CXXIII.
Нѣтъ, время, ты не похвалишься тѣмъ, что заставило мня измѣниться. Твои пирамиды, перестроенныя съ новымъ величіемъ, ничего не значатъ для меня, нисколько неудивительны; онѣ лишь передѣлка бывшихъ образовъ. При краткости нашей жизни, мы любуемся старьемъ, которое ты подсовываешь намъ, и вѣримъ охотнѣе, что оно создалось по нашему желанію, чѣмъ вспоминаемъ, что мы слыхали о томъ уже и прежде. Я смѣюсь надъ тобою, время, и надъ твоими лѣтописями, не восхищаясь ни настоящимъ, ни прошлымъ, потому что и твои записи, и то, что мы видимъ все ложь, которую ты только усиливаешь или уменьшаешь въ твоей постоянной поспѣшности. Но я клянусь въ одномъ, что будетъ уже неизмѣнно: я буду вѣренъ, не смотря на тебя и на твою косу!