«C’est moi, — moi qui, du fond des siècles et des âges,
Fis blanchir le sourcil et la barbe des sages…
A. Barbier.
— «Я тотъ, кто издавна, во всѣ годины,
Въ живущій міръ несъ раннія сѣдины;
Я тотъ, кто видѣлъ солнца первый свѣтъ
И въ тогу древнихъ деспотовъ одѣтъ,
Склонивъ чело, и сумраченъ и страшенъ,
Съ высотъ террасъ и неприступныхъ башенъ
Въ толпы людей, какъ вопль, бросалъ привѣтъ:
«Все суета, все суета—суетъ!..»
Всю Азію сковалъ я, какъ рабыню;
Великій Римъ я обратилъ въ пустыню,
Бросалъ людей я въ когти львовъ и львицъ,
И посреди имперскихъ багряницъ
Рождалъ безумцевъ бѣшеныхъ, Нероновъ.
Я въ прахъ стиралъ могущество ихъ троновъ
И возводилъ на троны ихъ враговъ,
И вновь потомъ алтарь полубоговъ
Я разбивалъ… Какъ властелинъ вселенной,
Я всюду шолъ съ побѣдой неизмѣнной…
Величью — смерть, великъ я до конца.
Какъ коршунъ, я рву націямъ сердца,
Я двигаю народы на народы
И по капризу собственной свободы,
Изъ вѣка въ вѣкъ мѣняю для людей
Русло желаній, вкусовъ и идей…»
А, это ты!.. Тебя давно мы знали,
Ты намъ знакомъ, безсмѣнный другъ печали,
Отчаянія духъ… Бичъ англичанъ!
И день и ночь пугалъ ты горожанъ,
Межъ нихъ являясь призракомъ зловѣщимъ,
Со взглядомъ неподвижно-съумашедшимъ.
Ты каждый разъ съ явленіемъ зимы
Безумьемъ отравляешь ихъ умы,
Веревку имъ на шею надѣваешь
Иль мѣткой пулей черепъ пробиваешь…
.......................
.......................
Приходишь ты и стонетъ вся земля…
Оставь же наши парки и поля.
— «Къ чему мольбы? Мнѣ жалобы забавны…
Я вашъ палачъ — предъ палачемь всѣ равны.
Развратные потомки слабыхъ расъ!
Я опьянялъ своимъ дыханьемъ васъ
И, отъ тоски томясь, какъ отъ отравы,
Переплывали дальнія моря вы,
Влачили жизнь среди различныхъ странъ…
Переплывайте жъ снова океанъ;
Стараясь убѣжать отъ пресыщенья,
Ищите новыхъ силъ для наслажденья,
Распутства утонченнаго, вина…
Пусть васъ несетъ житейская волна…
Когда же черезъ Францію пойдете,
Взгляните — тамъ, на мрачномъ эшафотѣ,
Какъ роковой, послѣдній приговоръ
На жертвы опускается топоръ….
Вкругъ разсыпайте золото вы щедро,
Чтобъ и земля и всѣ морскія нѣдра
Сносили явства тонкія для васъ…
Ищите новыхъ зрѣлищъ вы для глазъ,
Чтобъ люди и животныя служили
Кровавыми игрушками, и были
Вамъ кости ихъ заманчивой игрой;
Чтобы могли развлечься вы порой,
Когда по вашей собственной причудѣ,
Какъ буйволы, сражались на-смерть люди,
И конь и всадникъ гибли за одно…
Но гдѣ бъ вы ни скитались — все равно:
Подъ небомъ-ли Испаніи далекой,
На сѣверѣ среди зимы жестокой —
И день, и ночь, на сушѣ, на водѣ,
За вами я слежу вездѣ, вездѣ…
Въ страданьяхъ, въ наслажденіяхъ, въ заботѣ —
Ни въ чемъ отъ рукъ моихъ вы не уйдете.
Я ваши силы разомъ подорву
И въ безднѣ той ужасной призову,
Гдѣ задыхаясь, дико-разъяренный,
Находитъ смерть порокъ окровавленный!!.»
О, чахлое чудовище всѣхъ странъ!
Пусть сгорбился отъ дряхлости твой станъ —
Но грозенъ ты, какъ гордый цезарь Рима,
И власть твоя ничѣмъ не оборима…
Открытія и знанья всей земли
Твою арену шире разнесли,
Теперь пространствъ невѣдома преграда
И пароходы мчатъ тебя изъ ада;
Обрыщешь міръ ты вдоль и поперегъ
По рельсамъ вновь раскинутыхъ дорогъ…
Міръ побѣжденъ — и мы теперь трепещемъ
Передъ твоимъ дыханіемъ зловѣщимъ,
Какъ овцы предъ стригущимъ пастухомъ…
Такъ разноси свой адскій смрадъ кругомъ,
Опустошай всю землю безъ различья,
Лиши небесъ ихъ гордаго величья,
Блескъ солнца въ этомъ небѣ потуши;
Всѣ наши чувства, страсти заглуши,
Убей любовь въ зародышѣ и съ разу
Во всѣ цвѣты вдохни свою заразу….
Намъ лучше ядъ, который губитъ такъ,
Какъ молнія, чѣмъ медленный мышьякъ,
Иль смерть иной отрави минеральной….
Носись же надъ планетою печальной,
До корня разъѣдая дряхлый міръ…
Когда же ты, нашъ чувственный вампиръ,
Насытишься послѣднимъ трупомъ хилымъ,
Гдѣ кровь уже не движется по жиламъ,
Когда самоубійство истребитъ
Всѣхъ на землѣ, гдѣ призракъ твой царитъ,
Тогда судья, какъ смерти духъ безстрастный,
Произнесетъ свой приговоръ ужасный
Планетѣ, исключенной изъ планетъ:
«Здѣсь погребенъ съ ума сошедшій свѣтъ.»
Дмитрій Минаевъ.