Оригинал: нем.Cain. A mystery. Act II, scene I («I tread on air, and sink not — yet I fear…»). — Перевод опубл.: 1867[1]. Источникъ: Д. Д. Минаевъ. На перепутьи. — СПб.: Изданіе книгопродавца-типографа Б. Н. Плотникова, 1871. — С. 200—214..
Вѣрь мнѣ — и воздухъ
Тебя поддержитъ: воздухъ мнѣ подвластенъ.
КАИНЪ.
Но не грѣшна-ли вѣра эта?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Вѣрь 5 И будешь цѣлъ. Сомнѣнье — гибель. Такъ
Изрекъ тотъ духъ, что гордо называетъ
Меня злымъ духомъ въ сонмѣ херувимовѣ,
И эту мысль они передаютъ
Тѣмъ существамъ ничтожнымъ, у которыхъ 10 Есть ощущенья жалкія одни,
А знаній нѣтъ. Въ невѣденьи глубокомъ
То слово всѣ они боготворятъ,
Которое до слуха ихъ коснулось,
И называютъ зломъ или добромъ 15 Все то, что имъ, рабамъ, ни скажутъ свыше.
Я не таковъ. Ты вѣрь мнѣ, иль не вѣрь,
А всежь увидишь новые міры ты
Внѣ своего ничтожнаго мірка,
И за сомнѣнье въ жизни очень краткой, 20 За то, что ты узнаешь отъ меня —
Не испытаешь жгучаго страданья.
Придетъ тотъ часъ, когда одинъ изъ смертныхъ,
Заброшенъ въ море, смертному же скажетъ:
„Ты вѣрь въ меня и по волнамъ иди“, 25 И тотъ пойдетъ и не погибнетъ… Я же
Не говорю, что вѣрь въ меня: условій
Такихъ не предлагаю для спасенья…
Лети со мной надъ безднами пространства
И я тебѣ картины покажу, 30 Которыхъ отрицать ты не посмѣешь —
И то — картины прошлыхъ, настоящихъ
И будущихъ міровъ…
КАИНЪ.
O, добрый духъ,
Иль злой — кто-бъ ни былъ ты, — скажи мнѣ;
Ужель я землю вижу?
Праха сынъ! 35 Какъ ты глядишь, не узнавая праха,
Который далъ отцу существованье?
КАИНЪ.
Ужель? вонъ эта точка голубая,
Скользящая въ эфирѣ безконечномъ
Съ другою точкой меньшею, похожей 40 На свѣтляка, что блещетъ на землѣ
Среди ночей!.. И это рай нашъ? Гдѣ же
Его ограда, стражи?..
ЛЮЦИФЕРЪ.
Покажи
Расположенье рая.
КАИНЪ.
Невозможно.
Чѣмъ дальше мы летимъ съ тобой въ эфирѣ 45 Подобно свѣту солнца, тѣнъ все меньше
Становится земля, окружена
Сіяніемъ, подобнымъ блеску звѣздъ,
И съ нашимъ удаленіенъ, какъ будто
Она межъ звѣздъ желаетъ потеряться 50 И миріады звѣздъ родятся въ небѣ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но что бы думалъ ты, когда бы зналъ,
Что есть міры, громаднѣй чѣмъ земля,
Міры созданій высшихъ, и число ихъ
Гораздо больше всѣхъ земныхъ пылинокъ, 55 Но все жь они плодятся безконечно,
Какъ атомы воздушные, — живутъ
И думаютъ о смерти постоянно…
Несчастные!..
КАИНЪ.
Я бы гордился мыслью,
Которая обнять все это можетъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
60 Но если мысль высокая такая
Сольется съ рабской массой существа
И, зная все, постигнуть пожелаетъ
Всѣ званія, то эти знанья будутъ
Ей все же недоступны. Эта мысль 65 Подавится тяжелой цѣпью нуждъ,
Нуждъ призрачныхъ и жалкихъ, и ничтожныхъ, —
И лучшее изъ вашихъ наслажденій —
Есть мелкій, но пріятный вамъ развратъ,
Служившій только средствомъ къ возрожденью 70 Другихъ существъ, во всемъ тебѣ подобныхъ
И обреченныхъ смерти. Лишь однихъ
Избранниковъ ждетъ счастье…
КАИНЪ.
Духъ! О смерти
Одно я знаю, что она ужасна.
Я слышалъ отъ родителей о томъ
75 Наслѣдствѣ возмутительномъ, которымъ
Обязанъ имъ не меньше жизни я,
Наслѣдствѣ, сколько знаю я, несчастномъ.
Но если, духъ, должно случиться то,
Что ты сказалъ — (а внутренній мой голосъ 80 Ужь шепчетъ мнѣ пророческую муку
Той истины) — позволь мнѣ здѣсь погибнуть
И умереть… Давать намъ жизнь затѣмъ,
Чтобы страдать и послѣ умеретъ намъ,
Не то-ли же, что сѣять смерть повсюду 85 И увеличивать убійство.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Весь
Ты не умрешь, и что-то есть такое,
Что пережить должно тебя…
КАИНЪ.
Объ этомъ
Не говорилъ мнѣ ангелъ, насъ изгнавшій
Изъ рая съ смертнымъ приговоромъ. Но 90 Пусть гибнетъ все во мнѣ, что гибнетъ въ людяхъ,
Я все жъ силенъ той искрой божества,
Которая есть въ ангелахъ…
Но ктожь та самъ съ такой гордыней духа,
Властитель и природы и безсмертья,
А между тѣмъ, какъ будто, вѣчно грустный?
ЛЮЦИФЕРЪ.
105 Я то, чѣмъ я кажусь тебѣ. Скажи мнѣ:
Желаешь ли безсмертнымъ быть?
КАИНЪ.
Не ты ли
Мнѣ говорилъ, что я безсмертнымъ буду
Помимо воли. Это неизвѣстно
Мнѣ было прежде. Если жь неизбѣжно 110 Должно такъ быть, то дай возможность мнѣ
Понять безсмертье. Счастье въ немъ, иль нѣтъ?
Такъ быть безсмертнымъ значитъ — 115 Всегда страдать?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты угадалъ, и это
Твои потомки будутъ знать, какъ мы.
Но посмотри! какъ все кругомъ прекрасно!
КАИНЪ.
О, ты эфиръ чудесный, безграничный!
Вы, массы звѣздъ, усыпавшія небо! 120 Что вы? О, что такое этотъ воздухъ
Лазурный, безпредѣльный, гдѣ летимъ мы,
Какъ листья по теченью рѣкъ Эдема?
Чтожъ, есть движенью вашему конецъ?
Иль вы должны носиться безконечно 125 Надъ безднами воздушнаго пространства,
Гдѣ отъ безсмертья словно въ опьяненьи
Моя душа?.. О, Боже, боги міра!
Ктобъ ни были вы всѣ, но вы прекрасны!
Какъ безконечно, дивно хорошо 130 Все, созданное вами! О, позвольте
Мнѣ вѣчннымъ сномъ забыться, умереть,
Какъ атому (коль умираетъ атомъ),
Иль дайте мнѣ проникнуть въ ваши силы
И знанія… Нѣтъ, я не недостоинъ, — 135 Хоть я и прахъ, — всего того, что видѣлъ.
О, духъ! Пусть я умру, иль все увижу
Гораздо ближе…
Да на землѣ ночные свѣтляки
Въ травѣ и рощахъ въ сумракѣ полночномъ
Гораздо ярче блещутъ, чѣмъ тотъ міръ,
Который носитъ всѣхъ ихъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Вотъ ты видѣлъ
Міры и червяковѣ. Тѣ и другіе
Имѣютъ блескъ. Чтожь думаешь о нихъ ты?
КАИНЪ.
Что всѣ они по своему прекрасны,
Что ночь, равно стоящая надъ ними
И красоту дающая имъ всѣмъ,
И робкому земному свѣтляку
И всѣмъ свѣтиламъ въ быстромъ ихъ теченьи —
Руководима кѣмъ-то…
ЛЮЦИФЕРЪ.
Кѣмъ же?
КАИНЪ.
Самъ
Ты покажи мнѣ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Смѣешь ли взглянуть ты?
КАИНЪ.
А какъ мнѣ знать? До этихъ поръ я могъ
Смотрѣть на все, что ты мнѣ показалъ.
Какъ разсѣкаемъ воздухъ мы! Вкругъ звѣзды
Мелькаютъ… Гдѣ жъ земля моя? На землю
Мнѣ укажи.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Она осталась сзади.
Она гораздо меньше предъ вселенной,
Чѣмъ ты предъ ней… Но ты не думай, смертный,
Что отъ земли избавленъ. Ты вернешься
На землю вновь и прахъ сольется съ прахомъ.
Таковъ безсмертья вашего удѣлъ.
КАИНЪ.
Куда же ты ведешь меня?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Туда,
Что уже было раньше насъ съ тобою:
То первообразъ міра, предъ которымъ
Міръ настоящій — только лишь обломки.
КАИНЪ.
Какъ! онъ не созданъ вновь?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Міръ, какъ и жизнь,
Начала не имѣютъ. Укажу я
Тебѣ и то, что было прежде насъ,
И то, что намъ казалось непонятнымъ.
Есть вещи, для которыхъ нѣтъ въ природѣ
Начала и конца, и много есть
Явленій, лишь по виду безконечныхъ,
Но мелкихъ и ничтожныхъ, какъ ты самъ.
Одно лишь время только и пространство,
Какъ вѣчность, неизмѣнны. Жизнь на срокъ
Смерть только праху назначаетъ; — ты же
Есть прахъ, и можешь то понять, что́ было
Когда-то съ прахомъ. Это ты увидишь.
КАИНЪ.
Духъ! Пусть я прахъ, но я готовъ все видѣть,
Что хочешь ты.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Впередъ же!
КАИНЪ.
Но какъ быстро
Въ эфирѣ гаснутъ звѣзды, а давно ли
Онѣ росли при нашемъ приближеньи.
Какой-то міръ особый, непохожій
На тѣ міры, что видѣлъ на пути я,
Гдѣ дышетъ жизнь роскошная, гдѣ мы
Сквозь ихъ лучи умѣли разглядѣть
Поверхность ихъ съ долинами, горами…
Тѣ мечутъ искры яркія; другіе
Огромной массой водъ покрыты, третьи,
Какъ поясомъ, обвиты чистымъ свѣтомъ,
Вращаются со спутниками… Здѣсь же
Все кажется и темнымъ, и ужаснымъ…
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но ясно все… Желалъ ты видѣть смерть
Съ умершими?
КАИНЪ.
Нѣтъ, не желалъ того я.
Когда жъ узналъ, что за грѣхи отца
И онъ, и я, и всѣ мои потомки
Подвластны этой смерти — я хочу
Взглянуть на смерть заранѣ…
ЛЮЦИФЕРЪ.
Такъ смотри же!
КАИНЪ.
Вкругъ — тьма одна…
ЛЮЦИФЕРЪ.
И такъ да будетъ вѣчно.
Ворота въ царство тьмы теперь отворимъ.
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
