Шел тихо снегь обильный и пушистый,
Ложась легко на белые поля;
В молочный цвет, ласкающий и чистый,
Слились в тот день и небо, и земля.
В сыром тепле и воздухе привольном
На санках вдаль летели мы вдвоем,
И много звезд, в круженье своевольном,
Оставил снег на личике твоем;
К твоей косе подкрался он в косынку,
Седую пыль в ресницы заронил,
На край щеки принес тебе слезинку,
И все резвей, все гуще семенил,
Как будто вдруг он весь пустился в танец;
Порой глаза ты жмурила, смеясь,
Тебя живой охватывал румянец,
И мы неслись — застыв, не шевелясь…
Стал реже снег. Видней была окрестность,
Наш конь устал, мы двигались шажком.
В коврах зимы светившаяся местность,
Простора тишь блаженная кругом —
В нас вызвали ребяческую радость…
Ты ручку мне из муфты подала.
Я испытал неведомую сладость,
Коснувшись к ней. Согрета и бела,
Она еще хранила запах меха
В тот миг, как я к губам ее прижал:
Невинных лет опасная утеха,
Кто сладких чар твоих не испытал!
Тот поцелуй пролил на сердце негу,
Впервые в нас проникла дрожь любви:
Так мы, скользя по девственному снегу,
В бесследный путь врезали колеи.
