БУДДИЗМЪ. Ученіе. Основныя положенія его очень просты. Б. не признаетъ ни творца, ни творенія. Міръ вѣченъ, онъ всегда существовалъ и всегда будетъ существовать. Міровая жизнь представляетъ собою вѣчный круговоротъ. Пройдя четыре послѣдовательныхъ періода: образованія, развитія, старчества и разрушенія и закончивъ свое бытіе превращеніемъ въ хаосъ, міръ черезъ нѣкоторое время опять начинаетъ проходить тѣ же періоды. Продолжительность каждаго изъ этихъ періодовъ равна 84‚000 годамъ. Она называется кальпа. Въ каждую кальпу является свой Будда (т. е. просвѣтитель), открывающій тварямъ истину. Въ настоящее время міръ находится въ періодѣ старчества и, значитъ, Будда настоящаго періода — Гаутама — есть третій будда въ дѣйствительномъ мірѣ. Душа безсмертна и совершенно отлична отъ того вещества, съ которымъ живетъ въ соединеніи. Вовлеченная въ вихрь жизни, душа проходитъ серію послѣдовательныхъ существованій, переселяясь изъ одного тѣла въ другое, живя въ условіяхъ болѣе или менѣе благопріятныхъ, болѣе или менѣе счастливыхъ. Благополучіе или неблагополучіе жизни роковымъ образомъ опредѣляется тѣмъ, что сдѣлалъ живущій въ своемъ предшествовавшемъ существованіи: за добродѣтели онъ получаетъ въ удѣлъ счастливую жизнь, и его душа воплощается въ существахъ высшаго ранга, за преступленія онъ получаетъ въ удѣлъ страданія и воплощается въ какихъ-либо низшихъ тваряхъ. Этотъ законъ возмездія называется карма (послѣдовательность дѣйствія). Согласно этому закону преступная душа можетъ воплотиться въ тѣлѣ демоновъ, животныхъ, а въ наказаніе за великія преступленія можетъ быть низведена въ одинъ изъ восьми существующихъ типовъ ада. Но адъ невѣченъ. Претерпѣвши въ немъ должное наказаніе, душа опять начнетъ рядъ переселеній и опять можетъ подниматься по восходящимъ ступенямъ: воплощаться въ животныхъ, человѣкѣ, геніѣ[1], бодисатвѣ и, наконецъ, послѣ послѣдняго воплощенія подъ человѣческою формою можетъ войти въ нирвану — вѣчный покой, конецъ всѣхъ переселеній. Ступени, по которымъ можетъ совершаться процессъ метампсихозиса, называются у буддистовъ десятью мірами: 1) міръ Будды или нирвана, 2) міръ бодисатвъ или тусита, 3) міръ боговъ или брамы, 4) міръ высшихъ геніевъ и нага, 5) человѣческій міръ, 6) міръ низшихъ геніевъ — азуровъ‚ 7) міръ демоновъ якса, 8) міръ алчныхъ якса, 9) міръ животныхъ, 10) міры ада. Подъ этими мірами разумѣются не области пространства, а состоянія души. Блаженный конецъ, о которомъ вздыхаютъ и къ которому стремятся всѣ души, называется нирваною. Достигнуть нирваны значитъ освободиться отъ страданія и скорбныхъ условій бытія. Тотъ, кто достигъ нирваны, не можетъ возраждаться болѣе, онъ освобожденъ отъ зла навсегда. Такое опредѣленіе нирваны естественно подсказываетъ отождествленіе ея съ небытіемъ; однако буддисты говорятъ о блаженной нирванѣ, о сохраненіи личности и спасеніи въ нирванѣ. Нѣкоторые учатъ, что блаженство нирваны можно вкусить уже въ настоящей жизни. Запутываясь въ опредѣленіи нирваны, буддизмъ очень опредѣленно учитъ о томъ, какъ ее достигнуть. Сущность этого ученія носитъ имя «аріани катіани» — четыре превосходнѣйшихъ истины. 1) Существованіе есть зло, потому что всякое существованіе есть безпокойное желаніе, потребность наслажденій и при наслажденіяхъ томленіе по новымъ наслажденіямъ. Бытіе есть вѣчная смѣна явленій, въ которомъ каждая форма возникаетъ лишь за тѣмъ, чтобы снова распасться, какъ водяной пузырь. Юность есть ничто, потому что она превращается въ старость, красота есть ничто, потому что она исчезнетъ, какъ метеоръ; здоровье смѣнится болѣзнью, жизнь — смертью; но — и въ этомъ заключается величайшее зло — и смерть есть ничто, такъ какъ она ведетъ къ возрожденію, къ обновленному бытію, къ новому кругу скорбей и страданій. 2) Какая причина существованія и различныхъ родовъ существованія? Причина увѣковѣченія скорби есть та же самая, какъ и причина скорби вообще, такъ какъ всѣ отдѣльныя страданія суть не что иное, какъ задержанныя жизненныя стремленія. Но жизненныя стремленія въ ихъ бесчисленномъ разнообразіи въ своей сущности представляютъ различныя формы проявленія одного и того же стремленія къ существованію, стремленія къ бытію и его сохраненію. Такимъ образомъ стремленіе къ бытію есть основная сила, побуждающая къ постоянному обновленію бытія и вмѣстѣ къ постоянному обновленію скорби. Стремленіе къ жизни обусловливаетъ возрожденія, а законъ возмездія (карма) опредѣляетъ ихъ характеръ. Пока человѣкъ не знаетъ истины, имѣетъ страсти, дурныя наклонности, пока онъ привязанъ къ вещественнымъ предметамъ, онъ будетъ возвращаться и не выйдетъ изъ самсары (круговорота бытія). 3) Вторая истина говоритъ о томъ, что̀ производитъ бытіе, третья — о томъ, что̀ его можетъ уничтожить. Причина бытія — желаніе, угашеніе желаній есть уничтоженіе бытія. Пока мы въ своей волѣ и желаніяхъ будемъ стремиться имѣть мысли и чувствованія, дотолѣ мы не будемъ владѣть истиннымъ покоемъ. Только въ совершенномъ ничто, гдѣ нѣтъ ни мышленія, ни немышленія, мы совершенно освободимся отъ скорби бытія. 4) Какая дорога ведетъ къ этой цѣли? — Уничтоженіе всякаго зла, исполненіе всякаго добра, кроткая настроенность собственныхъ мыслей. Пять главныхъ заповѣдей дается относительно зла: 1) не убивай (даже и животныхъ), 2) не воруй, 3) не прелюбодѣйствуй, 4) не лги, 5) не употребляй опьяняющихъ напитковъ. Относительно добра повелѣвается: будь снисходителенъ ко всякой твари. «Мой законъ, говорилъ Будда, есть законъ милости для всѣхъ. Какъ вода омываетъ все и очищаетъ доброе и злое, и какъ неба довольно для всѣхъ, такъ и мое ученіе не знаетъ различія между мужчиною и женщиною, знатнымъ и незнатнымъ, судрой и браманомъ». Не только къ людямъ, но и къ животнымъ и насѣкомымъ должно питать жалость и избавлять ихъ отъ страданій. Существуютъ буддійскія богадѣльни для ухаживанія за гадами. По отношенію къ себѣ должно побѣждать всѣ свои влеченія и привязанности. «Кто побѣдитъ самого себя, тотъ есть лучшій побѣдитель, его побѣды не можетъ отнять у него никакой богъ и никакой демонъ. Никакой огонь не сильнѣе желанія, никакой плѣнъ не сильнѣе ненависти, никакая сѣть не крѣпче страсти... Вырывайте самый корень желаній... Да подавляетъ человѣкъ въ себѣ гнѣвъ, да подавляетъ высокомѣріе, разрушаетъ всякія преграды... Гнѣвъ не утишится гнѣвомъ, но смиреніемъ». Въ другихъ правилахъ говорится: «любовь приноситъ скорбь, и потеря возлюбленныхъ тягостна; поэтому такая скорбь должна остаться далеко отъ тѣхъ, которые вступили на путь спасенія». Эти принципы морали не отрицаютъ міра (хорошо помогать живущимъ въ мірѣ), но они подсказываютъ, что лучше оставить міръ для подвиговъ самоусовершенія и созерцанія. Допуская существованіе буддистовъ-мірянъ, система однако отдаетъ предпочтеніе буддистамъ-монахамъ. Буддійскіе міряне носятъ имена хозяевъ, подавателей милостыни и слушателей (ученія, упасака). Буддисты, порвавшіе для самоусовершенія съ семейною и мірскою жизнію, называются срамана — святые, бикшу — нищіе, монахи, достигшіе сравнительно высшей степени усовершенія — аргаты — достопочтенные. Достигшіе высочайшей степени святости называются бодисатвы. Это — кандидаты въ будды; имъ нужно еще одно только рожденіе и они достигнутъ нирваны. Тогда два пути открываются предъ вѣрнымъ. Если онъ, побуждаемый жалостью и любовью къ ближнимъ, желаетъ не только спасти самого себя, но и помогать своимъ ближнимъ въ дѣлѣ спасенія, онъ становится буддой совершеннымъ. Но если онъ довольствуется личнымъ спасеніемъ и не думаетъ о спасеніи другихъ, онъ становится пратіека-Будда. Онъ достигаетъ нирваны, но у него нѣтъ власти совершенныхъ буддъ, онъ не есть «благословеніе для міра». Будды, это — люди, ставшіе богами. Они безсмертны, погружены въ экстазъ нирваны и свободные отъ всѣхъ человѣческихъ скорбей и слабостей добрыми рѣшеніями и силою своей воли помогаютъ людямъ, которымъ они внушаютъ нужное, въ дѣлѣ освобожденія отъ связей съ самсарою. Они имѣютъ власть надъ природою, могутъ измѣнять и исправлять законы, но они, какъ и никто, не могутъ ничего творить. Въ буддійскихъ сектахъ школы махаяна надъ этими человѣческими буддами — мануши-будда — помѣщаютъ еще пять діани-буддъ — будды созерцанія. Они существуютъ сами собою раньше образованія міра, они руководятъ человѣческими буддами. Особенно замѣчателенъ изъ этихъ діани-буддъ — будда Амитаба. Онъ имѣетъ весьма важное значеніе въ вѣрованіяхъ Тибета, Китая и Японіи, гдѣ представляется божествомъ погребальнымъ, направляющимъ умершихъ въ низшій рай — Сукавати. Въ нѣкоторыхъ сектахъ во главѣ іерархіи этихъ несозданныхъ буддъ ставится Ади-будда. Діани-будды имѣютъ пять духовныхъ сыновей діани-бодисатва, которыхъ они создали изъ своего собственнаго существа, чтобы имѣть въ нихъ своихъ помощниковъ въ трудномъ дѣлѣ вести существа ко спасенію. Наибольшею извѣстностью изъ діани-бодисатвъ пользуется Авалокитесвара. Онъ родился отъ взгляда Амитабы. Всѣ боги браманизма принимаются Б., но они поставляются ниже буддъ и бодисатвъ. Они признаются святыми существами съ очень ограниченной властью и силой. Должно различать буддизмъ сѣверный и буддизмъ южный. Южный буддизмъ называется школой Хинаіяна — малой повозкой. Это названіе намекаетъ на его сравнительную простоту и ограниченность требованій. Несомнѣнно, онъ ближе къ первоначальному буддизму, его пантеонъ бѣденъ, его догматы просты, культъ развитъ несравненно меньше. Онъ распространенъ на Цейлонѣ, въ Камбоджѣ, Бирманіи и Сіамѣ. Сѣверный буддизмъ называется школой Махаяна — большая повозка. Онъ возникъ, должно быть, въ Сѣверной Индіи (въ настоящее время въ Остъ-Индіи нѣтъ буддистовъ) и оттуда распространился по всей восточной Азіи. Онъ имѣетъ сложную догму, сложный культъ, богатую іерархію. Его монахи и жрецы даютъ обѣты цѣломудрія, бѣдности, повиновенія высшимъ. Имъ запрещается ѣсть мясо, пить вино и возбуждающіе напитки. Они должны соблюдать частые и крайне суровые посты. Они живутъ въ вихара‚ что̀ можно приблизительно перевесть: въ монастыряхъ. Они поютъ священныя пѣсни, читаютъ священныя книги, совершаютъ религіозные обряды надъ новорожденными, при бракахъ и при похоронахъ. Обучаютъ новичковъ, переписываютъ священныя книги, дѣлаютъ предметы для религіознаго употребленія (статуэтки и т. п.)‚ нерѣдко они — астрологи, алхимики, предсказатели.
Исторія Буддизма. Б. вышелъ изъ браманизма. Онъ не отвергъ вѣроученія брамановъ, ихъ священныхъ книгъ и боговъ, но богамъ онъ назначилъ очень скромную роль, уничтожилъ смыслъ кастовыхъ привилегій брамановъ и отвергъ смыслъ ихъ жестокихъ и казуистическихъ требованій относительно средствъ очищенія и освященія. Основатель буддизма Сиддарта-Гаутама (послѣднее имя по теткѣ) родился приблизительно въ концѣ VII в. предъ Р. Х. въ Капиталавасту[2] (близъ нынѣшняго Бенареса), небольшомъ городѣ племени сакіевъ. Его отецъ — Суддогана былъ царемъ племени, а его мать — Майя-деви (Майя — призракъ, названіе чувственнаго міра, деви — богиня, Майя-деви — божественная иллюзія) славилась красотой и добродѣтелью. Легенда окружаетъ чудеснымъ ореоломъ дѣтство и юность Сиддарты. Отецъ‚ смущаемый предсказаніями, что его сынъ покинетъ міръ и станетъ благословеніемъ для міра, старался привязать сына къ міру, доставляя ему всевозможныя наслажденія и тщательно скрывая существующее въ мірѣ горе. Но Сиддарта узналъ объ этомъ горѣ, возмутился своимъ собственнымъ счастьемъ и, покинувъ дворецъ, отца, жену, только что родившагося сына, отправился искать средствъ для того, чтобы побѣдить зло міра. Онъ былъ у многихъ учителей, много странствовалъ, и наконецъ послѣ долгихъ исканій въ одну ночь, проведенную подъ священнымъ деревомъ (ficus religiosa), открылась предъ нимъ истина (что должно уничтожить желаніе). Демонъ Мара искушалъ его въ эту ночь и влекъ къ желаніямъ, къ жизни. Но Сиддарта побѣдилъ и сталъ буддой (просвѣтленнымъ; его часто называютъ Сакіа-муни, что значитъ: отшельникъ, монахъ изъ рода Сакіа). Тогда онъ выступилъ съ проповѣдью о спасеніи. У него скоро явились многочисленные ученики (любимый — Ананда). Въ дождливое время нельзя проповѣдывать въ Индіи; проповѣдники буддизма переживали это время въ пещерахъ, въ особыхъ зданіяхъ‚ изъ которыхъ потомъ и возникли вихара. Свою жену Будда тоже обратилъ проповѣдью, и она основала первую женскую монашескую общину. Послѣ смерти Будды его останки стали предметомъ религіознаго почитанія (можетъ быть это произошло и значительно позднѣе). Будда ничего не писалъ, и вскорѣ послѣ его смерти возникли споры относительно его ученія. Съ цѣлью выясненія истины созывались соборы. Важнѣйшій изъ нихъ былъ за 250 л. до Р. Х. въ Паталипутрѣ (теперь Патка) при царѣ Асокѣ. До этого времени буддизмъ былъ преслѣдуемъ, съ этого времени сталъ государственной религіей. Буддійская система была заключена въ трипитака (три корзины): сутру — ученіе, винайя — дисциплину, абхидхарму — метафизику. Асока — ревностный буддистъ, послалъ миссіонеровъ съ проповѣдью Б. за предѣлы Индіи. На Цейлонѣ Б. былъ проповѣданъ сыномъ Асоки — Магиндой. Но впослѣдствіи браманизмъ снова собралъ свои силы, Б. былъ вытѣсненъ изъ Индіи. Въ настоящее время Б. является единственною религіею въ Камбоджѣ, Сіамѣ и Бирманіи. Въ Аннамѣ и Тонкинѣ кромѣ Б. распространена еще народная китайская релігія — таоизмъ. Сравнительно въ чистомъ видѣ Б. сохраняется на Цейлонѣ. Много буддистовъ въ Китаѣ и въ Японіи. Въ Тибетѣ Б. царствуетъ безраздѣльно, но здѣсь онъ принялъ особенную форму и носитъ имя ламаизма (лама — небесная мать; отчасти и въ Китаѣ Б. существуетъ въ формѣ ламаизма; въ Россіи ламаизмъ исповѣдуется бурятами, нѣкоторыми тунгузами и калмыками). Реформа Б. въ духѣ ламаизма была произведена въ XIV в. нашей эры жрецомъ Тзонгъ-Каппа. Ламаизмъ имѣетъ во главѣ своей очень обширной іерархіи главу — Далай-ламу (резиденція въ Лассѣ), который обладаетъ очень широкими полномочіями и почитается, какъ живой Будда (воплощеніе Сакіа-муни). Въ ламаизмѣ широко развиты обрядность, волшебство, магія. Тибетскія священныя книги представляютъ два большіе сборника: канджуръ (108 произведеній) и танджуръ (200). Всѣхъ буддистовъ на земномъ шарѣ насчитываютъ въ настоящее время почти до 500 милліоновъ; но должно имѣть въ виду, что многое, что теперь носитъ имя Б.‚ не имѣетъ почти ничего общаго не только съ буддизмомъ первоначальнымъ, но и съ буддизмомъ времени Асоки, и что затѣмъ по этому расчету всѣ китайцы и японцы причисляются къ буддистамъ, а это завѣдомо невѣрно.
Оцѣнка Б. Безъ сомнѣнія, буддійская мораль должна быть признана очень высокой и она могла быть создана и усвоена только людьми, обладающими громадными нравственными силами. Нравственные афоризмы Б. диктовала могучая воля, рвавшаяся изъ оковъ подчиняющей ее себѣ природы и предпочитающая скорѣе уничтожиться, чѣмъ страдать подъ ея ярмомъ. Некультурные народы, конечно, никогда не могли вполнѣ понять этой морали отчаянія, но они понимали проповѣдь состраданія и милосердія, и Б. много содѣйствовалъ смягченію нравовъ у тѣхъ народовъ, которые его приняли. Но значеніе буддизма безконечно преувеличиваютъ‚ когда его равняютъ съ христіанствомъ или даже ставятъ выше послѣдняго. И о Б. утверждаютъ грубую историческую ложь, когда хотятъ видѣть въ немъ одинъ изъ источниковъ (порою даже какъ будто единственный) христіанскаго ученія. Разсуждающіе такъ (историческихъ основаній ими никакихъ приведено быть не можетъ; можно только доказать, что сѣверный Б. въ своемъ культѣ и организаціи сдѣлалъ много заимствованій у латинства) не хотятъ видѣть, что Б. и христіанство безконечно различаются между собою по исходному началу: христіанство признаетъ бытіе благомъ (зло есть случайное явленіе), Б. — признаетъ бытіе зломъ. На свою зависимость отъ самсары буддизмъ смотритъ, какъ на величайшее зло и свои нравственныя силы онъ употребляетъ на то, чтобы вырваться изъ этой презрѣнной темницы міра. Но куда хочетъ бѣжать онъ? Какого простора, какой свободы онъ ищетъ? Оказывается, онъ ищетъ не свободы, а только смерти: изъ круговорота самсары есть только одинъ выходъ — въ небытіе нирваны. Б. проповѣдуетъ аскетизмъ, отреченіе. Его проповѣдуетъ и христіанство, требующее отъ человѣка отреченія отъ своего эгоистическаго «я», отъ своей чувственной природы (должно распять плоть со страстьми и похотьми), требующее самопожертвованія. Но существенное различіе здѣсь заключается въ томъ, что въ христіанствѣ отрицаніе есть не послѣдній, а только посредствующій моментъ; отрицаніе жизни здѣсь не цѣль, а только средство для пріобрѣтенія совершеннѣйшей жизни. Христосъ сказалъ: «блаженны нищіе духомъ, ибо ихъ есть царство небесное» (Мѳ. 5, 3). Буддизмъ говоритъ: блаженны нищіе духомъ, потому что ихъ ожидаетъ небытіе. Христіанинъ и буддистъ хотятъ освободиться отъ зависимости отъ чувственной природы («желаніе имамъ разрѣшитися»...). Но буддистъ, подобно Сампсону, губя своихъ враговъ, погибаетъ самъ; напротивъ, христіанинъ, побѣждая природу, не погибаетъ, но пріобрѣтаетъ блаженную жизнь въ общеніи съ своимъ первообразомъ. — Б. не знаетъ личнаго нравственнаго Бога, и поэтому буддистъ не можетъ дать положительнаго содержанія своей нравственной свободѣ, и вся его свобода заключается только въ отрицаніи безцѣльной естественной жизни. Но тамъ, гдѣ нѣтъ положительной цѣли, необходимо парализованъ нервъ у всякой цѣлесообразной дѣятельности. Пассивныя добродѣтели (терпѣніе, уступчивость) тамъ преобладаютъ надъ активными. Тамъ есть любовь сострадающая, но тамъ въ сущности нѣтъ мѣста любви дѣятельной, освобождающей и творческой. Но и эта любовь, сочувствующая горю и не умѣющая давать радостей, на высшихъ ступеняхъ нравственнаго усовершенствованія отступаетъ въ Б. на задній планъ предъ полнымъ квіетизмомъ самосозерцанія или самоуничтоженія. Въ своей сущности Б. есть нигилизмъ. Въ своемъ чистомъ неприкрашенномъ видѣ онъ нигдѣ не могъ долго держаться. Его вездѣ смягчили и измѣнили: нирванѣ придали признаки рая, установили культъ, создали теорію помощи высшихъ существъ людямъ. Необходимость этой помощи непосредственно сознаютъ и чувствуютъ народы. Но вмѣсто того, чтобы довольствоваться воображаемою помощью фиктивныхъ существъ, буддистамъ лучше бы было искать — не подается ли гдѣ-либо она дѣйствительно свыше?
См. Хрисанѳа, Религіи древняго міра, т. I; Васильева, Буддизмъ, т. 1 и 3; Нила, архіеп., Буддизмъ; А. Ѳ. Гусева, Нравственный идеалъ буддизма въ отношеніи къ христіанству; Келлога (перев. подъ редак. Орнатскаго), Буддизмъ и христіанство; Позднѣева, Очерки быта буддійскихъ монастырей.