Повѣсти и разсказы К. Леонтьева „Изъ жизни христіанъ въ Турціи“ печатались, начиная съ 1868 года, въ журналѣ „Русскій Вѣстникъ“. Затѣмъ въ 1876 г. они вышли отдѣльнымъ изданіемъ въ трехъ томахъ. Въ настоящемъ изданіи (тт. 2, 3 и 4-й) они перепечатываются съ тѣми небольшими исправленіями, какія были сдѣланы рукою самого К. Леонтьева въ принадлежавшемъ ему экземплярѣ. Къ нимъ присоединены еще разсказы и повѣсти, которые были написаны послѣ 1876 года, а именно: „Ядесъ“ (во 2-мъ т.), „Сфакіотъ“ и „Египетскій голубь“ (въ 3-мъ т.), „Камень Сизифа“ и „Я купецъ“ (въ 4-мъ т.).
Примѣчанія подъ текстомъ вездѣ авторскія.
Къ настоящему тому приложенъ портретъ К. Леонтьева, съ фотографіи, снятой имъ въ 1863 году, передъ самымъ отъѣздомъ на службу въ Турцію.
Повѣсти, собранныя въ эти двѣ книжки[1], всѣ изъ новогреческой жизни; — юго-славяне являются въ нихъ развѣ мимоходомъ. Это съ одной стороны совершенная случайность; хотя нельзя вмѣстѣ съ тѣмъ не замѣтить, что греческая жизнь больше юго-славянской бросается въ глаза: она разнообразнѣе, полнѣе, цвѣтистѣе, такъ сказать.
Несмотря на эту разницу въ степени выразительности, если только предположить что мнѣ удалось изобразить болѣе или менѣе вѣрно картины греческой жизни нашего времени, то въ общихъ чертахъ — эти разсказы могутъ дать приблизительное понятіе и о бытѣ славянъ въ Турціи.
Политическіе интересы могутъ быть въ антагонизмѣ у грековъ и болгаръ, у болгаръ и сербовъ въ иныхъ отношеніяхъ; государственно-національныя стремленія и чувства могутъ привести всѣ эти націи къ самымъ разнороднымъ политическимъ результатамъ; но общая физіономія быта, картины домашней жизни почти однѣ и тѣ же у всѣхъ христіанъ Европейской Турціи (за исключеніемъ молдовалаховъ); привычки, личные вкусы, идеалы религіозные, эстетическіе, нравственные и т. д. имѣютъ въ себѣ нѣчто однородное, которое подходитъ подъ одно названіе жизнь христіанъ въ Турціи. Тому, кто не только видѣлъ, но и далъ себѣ трудъ понять и грековъ и юго-славянъ, тому стоитъ лишь картину ихъ жизни противопоставить быту чисто-мусульманскому, напр., французскому или даже русскому быту, чтобы согласиться со мной. Если только русскій человѣкъ въ силахъ отдѣлить мысленно идею политическую отъ бытового зрѣлища, представляющагося ему по пріѣздѣ его въ Турцію, то онъ долженъ согласиться съ тѣмъ, что отношенія между греками и юго-славянами напоминаютъ съ этой двойной точки зрѣнія отношенія поляковъ къ великороссамъ, англичанъ къ сѣверо-американцамъ; — то-есть: согласія политическаго мало, — сходства бытового довольно много; особенно при противопоставленіи этихъ націй другимъ націямъ, болѣе отдаленнымъ отъ нихъ по историческому воспитанію или по племенному генію. Прусскій дворянинъ прежняго времени могъ быть во многомъ политически очень согласенъ съ русскимъ дворяниномъ; и оба они — и пруссакъ и русскій — были политически же ни въ чемъ почти не согласны съ дворяниномъ польскимъ; но по физіономіи бытовой, по чертамъ лично-психическимъ полякъ съ русскимъ ближе и сходнѣе, чѣмъ съ прусскимъ нѣмцемъ. Въ романахъ Купера, Бичеръ-Стоу и даже въ какихъ-нибудь очеркахъ Бретъ-Гарта видно то же самое отношеніе къ жизни, тотъ же самый англо-саксонскій геній, который виденъ у Вальтеръ-Скотта и Диккенса, съ небольшими мѣстными оттѣнками. А политическій антагонизмъ Англіи и Соединенныхъ Штатовъ такъ извѣстенъ, что объ немъ не идетъ много и говорить.
Это одно, а второе — вотъ что.
Надобно для ясности пониманія христіанскаго Востока проводить мысленно рѣзкую черту между эпической, простонародной половиной всего греко-славянскаго міра и между той его половиной, которую вѣрнѣе всего назвать буржуазной (ибо выраженіе интеллигенція, противопоставленное выраженію эпическая часть націи, было бы въ этомъ случаѣ для народа уже слишкомъ обидно). Вообще можно сказать безъ долгихъ объясненій, что простой народъ на Востокѣ лучше нашего; онъ трезвѣе, опрятнѣе, наивнѣе, нравственнѣе въ семейной жизни, живописнѣе нашего.
Общество же высшее, руководящее, обученное, надѣвшее вмѣсто великолѣпныхъ восточныхъ одеждъ плохо-скроенный, дешевый европейскій сюртукъ прогресса — хуже нашего русскаго общества; оно ниже, грубѣе, однообразнѣе, скучнѣе.
Вотъ что я хотѣлъ сказать этимъ предисловіемъ.
- ↑ По изданію 1876 года. Въ 3-й книжкѣ помѣщено было окончаніе романа „Одиссей Полихроніадесъ“. Ред.