Викитека

Синий огонёк (Гримм; Снессорева)/ДО

< Синий огонёк (Гримм; Снессорева)

Жилъ-былъ солдатъ; много-много лѣтъ онъ служилъ нѣмецкому королю, служилъ вѣрою и правдою, но война покончилась, солдатъ на войнѣ получилъ много честныхъ ранъ и, по милости ранъ, сталъ уже не годенъ на службу. Король и говоритъ ему:

— Ну, теперь можешь уходить на родину; ты мнѣ не нуженъ больше, да и жалованья отъ меня не жди теперь, потому-что только тотъ достоинъ платы, кто трудится да службу несетъ.

Не знаетъ солдатъ куда ему голову преклонить; идетъ, пригорюнившись, куда глаза глядятъ, идетъ онъ день-деньской, а къ ночи пришелъ къ лѣсу; идетъ онъ по лѣсу — темь такая, что зги не видать; вдругъ огонёкъ заморгалъ, вотъ онъ все ближе да ближе; подошелъ солдатъ къ избушкѣ, въ избушкѣ-то жила колдунья.

— Позволь мнѣ переночевать и дай мнѣ чего перекусить, да запить, а то я больно ужь заморился, — сказалъ солдатъ.

— Ото! — отвѣчала колдунья, — ну, кто станетъ пускать на ночлегъ бѣглаго солдата? но, такъ и быть, я сжалюсь надъ тобою и приму тебя, съ условіемъ, что ты исполнишь все, что я потребую.

— А чего ты потребуешь? — спросилъ солдатъ.

— Завтра ты долженъ весь мой садъ вскопать.

Солдатъ согласился и на другой день принялся за работу, трудился что было силъ, но все же къ вечеру не успѣлъ покончить всей работы.

— Вижу, — сказала колдунья, — не покончить тебѣ работы и не продолжать своей дороги на нынѣшній день; но, такъ и быть, я оставлю тебя еще одну ночку переночевать, но за то ты долженъ завтра распилить и изрубить въ щепки возъ дровъ.

Солдатъ день-деньской былъ на работѣ, а какъ покончилъ къ ночи, колдунья предложила ему еще ночку переночевать у нея.

— Завтра, — сказала она, — тебѣ придется сослужить мнѣ самую пустяшную службу: позади моей избушки стоитъ старый колодезь, въ которомъ давно уже нѣтъ воды, туда я уронила свой огонёкъ, онъ горитъ синимъ пламенемъ и никогда не гаснетъ; вотъ за нимъ-то ты долженъ спуститься и достать мнѣ его.

На другой день старая колдунья повела его къ колодезю и спустила его туда въ коробѣ. Солдатъ нашелъ синій огонёкъ и подалъ знакъ, чтобъ она опять вытащила его. Колдунья стала поднимать его наверхъ, а какъ сравняла его съ краемъ, то протянула руку и хотѣла выхватить у него синій огонёкъ.

— Нѣтъ, — говоритъ солдатъ, смѣкая, что у нея недоброе на умѣ, — не отдамъ я тебѣ синяго огонька, пока не буду стоять обѣими ногами на землѣ.

Взбѣсилась за то колдунья и пустила его съ размаху въ колодезь, а сама ушла.

Бѣдный солдатъ упалъ на сырую землю, но ничего не ушибся и синій огонёкъ не загасъ; да что ему пользы отъ того? онъ и самъ видитъ, что смерти, видно, не миновать. Посидѣлъ онъ пригорюнившись, да нечаянно сунулъ руку въ карманъ, глядь — а тамъ его трубочка и на половину набитая.

«Эге! — подумалъ солдатъ, — хоть въ послѣдній разъ насладиться».

Вытащилъ онъ трубку изъ кармана, раскурилъ ее на синемъ огонькѣ и сталъ-себѣ покуривать. Дымъ распространился по всей пещерѣ и вдругъ, откуда ни возьмись, черный, какъ уголь, человѣчекъ сталъ предъ нимъ и говоритъ:

— Что изволишь приказать, честный господинъ?

— Да что жь я могу тебѣ приказывать? — спросилъ солдатъ съ удивленіемъ.

— Все, что ни прикажешь, я сдѣлать радъ.

— Ладно, — отвѣчалъ солдатъ, — такъ прежде всего выведи меня изъ этого колодезя.

Человѣчекъ подхватилъ его подъ-руку и повелъ черезъ подземный ходъ, но не забылъ захватить съ собою синяго огонька; дорогою показалъ онъ солдату всѣ сокровища, которыя понакопила себѣ колдунья и запрятала въ подземелье. Солдатъ захватилъ съ собою золота, сколько силъ хватило нести. Выйдя на свѣтъ Божій, онъ сказалъ человѣчку:

— Теперь ступай, свяжи старую колдунью и представь ее въ судъ.

Немного погодя, смотритъ солдатъ — мчится быстрѣе вѣтра колдунья на дикой кошкѣ и страшно визжитъ; еще недолгое время прошло, опять явился предъ нимъ черный человѣчекъ и докладываетъ:

— Судъ поконченъ: колдунья виситъ на висѣлицѣ. Что изволишь еще приказать, честный господинъ?

— Пока ничего, — отвѣчалъ солдатъ, — можешь домой идти: но по первому моему зову явись предо мной, какъ листъ передъ травой.

— Да и звать-то не къ чему; закури только свою трубку на синемъ огонькѣ, такъ я въ ту жь секунду явлюсь передъ тобой.

Человѣчекъ исчезъ изъ его глазъ.

Солдатъ вернулся въ городъ, откуда вышелъ. Онъ остановился въ лучшей гостинницѣ, заказалъ себѣ самое дорогое платье и приказалъ хозяину какъ нельзя лучше разукрасить для него одну комнату. Когда все было готово, солдатъ кликнулъ человѣчка и сказалъ:

— Вѣрою и правдою служилъ я своему королю, а онъ прогналъ меня и заставилъ съ голода умирать, такъ я же хочу выместить ему за все это.

— Что изволишь приказать?

— А вотъ что, какъ королевна, его дочка, ночью ляжетъ спать, ты и принеси ее спящую сюда: пускай-ка она послужитъ мнѣ какъ простая служанка.

А человѣчекъ на то:

— Для меня-то это плевое дѣло, а для тебя опасность большая: какъ выйдетъ это наружу — не сдобровать тебѣ.

Пробила полночь, дверь сама собою отворилась и человѣчекъ поставилъ королевну предъ солдатомъ.

— Ага, такъ ты здѣсь! — закричалъ солдатъ, — ну, скорѣе принимайся за работу: бери вѣникъ и подметай комнату.

Когда она кончила, солдатъ подозвалъ ее къ себѣ и протянулъ ей обѣ ноги.

— Снимай, — говоритъ, — съ меня сапоги.

Когда она сняла, солдатъ бросилъ сапоги ей въ лицо и приказалъ поднять и вычистить. Молча, безпрекословно, съ полузакрытыми глазами она исполняла все, что онъ приказывалъ. Какъ только запѣли пѣтухи, такъ человѣчекъ отнесъ ее въ за́мокъ и положилъ опять въ постель.

На слѣдующее утро, какъ проснулась королевна, такъ и пошла къ своему отцу и разсказала ему, какой она странный сонъ видѣла.

— Снилось мнѣ, что мчусь я быстрѣе молніи по улицамъ и очутилась въ комнатѣ солдата, которому должна была служить какъ простая служанка: и комнату мести, и сапоги чистить, и самую черную работу исполнять. Вѣдь это только сонъ, а все же я такъ устала, что словно не на шутку работала.

— Но сонъ бываетъ въ руку, — замѣтилъ король, — такъ вотъ я дамъ тебѣ совѣтъ: предъ тѣмъ какъ ложиться спать набей ты карманы горохомъ, а въ карманѣ проверти дырочку; вотъ какъ тебя-то понесутъ по улицамъ, такъ горохъ-то будетъ сыпаться помаленьку, слѣдъ-то и останется на дорогѣ.

А черный человѣчекъ стоялъ тутъ же невидимкой и все подслушалъ. Ночью же, какъ помчался онъ съ королевной по улицамъ, такъ хоть изъ ея кармана посыпался горохъ, а пользы никакой не было, потому-что хитрый человѣчекъ по всѣмъ улицамъ разбросалъ много гороху. А королевнѣ опять пришлось черную работу исполнять какъ простой служанкѣ.

На другой день король выслалъ своихъ вѣрныхъ слугъ отыскивать слѣды. Но какая польза? на всѣхъ улицахъ сидѣли бѣдныя дѣти и подбирали горохъ, приговаривая:

— Нынѣшнюю ночь шелъ гороховый дождь.

— Надо что другое придумать, — сказалъ король. — А вотъ что: не скидай башмаковъ какъ ляжешь спать, а какъ будешь возвращаться отъ солдата, такъ засунь куда-нибудь башмаки, чтобъ не видать было, а я ужь отыщу.

Черный человѣчекъ подслушалъ и этотъ совѣтъ, а когда, вечеромъ, солдатъ опять приказалъ ему принести королевну, онъ сталъ отговаривать его, завѣряя его, что не можетъ перехитрить послѣдняго мудрёнаго средства и что если башмакъ у него найдется, такъ не сдобровать ему.

— Не разсуждай, а дѣлай, что приказываютъ! — прикрикнулъ на него солдатъ.

Пришлось королевнѣ и третью ночь исправлять должность чернорабочей служанки. Однако она успѣла засунуть башмакъ подъ постель, прежде чѣмъ умчалась оттуда.

На другой день король разослалъ своихъ вѣрныхъ слугъ по всему городу отыскивать башмакъ королевны, подъ постелью. Башмакъ нашелся у солдата, а самъ-то солдатъ, по совѣту человѣчка, убѣжалъ за заставу, но былъ скоро пойманъ и брошенъ въ темницу. При побѣгѣ забылъ онъ все, что было у него лучшаго, и синій огонёкъ и золото свое; одинъ червонецъ остался у него въ карманѣ.

Стоитъ солдатъ у окна, закованный въ цѣпяхъ и видитъ: идетъ мимо прежній товарищъ его. Постучался онъ въ окно, товарищъ подошелъ, а тотъ и говоритъ ему:

— Удружи-ка, землякъ, принеси мнѣ изъ гостинницы узелочекъ, который я забылъ захватить, а я за то дамъ тебѣ золотой.

Товарищъ добѣжалъ и принесъ все, что надо было, а солдатъ, какъ остался одинъ, такъ сейчасъ закурилъ трубку и вызвалъ чернаго человѣчка.

— Не бойся, — говоритъ человѣчекъ, — ты иди куда тебя поведутъ и пускай они себѣ дѣлаютъ что хотятъ, не забудь только захватить синій огонёкъ.

На другой день стали судить солдата, обвинили и приговорили его къ смерти. Повели его на казнь, а онъ и сталъ просить у короля послѣдней милости.

— Чего ты хочешь? — спросилъ король.

— Позволь мнѣ въ послѣдній разъ одну трубочку выкурить.

— Хоть три, но все же не думай, чтобъ я тебя помиловалъ, — отвѣчалъ король.

Солдатъ вытащилъ свою трубочку и закурилъ ее на синемъ огонькѣ; не успѣлъ онъ выпустить нѣсколько колецъ дыма, какъ предъ нимъ явился уже черный человѣчекъ, съ кнутикомъ въ рукахъ, и говоритъ:

— Что изволишь приказать?

— Постегай-ка мнѣ хорошенько этихъ коварныхъ судей съ ихъ сыщиками, стегай ихъ пока они съ ногъ свалятся, да не пощади и самаго короля, за то что онъ такъ худо со мной обошелся.

Черный человѣчекъ размахнулся и давай хлестать направо и налѣво, словно молнія блистаетъ, кнутикомъ стегаетъ, и до кого коснется, тотъ совсѣмъ съ ногъ собьется, на землѣ лежитъ и головой не шевелитъ. Отъ страха нѣмецкій король и свѣта Божьяго не взвидѣлъ, сталъ онъ солдатика склонять на милость, и чтобы только жизнь себѣ сохранить, пожаловалъ ему все свое нѣмецкое царство, и отдалъ за него въ замужство распрекрасную королевну.

Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=Синий_огонёк_(Гримм;_Снессорева)/ДО&oldid=3781005