[304]19. Поездка в Иерусалим
Сличи с рассказом, напечатанным под № 20, c («Пустынник и дьявол»). Источником этой легенды послужило известное сказание «о великом святители, о Иванне, архиепископе Великого Новаграда, како был единой нощи из Новаграда в Иерусалиме-граде и паки възвратися», занесенное в четьи-минеи и во многие старинные сборники житий[1].
Перейдя в область народной литературы, сказание это, без сомнения, должно было подчиниться различным переделкам и изменениям; в устах народа появилось оно во множестве вариантов, далеко отступающих от своего первоначального источника, но тем не менее любопытных своими характеристическими подробностями. Вот один из этих вариантов (из собрания сказок В. И. Даля):
В старые годы, когда и черти не прочь были учиться по-солдатски: маршировать и
[305]ружьем выкидывать, был жил в Питере солдат, смелой да бойкой! Служил он ни хорошо, ни худо: на дело не напрашивался, от безделья не отказывался. Вот досталось ему однажды стоять на часах в Галерном порте и как нарочно в самую полночь. Пошел он с Богом, перекрестясь, и сменил товарища; стоит себе, да от нечего делать выкидывает ружьем на-краул. Глядь — идет к нему нечистой; солдат не сробел, а хотя б и струсил, так что ж делать? от чёрта не в воду! «Здорово, служба!» говорит чёрт. «Здравия желаю!» — Поучи, пожалуйста, меня на-краул выкидывать; долго приглядываюсь, а никак понять не могу. «Прямой ты чёрт! сказал солдат; да где же тебе понять-то? Я вот десять лет служу, и нашивку имею — а всё еще учуся[2]; уж и колотушек перенес не одну тысячу! А ты хочешь одной наглядкою взять. Нет, брат, уж это больно-скоро да и дешево!» — Поучи, служивой! «Пожалуй; только за что сам купил, за то и тебе продам». Поставил солдат чёрта во фронт, и для почину как свиснет его во всю мочь
[306]прикладом по затылку, ажно пошатнулся нечистой. «А! так ты еще нагибаешься во фронте!» и давай его лупить по чем попало; отсчитал ударов десять, и видит, что чёрт только ножками подергивает, а кричать совсем перестал… «Ну, говорит, ступай теперь! на первой раз довольно будет. Хоть мне и жаль тебя, да что делать? без того нельзя. Сам ведаешь, служба всего выше, а во фронте, брат, нету родни!» Тошнехонек пришелся чёрту первой урок; но солдат говорит, что без муки не бывает науки; стало быть — так надо: ему лучше знать! Поблагодарил чёрт за ученье, дал солдату десять золотых и ушел. «Эка! думает солдат; жалко, что мало бил! то ли дело, кабы разов двадцать ударил: глядишь, он бы двадцать золотых дал!»
Ровно через неделю досталось солдату опять стоять на часах и на том же самом месте. Стоит он, выкидывает ружьем разные приемы, а на уме держит: «ну, коли теперь явится нечистой, уж я свое наверстаю!» В полночь откуда ни взялся — приходит нечистой. «Здравствуй, служба!» — Здорово, брат! зачем пришел? «Как зачем? учиться.» — То-то и есть! а то хотел сразу всё захватить! Нет, дружище, скоро делают, так слепые родятся… Становись во фронт! командует солдат; грудь
[307]вперед, брюхо подбери, глаза в начальство уставь! Долго возился он с чёртом, много надавал ему тузанов и колотушек, и таки выучил нечистого делать ружьем: и на-плечо, и к-ноге, и на-краул. «Ну, говорит, теперь ты хоть к самому сатане на ординарцы, так и то не ударишь лицом в грязь! только разве в том маленькая фальшь будет, что хвост у тебя назади велик. Ну-ка, повернись налево кругом!» Нечистой повернулся, а солдат вынул из кармана шейной крестик, да потихоньку и нацепил на чёрта. Как запрыгает чёрт, как закричит благим матом! «А что, разве это вам чертям не по-нутру?» спрашивает солдат. Чёрт видит, что впросак попался, давай сулить солдату и серебра, и золота, и всякого богатства. Солдат не прочь от денег, и велел притащить ни мало, ни много — целой воз. В минуту всё было готово: чёрт притащил целой ворох денег, солдат спрятал их в овраге и закрестил; «а то, говорит, вы, бесовская сволочь! нашего брата православного только обманываете, вместо золота уголье насыпаете!»[3] — Что ж, служивой! молит бес,
[308]отпусти меня, сними свой крестик. «Нет, брат, погоди! Деньги деньгами, а ты сослужи мне и другую службу. Вот уж десять лет, как не был я дома, а там у меня жена и детки остались; смерть хочется побывать на родине да на своих посмотреть. Свози-ка меня домой; я, брат, не из дальних — из Иркутской губернии. Как свозишь, тогда и крест сниму!» Чёрт поморщился-поморщился и согласился. На другой день пошел солдат к начальству, отпросился на два дня погулять (а были тогда праздники), и сейчас же к нечистому; уселся на него верхом и крепко-крепко ухватился за рога. Чёрт как свиснет, как понесется — словно молния! Солдат только посматривает, как мелькают перед ним города и села: «ай-да молодец! люблю за прыть!» И не успел еще проговорить всего, глядь — уж и приехал. Слез солдат с чёрта: «спасибо, говорит; вот удружил, так удружил! Ступай теперь, куда знаешь, а завтра на ночь приходи: назад поедем». Прогостил, пропировал солдат целых два дни, а к ночи
[309]попрощался с родными, и воротился на чёрте в Питер как раз в срок. И вить как измучил нечистого! чуть-чуть рог ему не обломал! Снял он с него крест и не успел еще в кармане спрятать, глядь — а уж чёрта нет! и след простыл! С той самой поры и не видал солдат чёрта; забрал он бесовские деньги и зажил себе припеваючи.
Есть еще другая сказка о том, как черт выучился маршировать и выделывать ружьем всякие штуки, и пошел наниматься в солдаты. Один бедный мужик заложил ему свою душу и поставил его заместо себя в рекруты. Плохо пришлось дьяволу, одних палок сколько обломали о его спину, а тут еще белые ремни носи на-крест: просто хоть удавиться! Крепился-крепился, не выдержал и бежал со службы; не польстился и на душу.
В приведенном нами рассказе, равно как и в легенде «Солдат и Смерть», в ярких чертах выступает народный юмор, что по нашему мнению придает им особенно живой интерес. Вообще следует заметить, что в большей части народных русских сказок, в которых выводится на сцену нечистый дух, преобладает шутливо-сатирический тон. Черт здесь не
[310]столько страшный губитель христианских душ, сколько жалкая жертва обманов и лукавства сказочных героев: то больно достается ему от злой жены, то бьет его солдат прикладом; то попадает он под кузнечные молоты, то обмеривает его мужик на целые груды золота.
