[102]
XVII. ПОСЛѢ БАЛА.


Весь полный розовыхъ и голубыхъ мечтаній,
Овѣянъ душностью влюбляющихъ духовъ,
Весь въ крыльяхъ бабочекъ, въ отливахъ трепетаній
Полуисторгнутыхъ, но замедленныхъ словъ,—

Окутанъ звуками заученныхъ мелодій,
Какъ будто созданныхъ мечтой лишь для того,
Чтобъ убаюканнымъ шептаться на свободѣ,
О томъ, что сладостнѣй и вкрадчивѣй всего,—

Весь воплощенная полуночная чара,
10 Какъ пиръ среди чумы, манящій съ давнихъ поръ,
Какъ странный вымыселъ безумнаго Эдгара,
Для насъ пропѣвшаго навѣки „Nevermore“,—[1]


[103]

Нашъ балъ, раскинутый по многошумнымъ заламъ,
Уже закончилъ ликъ сокрытой красоты,
15 И чѣмъ-то вѣяло холоднымъ и усталымъ
Съ внезапно дрогнувшей надъ нами высоты.

Да, полночь отошла съ своею пышной свитой
Проникновеннѣйшихъ мгновеній и часовъ,
Отъ люстры здѣсь и тамъ упалъ хрусталь разбитый,
20 И гулъ извнѣ вставалъ враждебныхъ голосовъ.

Измяты, желтизной подернулися лица,
Крыломъ изломаннымъ дрожали вѣера,
Въ сердцахъ у всѣхъ была дочитана страница,
И новый въ окнахъ свѣтъ шепталъ: „Пора! Пора!“

25 И вдругъ всѣ замерли,—вотъ, скорбно доцвѣтаютъ,
Стараяся продлить молчаньемъ забытье:—
Такъ утромъ демоны колдуній покидаютъ,
Сознавши горькое безсиліе свое.


Примечания

править
  1. Имеется ввиду стихотворение Эдгара По «Ворон». (прим. редактора Викитеки)