Все утратилъ нашъ вѣкъ, кромѣ смѣха, — свободной стихіи,
Надъ которой не властны ни скорби, ни силы земныя…
Можно мысль оковать, задержать своевольныя грезы,
Могутъ выплакать очи послѣднія теплыя слезы
И отчаянья вопли сдавиться въ груди человѣка;
Лишь не вѣдаетъ смѣхъ ни цѣпей, ни препятствій отъ вѣка!
И когда царство мрака и лжи своей маской холодной
Мысль упорно гнететъ, душитъ голосъ свободный,
Изъ окованной груди, какъ будто на грѣхъ,
Вырывается гордо несдержанный смѣхъ,
И отъ смѣха раскатовъ спадаетъ холодная маска,
Бьетъ въ лицо фарисеевъ стыда позабытая краска.
Нѣтъ сильнѣй на землѣ и свободнѣй владыки,
Чѣмъ властительный смѣхъ- вопли, грозные клики,
И угрозы земныя, гордыню и скрежетъ зубовный,
Своенравную мысль и проклятья, и шепотъ любовный, —
Все въ ничто обращаютъ могучаго смѣха раскаты:,
Передъ смѣхомъ трепещутъ властителей гордыхъ палаты,
Передъ смѣхомъ смолкаютъ и хитрость людская, и злоба,
И страшится его все какъ хладнаго, мрачнаго гроба;
Передъ смѣхомъ побѣдъ торжество разлетается въ прахъ,
И смѣются, воспрянувъ душою въ цѣпяхъ,
Тѣ, что мигъ лишь одинъ передъ тѣмъ трепетали
И главою склонялись покорной въ тоскѣ и печали.
Смѣйтесь, други! не вѣдаетъ смѣхъ ни цѣпей, ни препоны!
Если грудь не дерзаетъ извергнуть проклятья и стоны,
Если гложетъ вамъ душу отчаянье долгіе годы, —
Смѣйтесь, други, сильнѣе въ сознаньи духовной свободы!
Смѣйтесь, други, надъ мглою, что грозно на бой выступаетъ!
Смѣйтесь, други, надъ ложью, что съ правдой бороться дерзаетъ!
Пусть властительны скорби и душу борьба утомила,
Смѣйтесь, други! есть въ смѣхѣ волшебная, чудная сила!
Смѣхомъ вашимъ, какъ стройными звуками лиръ,
Отъ неправды и зла исцѣляется міръ;
И ведетъ этотъ смѣхъ васъ къ побѣдѣ добра и святыни,
Словно огненный столбъ, что Израиля велъ по пустынѣ.
См. также одноимённые страницы.
