздарная болванка, которая есть не что иное, как обрезки от сутунки с Варваринского завода. Гвоздей в 1¼" — 1⅛" станок даёт около пуда в день.
Длина гвоздя зависит от ширины ленты (образка) или полосы , поступающей в станок. Лента эта режется ножницами станка поперёк на узкие параллелепипеды, совершенно одинаковых размеров; затем без всякого уже участия рабочего станок производить все остальные операции заостривает, делает шляпку и т. д. Гвозди больших размеров делаются в ручную — это двоетес, троетес и проч., идущие для построек баржей; таких гвоздей один рабочий делает полпуда в смену.
Из других производств следует упомянуть о выделке простых и якорных цепей и о производстве бутылок для ртути. Последняя выделываются в количестве 20-ти тысяч ежегодно для ртутных рудников Ауербаха и К°. В нынешнем году это производство временно прекращено по случаю уменьшения требования. Бутылка эта делается из котельного железа в 3/32 дюйма; вес её 11 фунтов, сварка ручная. Сначала приготовляется цилиндрическая часть бутылки, что и составляет, как оказывается, самую трудную часть работы; трудна именно окончательная заварка цилиндра; затем вваривается дно и горлышко, для чего употребляется специальная железная полоса. В каждую бутылку вмещается два пуда ртути.
Завод отливает прокатные валки. Литейная снабжена двумя отражательными печами, одной на 1.000 пуд. и другой на 80. Печи отапливаются нефтяными остатками, и дутьё идёт, как в вышеописанных пудлинговых и сварочных печах, двойное: холодное для пульверизации и нагретое для горения; для дутья назначен локомобиль в шесть сил.
Кроме отражательных печей есть ещё одна вагранка. Формовочных мастерских две, — одна для крупного, другая для мелкого литья.
Следует упомянуть ещё о производстве резного железа разных размеров от 3-х до 17-ти прутного. Оно частью переделывается заводом на гвозди; кроме того идёт на так называемые „подъоски“, т. е. на подкладки под деревянный оси телег для придания им большей прочности.
Как уже сказано выше, завод работает на покупном чугуне. На станции Невьянск (с Невьянского завода) чугун стоит 62 коп., с погрузкой в вагоны; фрахт до Перми 7½ коп.; перевозка на завод с перегрузкой и выгрузкой около 4-х копеек и, наконец, стоимость чугуна на заводе 73½ коп. В текущем году чугун куплен Кизеловский по цене 71 коп. в Березняках[7] на пристани; отсюда доставка по воде до своей пристани („Конец бора“ на Каме) 2½ коп. и перевозка с пристани до завода 1,2 коп. Следовательно, чугун на заводе обойдется в 74,7 коп.
Перейдём теперь к запасам горючего и ценам на него. По сведениям, доставленным г-ном управителем завода, многоуважаемым К.М. Добровольским, в Юго-Камской даче хозяйственной съёмкой 1883 — 1884 г. определено: соснового леса 6.000 десятин, елового и пихтового 27.000 десятин; осина и береза входят в эти же цифры, так как растут в смеси с хвойными по родами или образуют небольшие куртины. Средний годовой прирост без различия пород и почвы считается в 1/2 куб. с. на десятину в среднем; расход на содержание леса падает в размере 25 кон. на десятину. Оборот рубки леса, тоже без различия пород, принимается в 80 лет.
Из личных объяснений к этому можно прибавить, что эксплуатация леса, которая теперь ведётся правильно, с лесосеками и разделением на участки, прежде была иного характера: лес (строевой) был продан на выбор; вслед затем, так как были сделаны большие запасы дров, то некоторое время лес почти вовсе не рубили, довольствовались вершником, буреломом и сухоподстоем, что позволило опять нисколько поправить дело, и, наконец, введена была правильная рубка. Лесное хозяйство в настоящее время отделено от заводского, и вотчинное управление играет роль поставщика леса на заводы по определенной цене, а именно: кубическая сажень дров, идущих на углежжение, расценивается в 1 р. 94 коп., не считая стоимости рубки; дрова, прямо идущие на заводы, как топливо, обходятся в 10 руб. 45 коп. за кубич. саж. на заводе, причём в эту цифру кроме цены дров входит стоимость вывозки, изменяющаяся от 4 до 6 руб., в зависимости от расстояний, и попенные деньги. Следует, наконец, прибавить, что часть леса, вырубленного ранее введения правильного лесного хозяйства, не успела обсеменится ещё и до сих пор. Искусственного обсеменения и питомников не имеется.
Чтобы сравнить хозяйственный и продажные цены, достаточно указать на то, что в Юго-Камском имении были случаи продажи леса на сплав по 1872 к. с вершка за еловые бревна длиной 4⅓ саж. и от 6-ти и более вершков в верхнем отрубе. Дрова продавались по 5-ти руб. за погонную саж.
Углежжение в даче практикуется почти исключительно кучное. Выход угля из кубической сажени сосновых дров около 20-ти кубич. аршин; короб, равный десяти кубическим аршинам, весит: соснового угля 27 пуд., елового 24 пуд. и березового 34 пуда. Заготовка и доставка угля обходится в 2 р. 83 к. за короб. Полная стоимость короба выражается следующим образом:
Были произведены пробы печного угля для кричных и кузнечных горнов, но по сравнение с кучным они оказался хуже.
Короб, как сказано выше, равен 10 кубич. аршинам и имеет подразделение на два разномерка. Число рабочих на заводе: мастеровых около 800 человек, при куренной опepaции 870. Paбочие по своим отношениям к заводу резко делятся на две категории: принявших и не принявших надела; принявшие надел находятся, в настоящее время, в прекрасных экономических условиях, и материальное положение их вполне удовлетворительно: при своем хозяйстве, они широко пользуются подспорьем в виде заработков по перевозке и куренной операции. Что касается отказавшихся от надела, то положение их много хуже: идут, как и везде, в этих случаях, споры по поводу земли, которую вотчинное управление давало во временное пользование, или даже такой, которая была захвачена самовольно и т. д. В настоящее время рабочие пользуются землей, покосами и дровами; на 800 мастеровых приходится около 120.000 руб. жалованья за год, или, в среднем, 150 руб. на человека. Заработок мастера около 250 руб., подмастерья — 180.
В Юго-Камской даче, у пристани, называемой w:Конец-БорКонец бора, расположенной выше Оханска, по правому берегу Камы, профессором Штукенбергом исследованы залежи торфа. Они занимают несколько квадратных вёрст, при значительной толщине (до нескольких сажень); так как, кроме того, им же найдены были и медные руды, то и явилась идея эксплуатировать как то, так и другое в связи друг с другом. По плану профессора Штукенберга, известному мне со слов г-на управителя Юго-Камского завода, К. М. Добровольского, предполагалось вести сухую перегонку торфа, причём торфяной уголь предназначался для завода, а подсмольная вода должна была служить для извлечения меди из руд. План этот ещё не приведён в исполнение.
(С фотографии, полученной от А.О. Жонс).
- ↑ Сведения об этом можно найти в Трудах 7-го съезда горнопромышленников Урала. 1899 г.
- ↑ См. брошюру: «Сысертские горные заводы» 1896 г. и другую в виде каталога Нижегородской выставки, где приведены анализы руд, флюсов и проч.
- ↑ См. «Сысертские горные заводы».
- ↑ См. брошюру: «Симский горно-заводский округ»
- ↑ Из брошюры: «Симский горнозаводской округ»
- ↑ Тысяча человек рубщиков полагается на 18.000 кубич. сажен
- ↑ Выше Усолья на левом берегу Камы.