Свѣтлыя крылья нашей юной свободы обрызганы невинной кровью.
Я не знаю, кто стрѣлялъ въ людей третьяго дня на Невскомъ, но кто бы ни были эти люди, — это люди злые и глупые, люди отравленные ядами гнилого стараго режима.
Преступно и гнусно убивать другъ друга теперь, когда всѣ мы имѣемъ прекрасное право честно спорить, честно не соглашаться другъ съ другомъ. Тѣ, кто думаетъ иначе, неспособны чувствовать и сознавать себя свободными людьми. Убійство и насиліе — аргументы деспотизма, это подлые аргументы — и безсильные, ибо изнасиловать чужую волю, убить человѣка не значитъ, никогда не значитъ убить идею, доказать неправоту мысли, ошибочность мнѣнія.
Великое счастье свободы не должно быть омрачаемо преступленіями противъ личности, иначе — мы убьемъ свободу своими же руками.
Надо же понять, пора понять, что самый страшный врагъ свободы и права — внутри насъ; это наша глупость, наша жестокость и весь тотъ хаосъ темныхъ, анархическихъ чувствъ, который воспитанъ въ душѣ нашей безстыднымъ гнетомъ монархіи, ея циничной жестокостью.
Способны ли мы понять это?
Если не способны, если не можемъ отказаться отъ грубѣйшихъ насилій надъ человѣкомъ — у насъ нѣтъ свободы. Это просто слово, которое мы не въ силахъ насытить должнымъ содержаніемъ. Я говорю — наши коренные враги глупость и жестокость.
Можемъ ли мы, пытаемся ли мы бороться съ ними?
Это не риторическій вопросъ, это вопросъ о глубинѣ, о искренности нашего пониманія новыхъ условій политической жизни, новой оцѣнки значенія человека и его роли въ мірѣ.
Пора воспитывать въ самихъ себѣ чувство брезгливости къ убийству, чувство отвращенія къ нему.
Да, я не забываю, что, можетъ быть, намъ еще не однажды придется защищать свободу и право наше оружіемъ, можетъ быть!
Но 21-го апрѣля револьверы въ грозно вытянутыхъ рукахъ были смѣшны и было въ этомъ жестѣ нѣчто дѣтское, къ сожалѣнію разрѣшившееся преступленіемъ.
Да, преступленіемъ противъ свободнаго человѣка.
Неужели память о подломъ прошломъ нашемъ, память о томъ, какъ насъ сотнями и тысячами разстрѣливали на улицахъ, привила и намъ спокойное отношеніе палачей къ насильственной смерти человѣка?
Я не нахожу достаточно рѣзкихъ словъ порицанія людямъ, которые пытаются доказать что-то пулей, штыкомъ, ударомъ кулака по лицу.
Не противъ ли этихъ доводовъ протестовали мы, не этими ли пріемами воздѣйствія на нашу волю насъ держали въ постыдномъ рабствѣ?
И вотъ — освободясь отъ рабства внѣшне, — внутренно мы продолжаемъ жить чувствами рабовъ.
Еще разъ — нашъ самый безжалостный врагъ — наше прошлое.
Граждане! Неужели мы не найдемъ въ себѣ силъ освободиться отъ его заразы, сбросить съ себя его грязь, забыть о его кровавыхъ безстыдствахъ? Побольше зрелости, побольше вдумчивости и осторожности въ отношеніи къ самимъ себѣ — вотъ что необходимо намъ!
Борьба не кончена. Надо беречь силы, соединять энергію во едино, а не разъединять ее, подчиняясь настроенію момента.
