Весь полный розовых и голубых мечтаний,
Овеян душностью влюбляющих духов,
Весь в крыльях бабочек, в отливах трепетаний
Полуисторгнутых, но замедленных слов, —
5 Окутан звуками заученных мелодий,
Как будто созданных мечтой лишь для того,
Чтоб убаюканным шептаться на свободе,
О том, что сладостней и вкрадчивей всего, —
Весь воплощённая полуночная чара, 10 Как пир среди чумы, манящий с давних пор,
Как странный вымысел безумного Эдгара,
Для нас пропевшего навеки «Nevermore»,[1] —
Наш бал, раскинутый по многошумным залам,
Уже закончил лик сокрытой красоты, 15 И чем-то веяло холодным и усталым
С внезапно дрогнувшей над нами высоты.
Да, полночь отошла с своею пышной свитой
Проникновеннейших мгновений и часов,
От люстры здесь и там упал хрусталь разбитый, 20 И гул извне вставал враждебных голосов.
Измяты, желтизной подёрнулися лица,
Крылом изломанным дрожали веера,
В сердцах у всех была дочитана страница,
И новый в окнах свет шептал: «Пора! Пора!»
25 И вдруг все замерли, — вот, скорбно доцветают,
Стараяся продлить молчаньем забытьё: —
Так утром демоны колдуний покидают,
Сознавши горькое бессилие своё.
Примечания
↑Имеется ввиду стихотворение Эдгара По«Ворон». (прим. редактора Викитеки)
См. также одноимённые страницы.
К. Д. Бальмонт. Полное собрание стихов. Том второй. Издание четвертое — М.: Изд. Скорпион, 1914 