На Руси конница очень рано уже приобрела большое значение, что было естественным последствием тех условий, в которых находилось тогда наше отечество. В стране равнинной, окружённой степями, в которых жили кочевники, богатые лошадьми, нападавшие на своих соседей не иначе как конными полчищами, лучшим средством для борьбы являлась конница.
Первоначально, при первых русских князьях, войско состояло большею частью из пехоты, конница же была малочисленна и плоха. Но затем, в продолжение всего удельного периода до нашествия татар, вследствие постоянных столкновений с соседними кочевыми народами, также с поляками и венграми, воевавшими большею частью на конях, князья принуждены были завести у себя значительное количество конницы. Сначала у них появились иноземные конные дружины, преимущественно венгерские и половецкие, а потом устроились по их образцу и русские. Лошадей разных азиатских пород, отлиичавшихся быстротою и выносливостью, получали сперва от богатых ими кочевников, живших в южных степях по берегам Чёрного и Азовского морей; затем стало развиваться коневодство и в русских землях.
Вооружение конницы при первых князьях отличалось большим разнообразием. Больше всего употреблялись мечи, копья, луки и щиты, а из предохранительного вооружения кольчуги и остроконечные шлемы. В удельный период русская конница много позаимствовала у соседних кочевников, между прочим, кривые сабли и кинжалы, которые с тех пор составляли непременную принадлежность каждого конного воина.
С течением времени конница в удельной Руси сделалась главным родом оружия, хотя при этом пехота не потеряла ещё совершенно значения в бою, как это было в то же время в Западной Европе, где рыцарство оттеснило пехоту на задний план. На Руси конница и пехота в бою действовали вместе и взаимно поддерживали друг друга, из чего видно, что военное искусство у русских стояло на более высокой степени развития, чем в Западной Европе. Бой вели примерно следующим образом: сперва пешие стрельцы в рассыпном строю метали стрелы, что нередко продолжалось очень долго; потом уже князь вёл вперёд полки пеших копейщиков и конницы, которые атаковали противника, действуя при первоначальном ударе копьями, а затем мечами. Рукопашный бой отличался ожесточением и упорством. Часто прибегали к нечаянным нападениям и засадам, а разбитого противника настойчиво преследовали. Конница иногда вела бой в пешем строю.
После нашествия татар военное дело на Руси пришло в упадок, коневодство уничтожилось, конница почти исчезла. Но под конец татарского ига, в XIV ст., с усилением власти московских великих князей, дела стали поправляться, вооружённые силы увеличились. В то время в России уже сильно отразилось на всём татарское влияние, а потому и русские войска по составу, устройству и вооружению были похожи на татарские. Как и у татар, конница была главным и самым многочисленным родом войска. Она имела татарских и туркменских лошадей, отличавшихся лёгкостью, способностью скакать семь—восемь часов без остановки и неприхотливостью в корме. Оружие её было самое разнообразное: луки, самострелы, мечи, кривые сабли, копья (иногда с разноцветными значками, или так называемые прапорцы), сулицы (дротики), кии (палицы), топоры, бердыши (аллебарды), кистени, кинжалы. Предохранительным вооружением служили латы или кольчуги, щиты и шлемы или шишаки. Конское снаряжение состояло из высокого седла с короткими стременами и уздечки. Весьма часто лошади не были кованы.
В способе ведения боя также видно подражание татарам. Боевой порядок, подобно татарскому, обыкновенно состоял из пяти полков: сторожевого (передового), большого, правой руки, левой руки и засадного (запасного). Как и у татар, в бою часть конницы выезжала вперёд, размыкалась и метала стрелы из луков; после такой подготовки сомкнутые и густые части конницы с копьями или мечами стремительно бросались в атаку. Излюбленными способами действия были разного рода хитрости: притворное бегство с неожиданным переходом в наступление, нечаянные нападения, засады.
Образчиком тогдашних боевых столкновений может служить знаменитая Куликовская битва или, лучше сказать, побоище между русскими и татарами 8 сентября 1380 года.
Великий князь московский, Димитрий Донской, к которому присоединились прочие русские князья, кроме рязанского, принявшего сторону татар, привёл на поле сражения 150 000 конного войска. Татарский хан Мамай напал на Россию с огромным, тоже конным, полчищем, численность которого в точности не известна, но может быть приблизительно определена по крайней мере такою же цифрою, как и численность русского войска, потому что татары никогда не вступали в решительный бой, не имея на своей стороне превосходства в силах. Итак, на Куликовском поле сражалось с обеих сторон не менее 300 000 конницы.
Это сражение происходило на правом берегу верхнего Дона близ впадения в него р. Непрядвы (в нынешней Тульской губернии, в Епифанском уезде) на местности волнообразной, покрытой несколькими рощами (черт. 9).
Русские войска, подойдя с севера к левому берегу Дона, уже знали о присутствии Мамаевых полчищ на противоположном берегу, благодаря постоянным разведкам, которые производились летучими отрядами, высланными ещё из Коломны, то есть за 150 вёрст от Дона. Димитрий, имея сведение, что к Мамаю должны были присоединиться с своими войсками князья: литовский Ягайло и рязанский Олег, — решился наласть на татар немедленно, чтобы предупредить это соединение. Утром 8 сентября он перевёл свои войска на правый берег Дона, причём сторожевой полк, перешедший реку первым, прикрывал переправу главных сил. Татары оставались в бездействии: они или не знали о происходившем, или же считали для себя выгодым дать русским перейти на правый берег Дона с тем, чтобы при атаке прижать их к этой реке.
Сражение началось около 12 ч. дня. Татары расположились на протяжении десяти вёрст фронтом к северу; Мамай оставался сзади на высоком холме, откуда наблюдал за ходом боя. Русские войска наступали от Дона к югу, построив свой обычный боевой порядок, причём засадный полк был оставлен за правым флангом и расположился скрытно за рощею на берегу Непрядвы. Великий князь Димитрий находился при передовом полку. Этот полк и начал бой с татарами, которые в большом количестве рассыпались по всему полю и забрасывали русских своими стрелами. Стрелковьтй бой мало-помалу перешёл в рукопашный. Наш передовой полк был усилен сперва полком правой руки, потом полком левой руки, наконец большим полком. Татары тоже ввели в дело свои резервы. Ожесточённый бой тянулся уже три часа. Когда Мамай пустил свой последний резерв, то русские войска заколебались, а некоторые части даже обратились в бегство. Но в это время выскочил из-за рощи засадный полк, который неожиданно атаковал татар, уже расстроенных боем и не имевших никакого резерва. Эта атака окончательно склонила победу на нашу сторону. Всё Мамаево полчище бежало с Куликова поля, а русские войска преследовали его по пятам на протяжении 30—40 вёрст. Разгром татар был полный, но и русские понесли громадные потери.
В этом сражении обращает на себя внимание: 1) решимость Димитрия Донского атаковать татар и притом не теряя времени, чтобы не дать им соединиться с союзниками; 2) широкая разведка, доставившая Димитрию точные сведения о противнике; 3) искусное расположение общего резерва и искусное введение его в дело в ту решительную минуту, когда татары уже истощили все свои резервы.
Татары, по всей вероятности, отнеслись к своему противнику с большим пренебрежением и потому сделали много промахов, вследствие которых были разбиты. Они не собрали достаточно сведений о русских войсках, упустили удобный случай атаковать их во время переправы через Дон, в самом сражении не наблюдали за флангами, вследствие чего появление русского засадного полка было для них роковою неожиданностью, особенно гибельною при совершенном отсутствии резерва.
В прододжение XV, XVI и XVII ст., то есть во весь Московский период, русские вооружённые силы сохраняли прежний характер иррегулярной армии или ополчения, бо́льшая часть которого созывалась лишь на время войны. Только стрельцы (пехота, учреждённая Иваном IV Грозным) и городовые казаки (обязанные нести гарнизонную службу в пограничных городах) составляли постоянное поселенное войско. В начале XVI ст. огнестрельное оружие вошло в России во всеобщее употребление, но и после этого конница по-прежнему осталась самым многочисленным родом оружия и сохранила прежнее своё устройство и прежние способы действия. В начале XVII ст. в России появились наёмные немецкие рейтарские полки, которые вскоре были заменены русскими полками, получившими рейтарское вооружение и обучавшимися немецкому строю под руководством иностранных офицеров. Затем, также по иностранному образцу, были учреждены драгунские полки и гусарские шквадроны. Таким образом, в XVII ст. при царях Михаиле Феодоровиче и Алексее Михаиловиче русская конница состояла из конного ополчения, рейтарских и драгунских полков, гусарских эскадронов и казаков.
Эта конница имела большею частью татарских лошадей и сохранила прежнее конское снаряжение, состоявшее из татарских высоких сёдел и уздечек, но рейтары и драгуны ездили уже на занесённых из Западной Европы немецких сёдлах и мундштуках.
Оружие конного ополчения, почти исключительно холодное, отличалось, как и прежде, большим разнообразием. Вооружение рейтарских полков составляли шпаги, мушкеты или карабины, латы и шишаки. Драгуны имели, кроме того, бердыши или топоры и короткие пики и действовали как в конном, так и в пешем строю. Гусары были вооружены, подобно польским гусарам, длинными копьями, саблями и латами.
Вся эта конница как войско, большею частью непостоянное и очень мало обучаемое в мирное время, имела слабую боевую подготовку. В бою она действовала, как и в старину, по татарскому или казацкому обычаю, то есть густою толпою с громкими криками стремительно бросалась на неприятеля, стараясь опрокинуть его этим ударом или окружить и победить в рукопашном бою. В случае удачи она преследовала противника большею частью слабо, потому что предпочитала грабить его обозы; в случае же неудачи атаки она уходила врассыпную за свою пехоту, которая обыкновенно располагалась в так называемом гуляй-городе, то есть вагенбурге, и оборонялась в ожидании, пока конница не успевала устроиться и вновь вступить в бой.
Лучшую боевую подготовку имела та часть конницы, которая образовала военное поселение вдоль южной границы Московского государства, в нынешних Курской и Воронежской губерниях, и должна была защищать её от набегов крымских татар. Это поселение, составившееся из пограничных казаков и разного звания людей, большею частью беглецев, за свою службу было освобождено от податей и получило с течением времени другие льготы, вследствие чего быстро увеличивалось, так что в XVII ст. могло выставить 20 000 конных ратников. Находясь почти постоянно в условиях военного времени, эта пограничная конница выработала в себе много боевых сноровок, в особенности по сторожевой службе. Для отправления этой службы по всей границе располагались на известных расстояниях так называемые сторо́жи по два человека, которые разъезжали в своём участке от урочища к урочищу, для наблюдения выбирали возвышенные и открытые пункты, избегали долго оставаться на одном месте, на ночь переходили непременно в другое место, при появлении противника давали знать об этом в соседние сторожи и города, но сами оставались на своих постах и продолжали наблюдать. Такая служба исполнялась беспрерывно с весны до осени и прекращалась только на зиму. Летом бдительность в особенности усиливалась, а чтобы затруднить татарам приближение к нашим границам, выжигали степи по главнейшим направлениям, так как высокая и густая трава не только служила прекрасным кормом для лошадей, но вместе с тем способствовала скрытному движению.
В степях южной России по Днепру и Дону, между границами Московского государства и Польши и землями татар, в XV и XVI ст. возникли общины казаков или вольных людей, которые образовали превосходную естественную конницу. Люди, недовольные порядками, существовавшими в Московском царстве и в Польше, чем-нибудь провинившиеся и желавшие избежать наказания, вообще все, стремившиеся к привольному житью, уходили в южно-русские степи или, как тогда выражались, в поле, где селились по рекам и занимались преимущественно набегами в татарские и турецкие земли. Так образовались на юго-западе, по Днепру, малороссийское казачество и Запорожская Сечь, а на юге, по Дону, — Донское казачество. Слава о казачьем приволье постоянно привлекала много выходцев, не только из Москвы и Польши, но даже из Западной Европы, из Турции и Крыма. Этих выходцев казаки охотно принимали в свою среду, предъявляя им только два требования: они должны были исповедовать православную веру и доказать чем-нибудь своё удальство. Вскоре казачьи поселения значительно увеличились и распространились на юг и восток. С Дона часть казаков перебралась на Волгу, откуда некоторые пошли ещё дальше на Яик (Урал), другие на Терек, а известный Ермак Тимофеевич повёл свою дружину в Сибирь и завоевал её. Таким образом возникли новые казачества: Волжское, Яицкое (Уральское), Терское и Сибирское.
Заняв всю степную полосу южной России и Сибири, казаки сделались оплотом русской земли от вторжений в неё татар и турок, а малороссийские, сверх того, долго боролись с поляками за свою свободу и православную веру, пока не удалось им наконец в половине XII ст. при знаменитом гетмане Богдане Хмельницком оторваться от Польши и присоединиться к Московскому государству.
Казаки жили почти исключительно войною: то они делали набеги, то им приходилось отражать нападения соседей. Они не только на суше воевали, но также нередко пускались в морские походы, которые были весьма любимым их занятием, так как обыкновенно доставляли им богатую добычу. Постоянная боевая жизнь выработала в казаках особые качества: храбрость, удаль, предприимчивость, находчивость, сметливость, ограниченность потребностей. Они были замечательными наездниками, оружием владели в совершенстве, в бою отличались не только храбростью и уменьем дружно атаковать противника, но ещё необыкновенною изобретательностью способов действий. Никаких постоянных правил ни форм строя у казаков не существовало. Дрались они так, как требовали обстоятельства, когда на конях, а когда пешком, то густою толпою внезапно врывались в середину растянувшегося или разбросанного противника, то длинною и тонкою линией, так называемою лавою, охватывали его с обоих флангов и окружали, если он действовал кучею. Для атаки лавою казаки располагались обыкновенно в несколько линий, которые последовательно бросались на противника, причём задние, выдвигаясь из-за флангов передних, старались совершенно охватить противника, а в случае неудачи передних — выручить их подобною же атакою во фланг. В лаве особенное значение имели фланги: они назначались для охвата противника и с этою целью при движении в атаку подавались несколъко вперёд; потому-то на флангах становились самые доброконные казаки. Когда приходилось обороняться, то казаки в пешем строю располагались в каре, или батовали лошадей, то есть клали их на землю и дрались под их прикрытием или же вели бой из-за повозок, расположенных вагенбургом. Но чаще всего казаки производили быстрые и внезапные нападения на противника, пользуясь его оплошностью или темнотою ночи. При своих набегах они легко и скоро преодолевали разного рода препятствия, нередко переплывали реки вплавь, для чего употребляли такой приём: седло и вьюк, положенные на так называемую салу (несколько пуков камыша), привязывали к хвосту лошади, сами брались рукою за гриву и в таком виде бросались в воду.
Большую силу казачьей конницы составляли превосходные лошади, которыми южно-русские степи всегда были необыкновенно богаты. Первоначальные степные породы: башкирская, калмыцкая, украинская, — с течением времени смешались с лошадьми арабскими, персидскими, турецкими, туркменскими, польскими, которых казаки приводили с собою как добычу после набегов в соседние страны. Вследствие этого смешения и под влиянием весьма суровой, почти первобытной обстановки жизни в степях выработался замечательный в боевом отношении тип степной лошади. Лёгкость, быстрота, способность проскакать без остановки 10—20 и нередко до 30 вёрст, смелость и в то же время осторожность, чуткость, особенно ночью, понятливость, память местности, ровный и довольно горячий темперамент, способность переносить большие труды и довольствоваться скудным кормом — вот драгоценные качества степной лошади, благодаря которым казаки могли совершать свои дальние набеги.
Вооружение казаков и их конское снаряжение отличались простотою и лёгкостью: первое состояло из пики, шашки и пищали (впоследствии мушкета), а второе из седла с подушкою и уздечки. Так же проста была у казаков и одежда, которую составляли суконный кафтан, широкие шаровары и меховая шапка.
С усилением Московского государства казаки, бывшие прежде независимыми, должны были признать над собою власть Московского царя. Но при этом они сохранили своё внутреннее устройство и управление и только обязаны были в случае войны выставлять известное количество войска.