Умница Эльза (Гримм; Снессорева)/ДО

Умница Эльса
авторъ Братья Гриммъ, пер. Софья Ивановна Снессорева

Оригинал: нем. Die kluge Else. — Источникъ: Братья Гриммъ. Народныя сказки, собранныя братьями Гриммами. — СПб.: Изданіе И. И. Глазунова, 1870. — Т. I. — С. 225.

Жилъ-былъ мужъ съ женой; была у нихъ дочь, по имени умница Эльса. Когда дочка подросла, отецъ сталъ говорить женѣ своей:

— А что, жена, вѣдь пора бы дочку замужъ?

— Что-же, — отвѣчаетъ мать, — я не прочь, если она сама выберетъ себѣ жениха по нраву.

Вотъ пріѣзжаетъ откуда-то издалека суженый, по имени Гансъ; посватался онъ за Эльсу, но съ условіемъ: только тогда свадьбу сыграть, когда невѣста окажется очень смышлена и умна.

— Будь благонадеженъ, — возразилъ отецъ, — у нея мозгъ въ головѣ, что твой клубокъ нитокъ.

— Ахъ! — добавила мать, — да она у насъ не то что спроста, а видитъ даже, какъ вѣтеръ по улицѣ ходитъ, и слышитъ, какъ мухи кашляютъ.

— Да, — твердитъ свое Гансъ, — если она не очень умна, то свадьбѣ не бывать.

Вотъ сѣли они за столъ обѣдать, а мать и говоритъ:

— Эльса, сходи-ка въ погребъ да принеси пива.

Умница Эльса взяла съ полки кружку и пошла въ погребъ, а доро́гой, чтобы время скоротать, идетъ-себѣ да постукиваетъ крышкой. Вотъ сошла она внизъ и, чтобы не сгибать спины и тѣмъ не повредить бы себѣ какъ-нибудь, приставила къ бочкѣ скамеечку, на скамеечку поставила кружку, отвернула кранъ, и пока пиво цѣдилось, она, чтобы не утомлять своихъ глазъ, подняла ихъ кверху, обвела ими стѣны и, пристально вглядываясь въ потолокъ, замѣтила прямо надъ собою крюкъ, который, вѣроятно, по недосмотру каменьщика, забыли вынуть.

Увидя крюкъ, умница Эльса залилась слезами.

«Ну, что это будетъ, какъ я выйду за Ганса замужъ, — думала она, — да какъ у насъ родится ребенокъ, да какъ онъ выростетъ, а мы пошлемъ его за пивомъ въ погребъ, да какъ этотъ крюкъ упадетъ ему прямо на голову и убьетъ его!»

И она продолжала плакать и что было мочи надрываться. Между тѣмъ наверху ждутъ-не дождутся пива, а Эльса и не думаетъ показываться. Тогда хозяйка говоритъ работницѣ:

— Сойди-ка внизъ, посмотри, куда Эльса запропастилась.

Работница пошла и находитъ Эльсу передъ бочкой въ горючихъ слезахъ.

— О чемъ ты плачешь, Эльса? — спросила дѣвушка.

— Да какъ же не плакать, — отвѣчала Эльса, — вотъ какъ я выйду за Ганса, да какъ у насъ родится ребенокъ, да выростетъ, и мы пошлемъ его сюда, въ погребъ, чтобы нацѣдить пива, и вдругъ этотъ крюкъ, пожалуй, упадетъ ему на голову и убьетъ его!

— Что это за умница у насъ Эльса! — воскликнула работница, сѣла съ ней рядомъ и, по ея примѣру, принялась оплакивать будущее возможное несчастье.

Время между тѣмъ идетъ; жажда истомила всѣхъ, а служанка все не возвращается.

Тогда хозяинъ говоритъ работнику:

— Поди-ка ты въ погребъ и посмотри, куда пропала Эльса съ служанкой.

Работникъ пошелъ и видитъ: Эльса со служанкой сидятъ подгорюнившись предъ бочкой да такъ и заливаются слезами.

— О чемъ же вы плачете? — спросилъ онъ.

— Ахъ! какъ же мнѣ, горемычной, не плакать? Какъ выйду я за Ганса и у насъ родится ребенокъ, и какъ онъ выростетъ и пойдетъ сюда нацѣдить пиво — вотъ этотъ крюкъ, пожалуй, упадетъ ему на голову и убьетъ его!

«Экая у насъ Эльса умница!» — подумалъ слуга, присоединился къ нимъ и громко завылъ.

А наверху ждутъ да ждутъ. Потерялъ хозяинъ терпѣніе, что долго не возвращается слуга, и говоритъ женѣ:

— Поди ужь ты въ погребъ да посмотри, не приключилось ли чего съ Эльсой.

Хозяйка сошла внизъ: всѣхъ трехъ нашла въ горькихъ слезахъ, спросила о причинѣ, и когда Эльса разсказала ей, что это будетъ, какъ крюкъ, пожалуй, убьетъ ея будущаго ребенка, когда онъ подростетъ и придетъ въ погребъ нацѣдить пива, тогда мать воскликнула:

— Ахъ, Боже мой! что это за умница наша Эльса!

И тутъ же присѣла къ нимъ и принялась вмѣстѣ оплакивать будущую напасть.

Жена не возвращается, а жажда еще пуще мучитъ.

— Дѣлать нечего, теперь я и самъ пойду въ погребъ посмотрѣть, что дѣлается съ нашей Эльсой, — сказалъ хозяинъ и отправился въ погребъ, и видитъ, что всѣ сидятъ рядышкомъ и громко рыдаютъ что есть силы.

— Что съ вами сталось? — спросилъ онъ, испугавшись.

Тутъ и ему поразсказали, что причина этихъ слезъ будущій ребенокъ Эльсы, который, можетъ быть, у нея родится, если она выйдетъ за Ганса, и когда пошлютъ его за пивомъ въ этотъ погребъ, то онъ, пожалуй, будетъ убитъ крюкомъ, потому что въ ту именно минуту, когда крюкъ вывалится, дитя будетъ здѣсь сидѣть и пиво цѣдить.

— Что это за умница у насъ Эльса! — воскликнулъ хозяинъ и тутъ же присѣлъ къ нимъ и горько заплакалъ.

Долго женихъ оставался одинъ, но видитъ, никто не возвращается.

«Чай ждутъ меня внизу, надо мнѣ сойти и посмотрѣть, чѣмъ они тамъ прохлаждаются» — подумалъ онъ.

Сошелъ женихъ въ погребъ и видитъ: вся семья сидитъ надъ бочкой и всѣ воютъ и надрываются одинъ передъ другимъ.

— Не случилось ли какой напасти? — спросилъ женихъ съ испугомъ.

— Ахъ, милый мой Гансъ! — тутъ сказала Эльса, — подумай самъ, какъ мнѣ не плакать: ну, какъ мы съ тобой повѣнчаемся и у насъ родится ребенокъ и выростетъ, да пошлемъ мы его сюда питья нацѣдить, тогда вотъ тотъ крюкъ, что наверху торчитъ, пожалуй, въ ту минуту выскочитъ, ударитъ ему прямо въ голову и положитъ на мѣстѣ — ну, самъ посуди, какъ же намъ не плакать?

— Ну, — сказалъ Гансъ, — болѣе предусмотрительной хозяйки мнѣ не надо! Если ужь ты такая умница, Эльса, я хочу жениться на тебѣ. Быть нашей свадьбѣ.

Женихъ взялъ невѣсту за руку, повелъ въ церковь и обвѣнчался съ нею.

Вотъ какъ-то разъ Гансъ, сидя съ своей молодой женой, говоритъ ей:

— Жена, я пойду на заработку, а ты поди въ поле, пожни ржи: не остаться бы намъ безъ хлѣба.

— Хорошо, мой милый Гансъ, все будетъ сдѣлано какъ нельзя лучше.

Гансъ ушелъ на заработку, а Эльса сварила себѣ горшокъ вкусной размазни и взяла съ собой въ поле.

Пришла Эльса въ поле и задаетъ себѣ вопросъ:

«Что бы мнѣ прежде дѣлать: жать или ѣсть? Э! да я лучше поѣмъ прежде».

Очистивъ весь горшокъ съ размазней и наѣвшись до отвала, такъ-что еле-дышетъ, Эльса снова задала себѣ вопросъ:

«Что бы мнѣ сперва дѣлать: жать или спать? Э! да я прежде высплюсь лучше!»

И съ этими словами она растянулась въ густой ржи и заснула.

Между тѣмъ Гансъ давно пришелъ домой, а Эльсы нѣтъ какъ нѣтъ.

«Ну, что у меня за умница эта Эльса! — подумалъ онъ, — она такъ трудолюбива, что даже забыла зайти домой поѣсть чего-нибудь».

Наступилъ вечеръ, а Эльсы все не видать. Гансъ вышелъ посмотрѣть, много ли жена нажала, и видитъ, что поле стоитъ непочатое, а сама Эльса растянулась во ржи да спитъ. Гансъ побѣжалъ домой, взялъ сѣти съ бубенчиками и опуталъ ее сѣтями, а она все спитъ, не очнется.

Гансъ вернулся домой, заперъ двери и принялся за работу.

Наконецъ, когда совсѣмъ стемнѣло, умница Эльса проснулась, и лишь только встала на ноги — сѣти обвились вокругъ нея и бубенчики звенѣли при каждомъ ея шагѣ. Она до того перепугалась, что тутъ же съ ума сошла, будто и въ-самомъ-дѣлѣ былъ у нея умъ когда-нибудь.

Остановилась она и спрашиваетъ себя:

— Я ли это или не я? я ли или не я?

Но она сама не могла отвѣчать на свой вопросъ; минуту постояла въ сомнѣніи и наконецъ придумала дѣло:

— Пойду-ка-сь лучше домой и спрошу у своихъ; ужъ навѣрное должны знать, я ли это или не я.

Побѣжала Эльса къ своимъ воротамъ, а ворота заперты; она постучала въ окно и закричала:

— Гансъ, Эльса дома?

— Дома, — отвѣчалъ Гансъ.

— Ну, видно это не я, — сказала она и стала подходить къ другимъ дверямъ; но какъ только гдѣ заслышатъ звонъ бубенчиковъ, двери и припрутъ хорошенько, такъ что она никуда не могла попасть.

Скоро она совсѣмъ выбѣжала вонъ изъ деревни и съ-тѣхъ-поръ никто нигдѣ не встрѣчаетъ умницу Эльсу.