LXVII.
О, зачѣмъ будетъ онъ жить съ испорченностью и освящать безчестіе своимъ присутствіемъ, доставляя тѣмъ грѣху возможность достигать своихъ цѣлей и вкрадываться въ его общество! Зачѣмъ лживая окраска будетъ подражать его щекамъ и снимать мертвое подобіе съ его живого румянца? Зачѣмъ скудной красотѣ искать косвенно обманныхъ розъ, когда его розовый цвѣтъ естественъ? Зачѣмъ живетъ онъ теперь, когда природа стала несостоятельной, обнищавъ кровью, способною алѣть сквозь живыя жилы? У нея нѣтъ теперь, кромѣ его, другого казначейства, и она, гордившаяся столь многимъ, живетъ теперь доходомъ лишь съ него. О, его она хранитъ, чтобы показать, какими богатствами она обладала въ прежніе дни, до наступленія этихъ послѣднихъ, столь плохихъ.