сербскому, болгарскому, дѣлая отсюда и соотвѣтственные выводы. Но совершенно ясно, что если украинцы — совершенно отдѣльный народъ, то онъ долженъ имѣть не только все то, что вообще характеризуетъ національную самостоятельность народа (и прежде всего — языкъ), но и свое особое національнеє имя, причемъ, если украинцы совершенно особый народъ, не имѣющій ничего общаго съ русскимъ народомъ, то и національное имя его не должно имѣть ничего общаго съ національнымъ именемъ русскаго народа и не должно ничѣмъ напоминать о послѣднемъ. Вотъ почему въ терминѣ „украинско-русскій“, рекомендованномъ М. С. Грушевскимъ въ его „Исторіи Украины-Руси“ въ качествѣ термина, во шедшаго въ XIX столѣтіи въ употребленіе, послѣ 1905 года вторая часть его отпадаетъ, равно, какъ и „Исторія Украины-Руси“ впослѣдствіи превратилась въ „Исторію Украины“. Вопросъ о національномъ имени населенія Малой Руси ставилъ передъ творцами и вождями политическаго украинства трудную задачу, которую, однако, соотвѣтственно ихъ политическимъ видамъ, необходимо было разрѣшить. Одной изъ практическихъ задачъ украинства является пробужденіе въ населеніи Малороссіи своего особаго національнаго самосознанія На эту сторону дѣла дѣятели украинскаго движенія послѣ 1905 года обратили самое серьезное вниманіе. Но они очень скоро убѣдились, что усилія ихъ, направленныя къ тому, чтобы пробудить въ средѣ населенія Малороссіи не русское, а какое-то особое національное самосознаніе, т. е. привить населенію Малороссіи сознаніе, будто оно представляетъ собой совершенно особый, самостоятельный народъ, требуютъ прежде всего, чтобы этотъ, якобы, особый народъ имѣлъ и свое особое національное имя. А такъ какъ этого особаго національнаго имени никогда не было и нѣтъ, то необходимо было изобрѣсти его, дабы затѣмъ пропаганду идеи украинскаго національнаго самосознанія практически свести Прежде всего къ пропагандѣ и къ закрѣпленію этого новаго національнаго имени. Честь изобрѣтенія этого новаго національнаго имени, такъ-же, какъ и честь изобрѣтенія „украинскаго“ языка, принадлежитъ проф. М. С. Грушевскому, который и является истиннымъ создателемъ „украинскаго народа“. При выполненіи обѣихъ указанныхъ задачъ Мих. Грушевскій шелъ однимъ и тѣмъ-же путемъ: онъ старался придумать такой языкъ, который былъ бы какъ можно менѣе похожъ на русскій языкъ, и такое имя, которое ничемъ не напоминало-бы о нашемъ многовѣковомъ національномъ имени — русскій. Чтобы „украинский“ языкъ былъ какъ можно меньше похожъ на русскій языкъ, для этого Мих. Грушевскій и его соратники, выковывая новый языкъ, недостающій лексическій матеріалъ обильно черпаютъ не изъ богатаго и совершеннаго русскаго языка,
сербскому, болгарскому, делая отсюда и соответственные выводы. Но совершенно ясно, что если украинцы — совершенно отдельный народ, то он должен иметь не только все то, что вообще характеризует национальную самостоятельность народа (и прежде всего — язык), но и свое особое національнеє имя, причем, если украинцы совершенно особый народ, не имеющий ничего общего с русским народом, то и национальное имя его не должно иметь ничего общего с национальным именем русского народа и не должно ничем напоминать о последнем. Вот почему в термине „украинско-русский“, рекомендованном М. С. Грушевским в его „Истории Украины-Руси“ в качестве термина, во шедшего в XIX столетии в употребление, после 1905 года вторая часть его отпадает, равно, как и „История Украины-Руси“ впоследствии превратилась в „Историю Украины“. Вопрос о национальном имени населения Малой Руси ставил перед творцами и вождями политического украинства трудную задачу, которую, однако, соответственно их политическим видам, необходимо было разрешить. Одной из практических задач украинства является пробуждение в населении Малороссии своего особого национального самосознания На эту сторону дела деятели украинского движения после 1905 года обратили самое серьезное внимание. Но они очень скоро убедились, что усилия их, направленные к тому, чтобы пробудить в среде населения Малороссии не русское, а какое-то особое национальное самосознание, т. е. привить населению Малороссии сознание, будто оно представляет собой совершенно особый, самостоятельный народ, требуют прежде всего, чтобы этот, якобы, особый народ имел и свое особое национальное имя. А так как этого особого национального имени никогда не было и нет, то необходимо было изобрести его, дабы затем пропаганду идеи украинского национального самосознания практически свести Прежде всего к пропаганде и к закреплению этого нового национального имени. Честь изобретения этого нового национального имени, так-же, как и честь изобретения „украинского“ языка, принадлежит проф. М. С. Грушевскому, который и является истинным создателем „украинского народа“. При выполнении обеих указанных задач Мих. Грушевский шел одним и тем-же путем: он старался придумать такой язык, который был бы как можно менее похож на русский язык, и такое имя, которое ничем не напоминало бы о нашем многовековом национальном имени — русский. Чтобы „украинский“ язык был как можно меньше похож на русский язык, для этого Мих. Грушевский и его соратники, выковывая новый язык, недостающий лексический материал обильно черпают не из богатого и совершенного русского языка,
Украинцы или Малороссы?: книга
Украинцы или Малороссы?: индекс
