О
ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНѢ.
ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНѢ.
Односторонній взглядъ на предметъ или сужденіе о немъ съ мнимою предусмотрительностію есть причина того понятія о партизанской войнѣ, которое не престаетъ еще господствовать. Схватить языка, предать пламени нѣсколько непріятельскихъ хранилищъ, недалеко отстоящихъ отъ арміи, сорвать незапно передовую стражу, или въ умноженіи партій видѣть пагубную систему раздробительнаго дѣйствія арміи — суть обыкновенныя сей войны опредѣленія. И то и другое ложно. Партизанская война состоитъ ни въ весьма дробныхъ, ни въ первостепенныхъ предпріятіяхъ: ибо занимается не сожженіемъ одного или двухъ амбаровъ, не сорваніемъ пикетовъ и не нанесеніемъ прямыхъ ударовъ главнымъ силамъ непріятеля. Она объемлетъ и пересѣкаетъ все протяженіе путей, отъ тыла противной арміи до того пространства земли, которое опредѣлено на снабженіе ея войсками, пропитаніемъ и зарядами, чрезъ что заграждая теченіе источника ея силъ и существованія, она подвергаетъ ее ударамъ своей арміи обезсиленною, голодною, обезоруженною и лишенною спасительныхъ узъ подчиненности. Вотъ партизанская война въ полномъ смыслѣ слова.
Безъ сомнѣнія, такого рода война была бы менѣе полезна, еслибъ воевали однѣми малосильными арміями, не требующими большаго количества съѣстныхъ потребностней и дѣйствующими однимъ холоднымъ оружіемъ. Но съ тѣхъ поръ, какъ изобрѣтены порохъ и огнестрѣльное оружіе, съ тѣхъ поръ, какъ умножили огромность военныхъ силъ, и наконецъ съ тѣхъ поръ, какъ склонились болѣе къ системѣ сосредоточенія, чѣмъ раздробленія войскъ при размѣщеніи и направленіи ихъ въ походахъ и въ дѣйствіи, — съ тѣхъ поръ и пропитаніе ихъ, извлекаемое изъ того пространства земли, которое они собою покрываютъ, должно было встрѣтить невозможности, а производство зарядовъ въ лабораторіяхъ, обученіе рекрутъ и образованіе резервовъ — необоримыя затрудненія среди тревогъ, битвъ и военныхъ случайностей.
При таковыхъ обстоятельствахъ надлежало искать средства къ снабженію войскъ всѣми для войны необходимыми потребностями не чрезъ извлеченія ихъ изъ пространства земли, войсками покрываемаго, что отъ несоразмѣрности потребителей съ произведеніями было бы невозможно, а изъ предѣловъ, находящихся внѣ боевыхъ происшествій. Отъ сего произошло раздѣленіе театра войны на два поля: на боевое поле и на поле запасовъ, и снабженіе перваго произведеніями втораго но не вдругъ и не великими громадами, а по мѣрѣ израсходованія съѣстныхъ и боевыхъ предметовъ, возимыхъ при арміи, дабы не обременять ее излишними тяжестями и чрезъ то не оковывать ея движеній. Но само собою разумѣется, что изобрѣтеніе это долженствовало произвести и со стороны противника изобрѣтеніе къ прегражденію снабженія непріятельской арміи предметами столь для нея необходимыми.
Для достиженія этой цѣли два способа представились при первомъ взглядѣ: или дѣйствіе отрядами на боевое поле непосредственно въ тылъ фронта арміи, гдѣ производится раздача привозимыхъ зарядовъ и провіанта и размѣщеніе прибывшихъ войскъ изъ резервовъ, или дѣйствіе оными же отрядами на самое поле запасовъ.
Но тутъ же удостовѣрились, что первое съ трудомъ прикосновенно отъ смежности самой непріятельской арміи съ мѣстомъ, назначеннымъ для нападенія, а послѣднее обыкновенно ограждаемо укрѣпленіями, въ срединѣ коихъ заключаются склады продовольствія, приготовляются заряды и производится образованіе резервовъ. Осталось то пространство, по которому всѣ сіи три предмета доставляются въ армію: вотъ поле партизанскаго дѣйствія. Оно не представляетъ тѣхъ препятствій, которыми изобилует и боевое поле и поле запасовъ: ибо какъ главныя силы арміи, такъ и укрѣпленія, находясь на оконечностяхъ онаго, не въ состояніи защищать его — первыя отъ стремленія всѣхъ усилій на борьбу съ противоположной имъ главной арміей, послѣднія по причинѣ естественной неподвижности своей.
Изъ сего слѣдуетъ, что партизанская война существовать не можетъ, когда непріятельская армія расположена на самомъ полѣ запасовъ; но чѣмъ болѣе она удаляется отъ онаго, и слѣдственно, чѣмъ болѣе увеличивается пространство, отдѣляющее боевое поле отъ поля запасовъ, тѣмъ партизанская война полезнѣе и рѣшительнѣе.
Правда, что осторожные полководцы не минуютъ опредѣлять по всему протяженію главнаго пути, разсѣкающему означенное пространство, и укрѣпленные этапы, или пріюты, для защиты подвозовъ во время ихъ приваловъ, и ночлеговъ, и отряды войскъ для прикрытія сихъ подвозовъ во время переходовъ ихъ отъ этапы до этапы: мѣры благоразумныя, но далеко уступающія и долженствующія уступить нападенію многочисленныхъ и дѣятельныхъ партій, какъ всякое оборонительное дѣйствіе уступаетъ наступательному. Къ тому же, надо прибавить и то, что эти укрѣпленныя этапы сколько ни были бы обширны, никакъ не въ состояніи вмѣщать въ себѣ то количество подводъ, которое составляетъ и самый слабый подвозъ армій нашего времени; прикрытіе, сколько ни было бы многолюдно, никогда совокупно итти не можетъ по той причинѣ, что, охраняя все протяженіе подвоза, оно принуждено растягиваться по мѣрѣ протяженія онаго во время переходовъ, и потому всегда быть слабѣе на точки натиска партіи, совокупно дѣйствующей. Независимо отъ этихъ неудобствъ, сколько надо боевой силы для снабженія ею сихъ укрѣпленныхъ этапъ, болѣе и болѣе умножающихся по мѣрѣ движенія впередъ, по мѣрѣ успѣховъ, увлекающихъ наступающую армію далѣе и далѣе отъ поля запасовъ!
Теперь, чтобы окончательно выразить всю важность партизанской войны при огромныхъ ополченіяхъ и системѣ сосредоточенія въ дѣйствіяхъ нашего времени, сдѣлаемъ нѣсколько вопросовъ и отвѣтовъ:
1) Кѣмъ производится война?
Людьми соединенными въ арміи.
2) Но люди, такъ сказать, съ пустыми руками могутъ ли сражаться?
Нѣтъ. Война не кулачный бой. Этимъ людямъ нужно оружіе; но со времени изобрѣтенія пороха, и оружіе само собою недостаточно; этому оружію нужны и патроны и заряды, для произведенія дѣйствія отъ него требуемаго; а такъ какъ патроны и заряды болѣе или менѣе выстрѣливаются въ каждой битвѣ и дѣланіе ихъ затруднительно при движеніяхъ и дѣйствіи войскъ, то необходимо нужно снабжать оружія новыми зарядами и патронами съ того мѣста, гдѣ они приготовляются. Это ясно доказываетъ, что армія, и съ оружіемъ въ рукахъ, но безъ патроновъ и зарядовъ, не что иное какъ устроенная толпа людей съ рогатинами, толпа, которая отъ перваго непріятельскаго выстрѣла должна разсѣяться, или, принявъ битву, погибнуть. Словомъ, нѣтъ силы въ арміи, или, можно сказать, что со времени изобрѣтенія пороха — нѣтъ арміи безъ зарядовъ и патроновъ.
3) Требуетъ ли армія подкрѣпленія въ теченіе войны?
Требуетъ, по мѣрѣ потери людей и лошадей въ сраженіяхъ, въ стычкахъ и перестрѣлкахъ, также и отъ ранъ, получаемыхъ ими въ битвахъ, также и отъ болѣзней, умножающихся отъ усиленныхъ, переходовъ, ненастья, трудовъ и недостатковъ всякаго рода. Безъ укомплектованія себя, арміи должны мало по малу уменьшаться и потомъ исчезнуть совершенно. — Наконецъ.
4) Нечего спрашивать, нужна ли пища солдату: ибо человѣкъ безъ пищи не только сражаться, но и жить не можетъ; а такъ какъ доказано, что по многолюдству своему, арміи нашего времени не въ состояніи довольствоваться произведеніями того пространства земли, которое онѣ собою покрываютъ, то имъ необходимы подвозы съ пищею, безъ которыхъ онѣ должны или умереть съ голоду, или, разсѣясь для отысканія пропитанія за кругъ боевыхъ происшествій, превратиться въ развратную толпу бродягъ и грабителей, и погибнуть по частямъ, безъ защиты и славы.
И такъ, чтобы лишить непріятеля сихъ трехъ, можно сказать, коренныхъ стихій жизненной и боевой силы всякой арміи, какое для сего избрать средство? Нѣтъ другаго, какъ истребленіе ихъ во время ихъ перемѣщенія съ поля запасовъ на боевое поле, слѣдственно, средствомъ партизанской войны. Что предприметъ непріятель безъ пищи, безъ зарядовъ и безъ укомплектованія себя войсками? Онъ принужденъ будетъ или прекратить дѣйствіе миромъ, или плѣномъ, или разсѣяніемъ, безъ надежды на соединеніе — три послѣдствія весьма неутѣшительныя и совершенно противоположныя тѣмъ, которыя стяжаетъ всякая армія при открытіи военныхъ дѣйствій. Независимо отъ гибели, которою угрожаетъ партизанская война симъ тремъ кореннымъ стихіямъ силы и существованія всякой арміи, есть второстепенныя необходимости, тѣсно связанныя съ благосостояніемъ ея, и не менѣе подвозовъ съ пищею и съ зарядами, не менѣе доставленія къ ней резервовъ подвергающіяся опасности: подвозы съ одеждою, съ обувью и съ оружіемъ на смѣну испорченному отъ чрезмѣрнаго употребленія или потерянному въ сумятицахъ сраженій; хирургическія и гошпитальныя вещи; курьеры и адъютанты, возящіе иногда весьма важныя повелѣнія изъ непріятельской главной квартиры къ оставшимся позади областямъ, резервамъ, заведеніямъ, отдѣльнымъ корпусамъ и отрядамъ, такъ какъ и донесенія послѣднихъ въ главную квартиру, — чрезъ что разрушается содѣйствіе всѣхъ частей между собою. — Транспорты раненыхъ и больныхъ, перевозимыхъ изъ арміи въ больницы, или команды выздоровѣвшихъ, возвращающіяся изъ больницъ въ армію; чиновники высшаго званія, переѣзжающіе съ одного мѣста на другое для осмотра отдѣльныхъ частей, или для принятія отдѣльнаго начальства, и проч.
Но этого недостаточно. Партизанская война имѣетъ вліяніе и на главныя операціи непріятельской арміи. Перемѣщеніе ея въ теченіе кампаніи по стратегическимъ видамъ долженствуетъ встрѣтить необоримыя затрудненія, когда первый и каждый шагъ ея можетъ немедленно быть извѣстенъ противному полководцу посредствомъ партій, когда сими же партіями, на первомъ и на каждомъ шагу, она можетъ быть задержана засѣками, истребленными переправами, и атакована всѣми противными силами въ то время, какъ, оставя одинъ стратегическій пунктъ, она не успѣла еще достичь до другаго, — что приводитъ намъ на память Сеславина и Малоярославецъ. Таковыми преградами угрожаемъ непріятель и во время отступленія своего. Преграды эти, воздвигнутыя и защищаемыя партіями, способствуютъ преслѣдующей арміи тѣснить отступающую и пользоваться мѣстными выгодами для окончательнаго ея разрушенія: зрѣлище, коему мы были свидѣтелями въ 1812 году, при отступленіи Наполеоновыхъ полчищъ отъ Москвы до Нѣмана.
Но и этого мало. Нравственная часть едва ли уступаетъ вещественной части этого рода дѣйствія. Поднятiе упадшаго духа въ жителяхъ тѣхъ областей, которыя находятся въ тылу непріятельской арміи; отвлеченiе отъ содѣйствія ей людей безпокойныхъ, корыстолюбивыхъ, посредством всякаго рода добычи, отбиваемой у нея и раздѣляемой съ жителями въ замѣну приманокъ, расточаемых имъ вождями противныхъ войскъ въ однѣхъ только прокламацiях; ободреніе собственной арміи частымъ доставленiемъ къ ней и подъ глаза ея плѣнныхъ солдатъ и чиновниковъ, обозовъ, подвозовъ съ провiантом, парковъ и даже орудій, и сверхъ того потрясенiе и подавленіе духа въ противодѣйствующихъ войскахъ: таковы плоды партизанской войны, искусно управляемой. Какихъ послѣдствій не будемъ мы свидѣтелями, когда успѣхи партій обратитъ на ихъ сторону все народонаселеніе областей, находящихся въ тылу непріятельской арміи, и ужасъ посѣянный на ея путяхъ сообщенія, разгласится въ рядахъ ея? когда мысль, что нѣтъ ни прохода, ни проѣзда отъ партій, похищая у каждаго воина надежду при немочи на безопасное убѣжище въ больницахъ, устроенныхъ на полѣ запасовъ, а въ рядахъ достаточное пропитаніе, съ того же поля привозимое, въ первомъ случаѣ произведетъ въ немъ робкую предусмотрительность, въ послѣднемъ увлечетъ его на неизбѣжное грабительство — одну изъ главныхъ причинъ паденія дисциплины, а съ дисциплиною совершеннаго разрушенія арміи.
Иностранные писатели излагаютъ законы военнаго искусства не для насъ Русскихъ, а для государствъ, коимъ принадлежали они, слѣдственно, по масштабу и по свойству военной силы, имъ извѣстной, а не по масштабу государства, коего военная сила, средства и мѣстность, и понынѣ находясь за пре дѣлами понятій и расчетовъ ихъ, столь рѣзко разнствуютъ съ другими государствами. Напримѣръ: правила, чтобы не употреблять легкаго войска на долгое время и на дальное разстояніе отъ главной арміи, дабы чрезъ то не лишить ея той числительной силы, которая въ генеральныхъ сраженіяхъ такъ необходима, и что партизанская война безопасна только въ собственномъ и въ союзномъ государствѣ, но гибельна и невозможна въ предѣлахъ непріятеля — суть правила справедливыя и неоспоримыя относительно всѣхъ Европейскихъ государствъ, но ошибочныя относительно Россіи.
Легкая Европейская конница составлена изъ людей одинаковаго свойства съ людьми, составляющими всѣ другія части линейнаго войска. Она различествуетъ отъ нихъ одною одеждой и названіемъ но ничѣмъ другимъ: ни особою способностію къ наѣздамъ и поискамъ, ни особою отважностію, сноровкой и подвижностію; слѣдственно, отдѣленіе отъ главной массы такой легкой конницы на предпріятія, по неспособности ея, невѣрныя и гадательныя — есть истинное раздробленіе арміи на части и лишеніе ея силъ необходимыхъ въ генеральныхъ сраженіяхъ. Къ неспособности этой конницы на отдѣльное дѣйствіе надо присовокупить и малочисленность оной, затрудняющую пребываніе ея въ непріятельской землѣ, которой народонаселеніе въ такой враждѣ или въ явномъ противъ нея возстаніи. Все это чуждо для Россійской арміи. Легкая конница ея состоитъ не изъ бригадъ или дивизій, носящихъ только званіе легкаго войска, а изъ цѣлыхъ племенъ воинственныхъ всадниковъ исключительно занимающихся наѣздами, и изъ рода въ родъ передающихъ способность свою къ сему роду дѣйствія. Конница эта никогда нейдетъ у насъ въ счетъ съ линейнымъ войскомъ для генеральныхъ сраженій, — и мало полезная въ нихъ, превосходна и неподражаема въ отдѣльныхъ поискахъ.
И такъ, потому что Европейскими арміями, не употребляется партизанская война отъ неимѣнія ни единаго истинно-легкаго всадника и отъ необходимости содержать въ общей массѣ даже и тѣхъ, кои носятъ званіе легкихъ всадниковъ, не уже ли и мы, обладающіе цѣлыми народами летучихъ, неутомимыхъ и врожденныхъ наѣздниковъ, ни мало не ослабляющихъ отсутствіемъ своимъ регулярную армію, — не уже ли и мы обязаны воспретить себѣ родъ дѣйствія, для насъ столь полезный, для противниковъ нашихъ столь гибельный? Еслибы случилось Россіи воевать государства, у коихъ не было бы ни артиллеріи, ни конницы, не уже ли надлежало бы отказаться ей отъ употребленія противу нихъ и артиллеріи и конницы? Что сказали бы объ Англіи, если бъ вздумала она заключить флотъ свой въ пристаняхъ, вмѣсто того чтобы сражаться имъ въ открытомъ морѣ съ флотами, столь много уступающими ему и качествомъ и количествомъ? Вотъ, однакоже, чтò дѣлала Россія въ отношеніи къ своей легкой конницѣ. Насыщенная неразрывнымъ рядомъ побѣдъ и завоеваній, пріобрѣтенныхъ усиліями однихъ линейныхъ войскъ своихъ, и потому имѣя все право избѣгать заботы въ изысканіи другаго рода средствъ къ покоренію своихъ противниковъ, она довольствовалась одними прямыми ударами штыка, ядра и сабли, столь усердно служившихъ ей въ теченіе полнаго столѣтія. Послѣ Бородинскаго сраженія приступлено было къ испытанію этого новаго употребленія легкой конницы. Пущено нѣкоторое число казачьихъ отрядовъ на пути сообщенія непріятельской арміи: и едва отдѣлились они отъ главныхъ нашихъ силъ, какъ безмятежные дотолѣ пути сообщенія непріятеля приняли иной видъ; все обратилось на нихъ вверхъ дномъ и въ хаосъ, — и несмѣтное число солдатъ и всякихъ степеней чиновниковъ, подвозовъ съ провіантомъ и съ оружіемъ, парковъ съ зарядами и даже орудій загромоздили нашу главную квартиру. Безошибочно можно сказать, что болѣе трети войска, отхваченнаго у непріятеля, и всѣ транспорты, къ нему шедшіе и доставшіеся намъ въ сей рѣшительный переломъ судьбы Россіи, принадлежатъ тѣмъ изъ казачьихъ отрядовъ, кои дѣйствовали въ тылу и на флангахъ непріятельской арміи. Если выводъ единаго испытанія этого, — ибо по малочисленности партій, пущенныхъ тогда на путь сообщенія непріятеля, можно почесть это предпріятіе истиннымъ испытаніемъ, — если выводъ этотъ, говорю я, представляетъ намъ такой огромный выигрышъ, при употребленіи такихъ слабыхъ средствъ: то чего не можно ожидать отъ развитія этого рода дѣйствія по размѣру, сообразному съ многочисленностію легкой конницы нашей, въ наступательныхъ войнахъ съ Европою?
Надо надѣяться, или лучше сказать, можно съ достовѣрностію ожидать, что современемъ и эта часть военной силы, считаемая иноземцами недостойною вниманія, — потому что они судятъ о легкихъ войскахъ нашихъ по своимъ легкимъ войскамъ, — что и эта часть отъ бо̀льшаго и бо̀льшаго усовершенствованія вскорѣ поступитъ на степень прочихъ частей военной силы государства.
Огромна наша мать — Россія! Изобиліе средствъ ея дорого уже стоитъ многимъ народамъ, посягавщимъ на ея честь и существованіе; но не знаютъ еще они всѣхъ слоевъ лавы, покоящихся на днѣ ея. Одинъ изъ сихъ слоевъ состоитъ, безъ сомнѣнія, изъ полудикихъ и воинственныхъ народовъ, населяющихъ всю часть Имперіи, лежащую между Днѣпра, Дона, Кубани, Терека и верховьевъ Урала, и коихъ поголовное ополченіе можетъ выставить въ поле сто, полтораста, двѣсти тысячъ природныхъ наѣздниковъ. Единое мановеніе Царя нашего — и застонутъ поля непріятелей подъ копытами сей свирѣпой и неутомимо-подвижной конницы, предводимой просвѣщенными чиновниками регулярной арміи? Не разрушится ли, не развѣется ли, не снесется ли прахомъ съ лица земли все, что ни повстрѣчается, живаго и неживаго, на широкомъ пути урагана, направленнаго въ тылъ непріятельской арміи, занятой въ то же время борьбою съ милліонною нашею арміей — первою въ мірѣ по своей храбрости, дисциплинѣ и устройству?
Еще Россія не подымалась во весь исполинскій ростъ свой — и горе ея непріятелямъ, если она когда нибудь подымется!
