* * *
Полночною порой вчера къ моей постели
Явилась гостья въ грезахъ сна.
Въ туманѣ гнѣвныхъ слезъ глаза ея горѣли
И прямо въ душу мнѣ настойчиво смотрѣли.
«Я скорбь!» — сказала мнѣ она.
«Къ тебѣ явилась я! Ты робкая! Отнынѣ
Для насъ разлуки больше нѣтъ!
Я поведу тебя по жизненной пустынѣ
Неровною стeзeй къ невѣдомой кончинѣ!»
«Уйди!» — сказала я въ отвѣтъ.
Но не ушла она. Съ неотразимой силой
Она сказала вновь: «Судьба рѣшила такъ:
Ты будешь, какъ цвѣтокъ, растущій надъ могилой,
И будетъ пѣснь твоя, какъ вопль тоски унылой,
И голосъ твой разбудитъ мракъ!..»
«Мнѣ только двадцать лѣтъ! — сказала я, рыдая. —
Я солнца свѣтъ люблю, живую яркость дня...
Мнѣ рѣчь твоя страшна. Я жить хочу играя
И чашу радости всю осушить до края.
Оставь, зловѣщая, меня!!.»
«Мужайся! — былъ отвѣтъ. — Безсмертіемъ и славой
Вѣнчается лишь тотъ, кто отдается весь
Суровому труду и мукою кровавой
Рѣшается купить побѣду мысли правой!»
Тогда, покорена мечтою величавой,
Сказала я: «Останься здѣсь!»
