Гедеон Сломинский (именовавшийся также и Сломинским), архимандрит Киевского Межигорского монастыря, сын священника местечка Жолви, «польской нации», обучался в Киевской Академии. Постриженный на 29‑м году жизни, 24 марта 1744 г., в Киевском Михайловском монастыре, он в сане иеромонаха занимал в этой Академии с 20 августа 1744 года кафедру пиитики, а в 1746 г. — философии. Плодом его профессорских трудов является рукописный «Cursus philosophiae de rerum divinarum et humanarum cognitionem contendentibus in Academia Mohylo-Zaborowsciana institutus nec non doctis celeberrimorum auctorum commentationibus, quoad fieri potuit, tritus». В 1747 г. Синод вызвал в С.‑Петербург для занятий исправлением славянской Библии Гедеона вместе с учителем «священной богословии» той же Академии, иеромонахом Варлаамом Лящевским, как «человек достойных и греческому диалекту совершенно достаточных». Почин делу исправления славянской Библии был положен указом Петра І от 14 ноября 1712 г., но в течение более чем 30 лет дело не было приведено к концу. «Приснопамятные иеромонахи, — говорить проф. Елеонский, — не с радостью, а со страхом встретили призыв высшего духовного начальства». Гонцы «денно и нощно» гнали лошадей, торопясь доставить Киевскому митрополиту то «дупликат», то «трипликат» указа об этом деле, которое Синод признавал «нужнейшим», а ученые монахи все отговаривались своими немощами. Гедеон, опираясь на свидетельство сослуживцев и Печерского доктора, утверждал, что он страдает «трясавицей, от которой и ноги спухли, почему и в школу с великим бедствием и то только в такие дни, в которые пароксизмы не бывают, едва ходить может». Он добился отсрочки для излечения и прибыл в С.‑Петербург только в конце 1747 г., на несколько месяцев позже Варлаама. Указ 1712 г. поставил целью исправления славянской Библии «согласить ее во всем с греческою 70 толковников». Ту же цель преследовали и позднейшие исправители славянской Библии, и в том смысле была дана Синодом 14 августа 1747 г. инструкция Лящевскому и Сломинскому. Они должны были «снесть с печатными разных греческих кодексов Библиями» славянскую Библию, «правленную» учрежденной при Петре I комиссией Феофилакта Лопатинского. Все «перемены в разуме» и вообще «места темные или совсем несогласные с греческими кодексами» исправители должны были «предлагать к рассуждению Св. Синода, с предложением надлежащего своего, как чему быть должно, основательного мнения». Для «библейного чтения» в Синоде был назначен особый день — середа. В видах контроля исправителям было предписано «весть журнальную запись по дням» своим работам. Побуждаемые указами императрицы об окончании дела «без дальнейшего времени продолжения», Варлаам и Гедеон в 3½ года довели до конца исправление славянской Библии, и 22 мая 1751 г. под переписанной набело последней книгой Маккавейской была сделана приписка: «окончена мая 22 дня 1751 года, пополудни во 2 часу в 20 минут. Слава Тебе, Господи, слава Тебе. Аминь». Но вследствие желания императрицы печатать Библию «без всякого отлагательства», печатание Библии, «сколько ее исправлено и к печати приготовлено» было, началось с июля 1750 г. в специальной типографии, устроенной в Петербурге, на двух станах, выписанных из Московской типографии. Кроме корректурных работ, оба исправителя составляли проект «кунштов», т. е. виньеток, к тексту. В апреле 1752 г. печатание Библии было закончено, и книга так быстро разошлась, что Московская типография тогда же приступила к печатанию второго издания. Гедеону, поселенному в Московском Греческом монастыре, было поручено пересмотреть напечатанную Библию, и в 1754 году он представил свои замечания о типографских погрешностях и речениях, неправильных и непонятных. Труд Варлаама и Гедеона сводился к тому, что они: 1) «привели главы и стихи в тот состав и порядок, который находится в лучших списках греческого текста, преимущественно в Александрийском», 2) недостающие стихи перевели с греческого, 3) заменили устаревшие выражения новыми, 4) темный текст пояснили более верным переводом, 5) исправили библейские генеалогии и хронологию, 6) выпустили парентезы, не принадлежавшие к священному тексту. Задача их была расширена тем, что они исправили текст Псалтири, оставленной ранее без исправления, и пересмотрели Новый Завет, сделав, впрочем, незначительные изменения в его тексте. По мнению проф. Елеонского, Варлаам и Гедеон, «призванные после многих других в единонадесятом часу, оказались теми успешными тружениками, которые с Божией помощью привели к благополучному концу продолжавшееся почти четыре десятилетия дело исправления славянской Библии и показали в полной мере не только свое усердие и исполнительность, но и богатство своих дарований, большой запас сведений и отчасти опытность в решении трудных библейских вопросов». Но в то же время Варлаам и Гедеон, имевшие под руками сравнительно небольшое число греческих кодексов и отводившие еврейскому тексту второстепенное значение перед греческим, не могли представить труд, свободный от важных недостатков. Проф. Елеонский видит в труде Елизаветинских исправителей «несовершенство, настолько важное, что служит немалым препятствием к животворному действию Божия Слова на душу православного русского человека». «Большую или меньшую неясность этого перевода, — говорит он, — чувствует всякий, кто внимательно читает славянскую Библию». Ко времени окончания работ по исправлению Библии для Гедеона нашлось новое ответственное поручение. Еще в 1746 г. Елизавета, заинтересовавшись крестными ходами при освящении храмов, указала Синоду «удовольствовать в православии находящихся для надлежащего знания особливыми с изъяснением пристойными и в печати изданными книгами о таковых и прочих тому подобных всех чиновных обрядах». Архимандрит Вениамин Григорович, которому было поручено это дело, успел составить только объяснение литургии. В январе 1753 года Елизавета опять вспомнила о книге о «чиновных обрядах», и Синод, поручил это дело Гедеону, который 16 марта 1753 г. объявил, что он «требуемое известие сочинить может». Гедеону было предписано работать «с надлежащей и порядочной исправностью и достоверием, в какой возможно скорости», и ему было «чинено довольное наставление, каким образом должно то известие сочинять». 20 марта 1754 г. именной указ Синоду повелел Гедеону быть в Троицкой лавре «над семинарией, обретающейся в оной лавре ректором и школ богословия учителем и в оной лавре первым соборным (иеромонахом)» с прежним окладом по 300 руб. в год. В 1758 г. он был назначен ректором Московской Академии и архимандритом Заиконоспасского монастыря, «яко по довольно употребленном при библейном исправлении и ныне в Троицкой семинарии продолжаемом довольном труде к ректорской должности достаточной». Синод не один раз делал Гедеону подтверждения о представлении «без укоснения» книги об обрядах. 10 мая 1760 г. Гедеон донес, что им сочинены следующие пять частей: предисловие, о храмах, об освящении храмов, о таинствах и о молитвах утренних, обедних и вечерних. В ответ на требование прислать готовое, Гедеон 17 января 1761 г. донес, что «сочиненные им пять частей приуготовляются для представления Св. Синоду», подчеркивая, что «преподавание богословия много времени занимает». Как бы в ответ на это, Гедеон, без того уже повредивший себе тем, что постригал без указов и принимал в монастырь «пришлых бродячих чернецов», в августе 1761 г. был переведен в Черниговский Елецкий монастырь. Это «нечаянное в отдаленные места производство» сильно обидело Гедеона. В формальном доношении Синоду он отказался ехать в Чернигов, ссылаясь главным образом на то, что «велика деградация», т. е. перевод из ставропигиального монастыря в епархиальный. Хотя Синод счел «отзыв» Гедеона «не инако как за дерзновенный», однако перевел его в ставропигиальный по имени, но не представлявший особых выгод захолустный Дорогобужский Бизюков монастырь. Гедеон не поехал в Дорогобуж, а выпросил себе увольнение на покой в Донской монастырь с тем же окладом в 300 руб., но не ужился и там и стал проситься в Тверь к епископу Афанасию. Но Синод не лишил Гедеона своей милости и 1 марта 1762 г. «судил его быти достойно» викарием Киевской митрополии и назначил настоятелем Киевского Пустынно-Николаевского монастыря. Киевский митрополит Арсений, приискивавший себе викария из иностранных восточных архиереев, который бы, помогая в совершении богослужения, не вмешивался в епархиальные дела, не был склонен принять Гедеона и тянул дело. Гедеон также не хотел ехать к митрополиту в качестве навязанного помощника и жил в Москве до лета 1764 г., когда по настоянию Синода выехал наконец в Киев. Митрополит назначил Гедеона первым членом консистории, но дело об архиерействе Сломинского так и не получило движения. В 1768 г. Гедеон был переведен в Киевский Межигорский монастырь. Давно уже умерла Елизавета, нетерпеливо желавшая издания книги о «чиновных обрядах», а Синод все вел с Гедеоном переписку об этой книге. Гедеон отписывался, пуская в ход всевозможные отговорки, пока 22 июля 1772 г. Синод «в рассуждении слабости здоровья» Межигорского архимандрита не уволил его от этой работы, предписав сдать Киевскому митрополиту пресловутые «сочиненные пять частей», материал и казенные книги. 25 сентября 1772 г. Гедеон умер. Митрополит Киевский Гавриил долго разыскивал сочинение Гедеона, но все стоявшие близко к архимандриту люди показали, что «никаких письменных сочинений архимандрита не видывали» и вообще не видали, «чтоб архимандрит писал, кроме того что подписывал, если что случалось по монастырскому делу».
Аскоченский, «Киев», II, 140—141; Смирнов С., «История Славяно-Греко-Латинской Академии», 129, 202—203; Вишневский Д., «Киевская Академия в первой половине XVIII века», 141, 202; Елеонский Ф. Г., проф., «По поводу 150‑летия Елисаветинской Библии, 17—100; »Православное Обозрение«, 1860, I, 501—510, II, 41—72 (статья Чистовича об исправлении Библии); «Церковные Ведомости», изд. при Св. Синоде, 1900 г., № 29, 1902 г., № 41; Строев, «Списки Иерархов», 26; «Описание Архива Св. Синода», III, № 38, гл. VIII, XXVI, № 320, XXXI, № 66; Шпагинский Н., «Киевский митрополит Арсений Могилянский», 112—113; Терновский Ф. А., «Очерки из истории Киевской Епархии в XVIII столетии», 21—22.