Я не знаю, кто стрѣлялъ въ людей третьяго дня на Невскомъ, но кто бы ни были эти люди, — это люди злые и глупые, люди отравленные ядами гнилого стараго режима.
Преступно и гнусно убивать другъ друга теперь, когда всѣ мы имѣемъ прекрасное право честно спорить, честно не соглашаться другъ съ другомъ. Тѣ, кто думаетъ иначе, неспособны чувствовать и сознавать себя свободными людьми. Убійство и насиліе — аргументы деспотизма, это подлые аргументы — и безсильные, ибо изнасиловать чужую волю, убить человѣка не значитъ, никогда не значитъ убить идею, доказать неправоту мысли, ошибочность мнѣнія.
Великое счастье свободы не должно быть омрачаемо преступленіями противъ личности, иначе — мы убьемъ свободу своими же руками.
Надо же понять, пора понять, что самый страшный врагъ свободы и права — внутри насъ; это наша глупость, наша жестокость и весь тотъ хаосъ темныхъ, анархическихъ чувствъ, который воспитанъ въ душѣ нашей безстыднымъ гнетомъ монархіи, ея циничной жестокостью.
Способны ли мы понять это?
Если не способны, если не можемъ отказаться отъ грубѣйшихъ насилій надъ человѣкомъ — у насъ нѣтъ свободы. Это просто слово, которое мы не въ силахъ насытить должнымъ содержаніемъ. Я говорю — наши коренные враги глупость и жестокость.
Можемъ ли мы, пытаемся ли мы бороться съ ними?
Это не риторическій вопросъ, это вопросъ о глубинѣ, о искренности нашего пониманія новыхъ условій политической жизни, новой оцѣнки значенія человека и его роли въ мірѣ.
Пора воспитывать въ самихъ себѣ чувство брезгливости къ убийству, чувство отвращенія къ нему.
Да, я не забываю, что, можетъ быть, намъ еще не однажды придется защищать свободу и право наше оружіемъ, можетъ быть!
Я не знаю, кто стрелял в людей третьего дня на Невском, но кто бы ни были эти люди, — это люди злые и глупые, люди отравленные ядами гнилого старого режима.
Преступно и гнусно убивать друг друга теперь, когда все мы имеем прекрасное право честно спорить, честно не соглашаться друг с другом. Те, кто думает иначе, не способны чувствовать и сознавать себя свободными людьми. Убийство и насилие — аргументы деспотизма, это подлые аргументы — и бессильные, ибо изнасиловать чужую волю, убить человека не значит, никогда не значит убить идею, доказать неправоту мысли, ошибочность мнения.
Великое счастье свободы не должно быть омрачаемо преступлениями против личности, иначе — мы убьём свободу своими же руками.
Надо же понять, пора понять, что самый страшный враг свободы и права — внутри нас; это наша глупость, наша жестокость и весь тот хаос тёмных, анархических чувств, который воспитан в душе нашей бесстыдным гнётом монархии, её циничной жестокостью.
Способны ли мы понять это?
Если не способны, если не можем отказаться от грубейших насилий над человеком — у нас нет свободы. Это просто слово, которое мы не в силах насытить должным содержанием. Я говорю — наши коренные враги глупость и жестокость.
Можем ли мы, пытаемся ли мы бороться с ними?
Это не риторический вопрос, это вопрос о глубине, о искренности нашего понимания новых условий политической жизни, новой оценки значения человека и его роли в мире.
Пора воспитывать в самих себе чувство брезгливости к убийству, чувство отвращения к нему.
Да, я не забываю, что, может быть, нам ещё не однажды придётся защищать свободу и право наше оружием, может быть!
