Шелъ тихо снѣгъ обильный и пушистый,
Ложась легко на бѣлыя поля;
Въ молочный цвѣтъ, ласкающій и чистый,
Слились въ тотъ день и небо, и земля.
Въ сыромъ теплѣ и воздухѣ привольномъ
На санкахъ вдаль летѣли мы вдвоемъ,
И много звѣздъ, въ круженьи своевольномъ,
Оставилъ снѣгъ на личикѣ твоемъ;
Къ твоей косѣ подкрался онъ въ косынку,
Сѣдую пыль въ рѣсницы заронилъ,
На край щеки принесъ тебѣ слезинку,
И все рѣзвѣй, все гуще семенилъ,
Какъ будто вдругъ онъ весь пустился въ танецъ;
Порой глаза ты жмурила, смѣясь,
Тебя живой охватывалъ румянецъ,
И мы неслись — застывъ, не шевелясь…
Сталъ рѣже снѣгъ. Виднѣй была окрестность,
Нашъ конь усталъ, мы двигались шажкомъ.
Въ коврахъ зимы свѣтившаяся мѣстность,
Простора тишь блаженная кругомъ —
Въ насъ вызвали ребяческую радость…
Ты ручку мнѣ изъ муфты подала.
Я испыталъ невѣдомую сладость,
Коснувшись къ ней. Согрѣта и бѣла,
Она еще хранила запахъ мѣха
Въ тотъ мигъ, какъ я къ губамъ ее прижалъ:
Невинныхъ лѣтъ опасная утѣха,
Кто сладкихъ чаръ твоихъ не испыталъ!
Тотъ поцѣлуй пролилъ на сердце нѣгу,
Впервые въ насъ проникла дрожь любви:
Такъ мы, скользя по дѣвственному снѣгу,
Въ безслѣдный путь врѣзали колеи.
