Поющий и скачущий жаворонок (Гримм; Снессорева)
| ← Смерть курочки | Поющий и скачущий жаворонок | Мальчик-великан → |
| Оригинал: нем. Das singende springende Löweneckerchen. — Источник: Братья Гримм. Народные сказки, собранные братьями Гримм. — СПб.: Издание И. И. Глазунова, 1870. — Т. I. — С. 484. |
Давно это было, одному человеку понадобилось пуститься в долгий путь; прощаясь с дочерьми, он спросил у каждой: какого гостинца ей привезти. Старшая пожелала жемчугу, средняя — брильянтов, а младшая после всех и говорит:
— Любезный батюшка, хотелось бы мне очень достать жавороночка, который и поёт, и скачет.
— Хорошо, — сказал отец, — если достану — привезу.
Поцеловал он своих дочерей и уехал. Кончил он дело; настало время возвращаться домой; купил он и жемчугу, и брильянтов, а жаворонка, который и скачет, и поёт, он везде искал, но нигде не нашёл, и больно ему это было, потому что младшая дочь была его любимицею. Дорога его шла через лес, а посреди леса стоит великолепный за́мок, а у самого за́мка — высокое дерево, а на самой верхушке дерева поёт и скачет жаворонок.
— Э! Да как же кстати! — закричал он радостно и, кликнув слугу, сказал ему, что влезет на дерево и поймает птичку.
Но не успел он подойти к дереву, как вдруг из-за дерева выскочил лев и, потрясая гривою, так заревел, что листья на деревьях задрожали.
— Растерзаю я того, кто осмелится утащить у меня жаворонка, который поёт и скачет.
На это господин ему отвечал:
— А я совсем не знал, что эта птица тебе принадлежит, и готов сейчас же исправить свою вину; не лишай только меня жизни, а уж я не пожалею золота.
— Ты можешь спасти свою жизнь только с одним условием: обещай отдать мне то, что ты прежде всего встретишь дома; если ты согласен, то я не только подарю тебе жизнь, но и птицу, для твоей дочери, в придачу.
Но он отказался, говоря:
— Как это можно: первую-то, может быть, встречу я мою младшую дочь, которая меня всех больше любит; она же всегда бежит ко мне навстречу, когда я возвращаюсь домой.
Но слуга дрожал от страха и тут же сказал:
— Уж как будто непременно дочь должна встретить первая; скорее всего увидим кошку или собаку.
Отец послушал уговоров, взял поющего и скачущего жаворонка и дал слово льву отдать ему то, что прежде всего попадётся ему навстречу дома.
Когда он возвратился на родину и вошёл в дом свой, кто прежде всех выскочил ему навстречу, если не его любимица, его младшая дочь? Она бросилась ему на шею, целовала и миловала его; а когда увидела, что он привёз ей поющего и скачущего жаворонка, то не вспомнила себя от радости.
Но отцу было не до радости; он горько заплакал, говоря:
— Милое моё дитятко! Дорого́ю ценою купил я эту птичку: за неё я обещал отдать тебя лютому льву, а как только ты попадёшься ему в лапы, он растерзает тебя и съест.
Тут отец рассказал ей всё, как было, и умолял её не ходить в лес, что бы такое ни случилось с ним.
Но младшая дочь утешала его, говоря:
— Любезный папенька, если вы уже дали слово, так и надо держать его. Я пойду в лес и постараюсь укротить льва, так что возвращусь к вам здрава и невредима.
На следующее утро она просила указать ей дорогу, со всеми попрощалась и смело пошла в лес.
А лев-то был заколдованный царевич: днём он становился львом, и с ним все его люди превращались во львов, а ночью опять все принимали человеческий образ.
При появлении молодой красавицы лев ласково принял её, и она была отведена во дворец. А как наступила ночь, лев превратился в прекраснейшего юношу, и свадьба их была отпразднована с великою пышностью. Они жили очень счастливо: ночь бодрствовали, а день спали.
Чрез несколько времени пришёл лев и сказал ей:
— Завтра пир горой в доме твоего отца, потому что твоя старшая сестра замуж выходит, так если ты желаешь, поди туда; мои львы проводят тебя.
На это она отвечала, что с радостью повидается с отцом, и отправилась к нему, а львы провожали её.
Да уж какая же была радость в доме, когда она явилась! Ведь все родные считали, что лев растерзал её, и что её давным-давно нет в живых. Но она рассказала им, какой у неё красавец-муж, как они счастливо живут, и оставалась у отца всё время, пока свадьба длилась, потом вернулась в лес.
Когда вторая сестра замуж выходила, то младшая опять была приглашена на свадьбу, но она наотрез сказала льву, своему мужу:
— Ну, на этот раз ни за что без тебя не пойду; ты непременно должен со мной идти.
Но лев стал отговариваться, говоря, что он подвергся бы там большой опасности, потому что если хоть один луч зажжённой свечи упадёт на него, то он будет превращён в голубя и в продолжение семи лет будет летать по поднебесью с голубями.
— Ты только поди со мной, — говорила она, — а уж я стану беречь тебя и не допущу до тебя ни малейшего света.
Лев согласился, и они пошли вместе, взяв с собою и своего ребёнка.
Она приказала там построить зал с такими крепкими и толстыми стенами, что чрез них ни один луч света не мог туда проникнуть: тут должен был сидеть царевич всё время, пока горели свадебные свечи. Но дверь была сделана из сырого дерева, которое, высыхая, раскололось и дало крошечную трещину, которую никто не заметил.
Свадьба была отпразднована с великою пышностью; и когда свадебный поезд возвращался из церкви со свечами и факелами прямо в бальный зал, луч света не толще волоска упал на царевича и лишь только коснулся его, царевич в тот же миг превратился в голубя; и когда жена пришла проведать его, стала искать его — царевича нет как нет, а вместо него сидит белый голубь.
— Семь лет должен я летать по белу свету, — сказал ей голубь, — но каждые семь шагов я буду ронять по одному белому пёрышку и по одной капельке алой крови, которые будут показывать тебе дорогу, и если ты будет верно идти по следам, то избавишь меня от колдовства.
Тут голубь вылетел в отворённую дверь, а царевна последовала за ним, и что ни семь шагов, то выпадали капли крови и белое пёрышко и показывали ей дорогу. Таким образом она всё шла да шла по белу свету без оглядки и без отдыха; так прошло почти семь лет: стала она уж и радоваться, думая, скоро они будут освобождены, а как далеко было до этого! Но случилось, что когда она так всё шла, вдруг не стало видно ни капли крови, ни белого пера, и как она ни таращила глаза, а голубь исчез из виду, и следов нет. Тогда она подумала:
«Тут люди не могут уже мне помочь».
Пошла она к солнцу и спросила:
— Красное солнышко, ты проникаешь во все щели, сияешь надо всеми вершинами, так не видало ли ты белого голубя?
— Нет, — отвечало красное солнышко, — не видало я голубя; но вот тебе ящичек: отвори его, когда будешь в большой беде.
Она поблагодарила солнышко и пошла дальше; шла, шла, пока вечер настал, и ясный месяц засиял на небе.
— Ясный месяц, — сказала она, — ты светишь целые ночи над всеми полями и лесами, не видал ли ты белого голубя?
— Нет, — отвечал месяц, — голубя я не видал, а вот тебе яйцо: разбей его, когда будешь в большой беде.
Она поблагодарила месяц и пошла дальше, шла, шла, пока настал полночный ветер и подул на неё.
— Ветер, ветер! Ты всюду веешь и над деревьями, и между листьями, не видал ли ты белого голубя?
— Нет, — отвечал полночный ветер, — я не видал никакого голубя: но, погоди немного, пока я спрошу у трёх других ветров, может быть, они видели его.
Подоспели восточный и западный ветры, но они тоже не видали голубя, а явился южный ветер и сказал:
— Я видел белого голубя: он улетел на Чёрное море и там опять превратился во льва, потому что семь лет не покончилось; а там, на Чёрном море, он находится в вечной борьбе с крылатым драконом, а этот крылатый дракон — заколдованная царевна.
Тогда сказал ей полночный ветер:
— Вот тебе мой совет: ступай ты к Чёрному морю, там на правом берегу растёт высокий тростник; сосчитай ты его и как дойдёшь до одиннадцатого, то срежь его и ударь им крылатого дракона; тогда его одолеет лев, и оба после этого опять примут человеческий вид. Не теряя времени, осмотрись вокруг и увидишь великую птицу гриф, который сидит на Чёрном море; тогда садись на его спину вместе с твоим мужем: птица гриф перенесёт вас по морю прямо домой. Вот тебе ещё орех: когда вы будете посредине моря, брось туда орех, и тотчас же из него вырастет высокое ореховое дерево и поднимется над водою; на этом дереве отдохнёт гриф: если ему негде будет отдохнуть, то он не в силах будет донести вас до дому, и если ты забудешь орех бросить в море, то гриф уронит вас обоих в море.
Она опять пошла в дорогу, и всё сбылось так, как говорил ей ночной ветер. На морском берегу она стала считать тростник и срезала одиннадцатый, потом ударила им дракона — и лев одолел его, и тогда они оба опять приняли человеческий образ. Но лишь только царевна, бывшая драконом, освободилась от колдовства, она сейчас же подхватила прекрасного царевича под руку, села с ним на великую птицу гриф и улетела с ним.
На берегу осталась бедная странница, так долго странствовавшая и теперь опять покинутая всеми; села она на берегу и горько заплакала. Наконец она опять поободрилась и сказала:
— А я всё-таки дойду и буду идти так далеко, пока ветер дует, и так долго, пока петух кукарекает, буду всё идти, пока найду моего милого мужа.
И она пошла; долго-долго она ходила, пока пришла, наконец, к за́мку, где царевич с царевной жили, и услыхала она, что тут готовится великий пир на весь мир, и будет отпразднована их свадьба. Тогда она сказала:
— Господи, помоги мне!
Тут открыла она ящик, который красное солнышко ей подарило, а в ящике лежит платье, такое же блестящее как само солнышко. Вынула она платье, нарядилась и взошла в за́мок — и все люди, даже невеста, с удивлением осматривали её. Платье так понравилось невесте, что она подумала: «Как бы хорошо было, если б у меня было такое подвенечное платье», и потом спросила у гостьи, не продажное ли у неё платье?
— Его нельзя купить ни за серебро, ни за золото, а только за кровь и плоть, — отвечала она.
А невеста спросила: что бы это значило?
— Позволь мне проспать ночь в той комнате, где спит жених твой.
В первую минуту невеста и слышать не хотела, но ей так хотелось получить нарядное платье, что она, наконец, согласилась, только камердинер получил тайное приказание поднести жениху на ночь сонного зелья.
Наступила ночь; царевич крепко заснул, тогда привели в спальню его жену. Села она подле него на постель и стала говорить ему:
— Семь лет следовала я за тобою, перебывала я и у красного солнышка, и у ясного месяца, и у всех четырёх ветров, и всё расспрашивала о тебе и помогла тебе победить дракона, и неужто ты совсем забыл меня?
Но царевич так крепко спал, что ему только сквозь сон казалось, будто ветер шумит в еловой роще.
А вот и заря показалась; тогда её увели из спальни, и пришлось ей сдержать данное слово и отдать своё золотое платье. Видя, что и это средство не помогло ей, она ещё пуще закручинилась, вышла на луг, села на землю и горько заплакала.
Сидит она на лугу и плачет; вдруг вспомнилось ей про яйцо, которое ясный месяц подарил ей: она разбила его, и вдруг из него выскочила наседка с двенадцатью цыплятами, и все из чистого золота: цыплята кружились вокруг наседки, толкали друг друга как бы скорее завернуться под крылья матери, и так это было мило, что лучшей картины нельзя было видеть в целом свете.
Тогда бедняжка встала и стала гоняться по лугу за цыплятами до тех пор, пока невеста увидала их из окна, и так ей понравились цыплята, что она тотчас вышла и спросила: не продажные ли они?
— Ни за серебро, ни за золото нельзя их купить, а только за кровь и плоть, — отвечала она. — Позволь мне провести одну ночь в той комнате, где спит твой жених.
Невеста сказала: «Хорошо», а сама опять хотела обмануть её как и в прошлую ночь. Но когда царевич ложился спать, то спросил у своего камердинера, что это за шум и шелест слышал он сквозь сон в прошлую ночь. Тогда камердинер рассказал ему всё, что было, как он должен был поднести ему сонного зелья, потому что какая-то бедная женщина должна была тайно провести ночь у него в спальне, да и в нынешнюю ночь тоже получил он приказание дать ему такого же зелья. Царевич сказал ему на то:
— Вылей зелье за кровать.
Ночью она была опять впущена в спальню, и как только стала рассказывать все печали и труды, испытанные ею, вдруг он узнал голос своей возлюбленной жены, вскочил с постели и сказал:
— Теперь только я совершенно избавился от колдовства! До сих пор мне всё казалось, как будто хожу я во сне, потому что это чужестранная царевна напустила на меня такие чары, что я принуждён был забыть тебя. Хвала Богу, избавившему меня вовремя от окончательного безумия.
Тогда они, пользуясь темнотою ночи, скорее вышли из за́мка, потому что боялись отца чужестранной царевны, который был злой колдун; сели они на грифа, который понёс их через Чёрное море, а как вынеслись они на самую средину, царевна бросила орех в море: тотчас же выросло огромное ореховое дерево, на котором отдохнула птица гриф, а после отдыха перенесла их домой, где они нашли своего ребёнка, который вырос и похорошел, и с той поры жили они благополучно до самой смерти.