Сравнение Филопемена с Титом
Великостью благодеяний, оказанных грекам, не можно сравнить с Титом ни Филопемена, ни многих других, превосходящих его мужей. Они, будучи греки, воевали против греков; Тит, не будучи греком, воевал за греков. Когда Филопемен, не в силах будучи защитить своих сограждан, утесняемых войною, отправился на Крит, в то самое время Тит, одержав в средине Греции над Филиппом победу, освобождал города и народы. Если рассмотрим брани одного и другого, то мы найдем, что Филопемен, начальствуя над ахейцами, умертвил более греков, нежели Тит македонян, помогая грекам.
Проступки одного происходили от честолюбия, другого — от упорства. Один был к гневу склонен, другой в гневе неукротим. Тит оставил Филиппу царский сан, а этолийцам простил вины их; Филопемен из гнева отнял у своего отечества окрестные селения, платившие ему дань. Кроме того, один был тверд в дружбе к тем, кому оказал благодеяние, другой из гнева скоро разрывал все связи дружбы. Будучи прежде благодетелем лакедемонян, впоследствии он разрушил стены их, отнял у них часть их области и самый образ правления их превратил и испортил. Кажется, что он лишился самой жизни по гневу своему и упорству, вступив в Мессену не вовремя, прежде нежели должно было. В предприятиях своих не употреблял он, подобно Титу, для своей безопасности все силы своего рассудка.
Рассматривая множество браней Филопемена и воздвигнутые им трофеи, мы находим, что опытность Филопемена основательнее. Тит только дважды вступал в сражение с Филиппом. Филопемен одерживал победы в бесчисленных сражениях, и нет ни малейшего сомнения в том, что не позволил судьбе оспаривать способности свои. Кроме того, один пользовался римской славой, бывшей тогда во цвете своем, другой приобрел славу в то время, когда Греция клонилась к падению, следовательно, дела одного принадлежат собственно ему, дела другого принадлежали обществу. Один начальствовал над мужественнейшими, другой, будучи начальником, творил мужественных. И то, что Филопемен войну вел с греками, служит печальным, однако сильным доказательством превосходных дарований его. При равных средствах победу одерживает тот, который превосходит доблестью. Филопемен, ведя войну с воинственнейшими народами Греции, каковы критяне и лакедемоняне, победил хитрейших обманом, а храбрейших смелостью. Тит побеждал, имея все готовое, употребляя оружие и военное устройство, какое было в употреблении прежде. Но Филопемен переменил и ввел сам в употребление новые оружия и новое устройство. То, что всего более поспешествует к победе, одним изобретено, у другого было прежде и пособляло ему.
Что касается до дел, требующих личной храбрости, то Филопеменовы — многочисленны и велики, но Тит не оказал ни одного. Некто из этолийцев, по имени Архедем, насмехаясь над ним, говорил, что когда сам с обнаженным мечом устремлялся на македонян, которые сражались и сопротивлялись, то Тит, подняв руки к небу, молился.
Тит имел счастливый успех как в военачальстве, так и в посольстве. Филопемен, будучи частным лицом, действовал и был полезен ахейцам столько же, как предводительствуя ими. Будучи полководцем, он изгнал Набиса из Мессены и освободил мессенцев; будучи частным лицом, воспрепятствовал Титу и Диофану завладеть Спартой и тем спас лакедемонян. Имея все способности управлять, он не только по законам, но и над законами умел начальствовать к пользе общей. Он не имел нужды принимать начальство от тех, которыми надлежало ему управлять, но употреблял их тогда, когда время этого требовало, почитая истинным полководцем более того, кто о них заботился, нежели того, кого они избирали. Поступки Тита по отношению к грекам показывают кротость и человеколюбие; поступки Филопемена по отношению к римлянам обнаруживают твердость его и любовь к вольности. Оказывать благодеяние нуждающимся легче, нежели оскорблять сильнейших, действуя против них.
Рассматривая их таким образом, нетрудно найти между ними разность; может быть, суждение наше не покажется дурным, если мы греку дадим венец военного искусства и военачальства, римлянину — венец справедливости и благотворительности.
