На Руси конница очень рано уже пріобрѣла большое значеніе, что̀ было естественнымъ послѣдствіемъ тѣхъ условій, въ которыхъ находилось тогда наше отечество. Въ странѣ равнинной, окруженной степями, въ которыхъ жили кочевники, богатые лошадьми, нападавшіе на своихъ сосѣдей не иначе, какъ конными полчищами, лучшимъ средствомъ для борьбы являлась конница.
Первоначально, при первыхъ русскихъ князьяхъ, войско состояло большею частью изъ пѣхоты, конница же была малочисленна и плоха. Но затѣмъ, въ продолженіе всего удѣльнаго періода до нашествія татаръ, вслѣдствіе постоянныхъ столкновеній съ сосѣдними кочевыми народами, также съ поляками и венграми, воевавшими большею частью на коняхъ, князья принуждены были завести у себя значительное количество конницы. Сначала у нихъ появились иноземныя конныя дружины, преимущественно венгерскія и половецкія, а потомъ устроились по ихъ образцу и русскія. Лошадей разныхъ азіятскихъ породъ, отлиічавшихся быстротою и выносливостью, получали сперва отъ богатыхъ ими кочевниковъ, жившихъ въ южныхъ степяхъ по берегамъ Чернаго и Азовскаго морей; затѣмъ стало развиваться коневодство и въ русскихъ земляхъ.
Вооруженіе конницы при первыхъ князьяхъ отличалось большимъ разнообразіемъ. Больше всего употреблялись мечи, копья, луки и щиты, а изъ предохранительнаго вооруженія кольчуги и остроконечные шлемы. Въ удѣльный періодъ русская конница много позаимствовала у сосѣднихъ кочевниковъ, между прочимъ, кривыя сабли и кинжалы, которые съ тѣхъ поръ составляли непремѣнную принадлежность каждаго коннаго воина.
Съ теченіемъ времени конница въ удѣльной Руси сдѣлалась главнымъ родомъ оружія, хотя при этомъ пѣхота не потеряла еще совершенно значенія въ бою, какъ это было въ то же время въ западной Европѣ, гдѣ рыцарство оттѣснило пѣхоту на задній планъ. На Руси конница и пѣхота въ бою дѣйствовали вмѣстѣ и взаимно поддерживали другъ друга, изъ чего видно, что военное искусство у русскихъ стояло на болѣе высокой степени развитія, чѣмъ въ западной Европѣ. Бой вели примѣрно слѣдующимъ образомъ: Сперва пѣшіе стрѣльцы въ разсыпномъ строю метали стрѣлы, что нерѣдко продолжалось очень долго; потомъ уже князь велъ впередъ полки пѣшихъ копейщиковъ и конницы, которые атаковали противника, дѣйствуя при первоначальномъ ударѣ копьями, а затѣмъ мечами. Рукопашный бой отличался ожесточеніемъ и упорствомъ. Часто прибѣгали къ нечаяннымъ нападеніямъ и засадамъ, а разбитаго противника настойчиво преслѣдовали. Конница иногда вела бой въ пѣшемъ строю.
Послѣ нашествія татаръ военное дѣло на Руси пришло въ упадокъ, коневодство уничтожилось, конница почти исчезла. Но подъ конецъ татарскаго ига, въ XIV ст., съ усиленіемъ власти московскихъ великихъ князей, дѣла стали поправляться, вооруженныя силы увеличились. Въ то время въ Россіи уже сильно отразилось на всемъ татарское вліяніе, а потому и русскія войска по составу, устройству и вооруженію были похожи на татарскія. Какъ и у татаръ, конница была главнымъ и самымъ многочисленнымъ родомъ войска. Она имѣла татарскихъ и туркменскихъ лошадей, отличавшихся легкостью, способностью скакать 7—8 часовъ безъ остановки и неприхотливостью въ кормѣ. Оружіе ея было самое разнообразное: луки, самострѣлы, мечи, кривыя сабли, копья (иногда съ разноцвѣтными значками, или т. н. прапорцы), сулицы (дротики), кіи (палицы), топоры, бердыши (аллебарды), кистени, кинжалы. Предохранительнымъ вооруженіемъ служили латы или кольчуги, щиты и шлемы или шишаки. Конское снаряженіе состояло изъ высокаго сѣдла съ короткими стременами и уздечки. Весьма часто лошади не были кованы.
Въ способѣ веденія боя также видно подражаніе татарамъ. Боевой порядокъ, подобно татарскому, обыкновенно состоялъ изъ 5 полковъ: сторожеваго (передоваго), большаго, правой руки, лѣвой руки и засаднаго (запаснаго). Какъ и у татаръ, въ бою часть конницы выѣзжала впередъ, размыкалась и метала стрѣлы изъ луковъ; послѣ такой подготовки сомкнутыя и густыя части конницы съ копьями или мечами стремительно бросались въ атаку. Излюбленными способами дѣйствія были разнаго рода хитрости: притворное бѣгство съ неожиданнымъ переходомъ въ наступленіе, нечаянныя нападенія, засады.
Образчикомъ тогдашнихъ боевыхъ столкновеній можетъ служить знаменитая Куликовская битва или, лучше сказать, побоище между русскими и татарами 8 сентября 1380 года.
Великій князь московскій, Димитрій Донской, къ которому присоединились прочіе русскіе князья, кромѣ рязанскаго, принявшаго сторону татаръ, привелъ на поле сраженія 150000 коннаго войска. Татарскій ханъ Мамай напалъ на Россію съ огромнымъ, тоже коннымъ, полчищемъ, числительность котораго въ точности не извѣстна, но можетъ быть приблизительно опредѣлена по крайней мѣрѣ такою же цифрою, какъ и числительность русскаго войска, потому что татары никогда не вступали въ рѣшительный бой, не имѣя на своей сторонѣ превосходства въ силахъ. Итакъ, на Куликовскомъ полѣ сражалось съ обѣихъ сторонъ не менѣе 300000 конницы.
Это сраженіе происходило на правомъ берегу верхняго Дона близъ впаденія въ него р. Непрядвы (въ нынѣшней Тульской губерніи, въ Епифанскомъ уѣздѣ) на мѣстности волнообразной, покрытой нѣсколькими рощами (черт. 9).
Русскія войска, подойдя съ сѣвера къ лѣвому берегу Дона, уже знали о присутствіи Мамаевыхъ полчищъ на противуположномъ берегу, благодаря постояннымъ развѣдкамъ, которыя производились летучими отрядами, высланными еще изъ Коломны, т. е. за 150 верстъ отъ Дона. Димитрій, имѣя свѣдѣніе, что къ Мамаю должны были присоединиться съ своими войсками князья: литовскій Ягайло и рязанскій Олегъ, рѣшился наласть на татаръ немедленно, чтобы предупредить это соединеніе. Утромъ 8 сентября онъ перевелъ свои войска на правый берегъ Дона, при чемъ сторожевой полкъ, перешедшій рѣку первымъ, прикрывалъ переправу главныхъ силъ. Татары оставались въ бездѣйствіи: они или не знали о происходившемъ, или же считали для себя выгодымъ дать русскимъ перейти на правый берегъ Дона съ тѣмъ, чтобы при атакѣ прижать ихъ къ этой рѣкѣ.
Сраженіе началось около 12 ч. дня. Татары расположились на протяженіи 10 верстъ фронтомъ къ сѣверу; Мамай оставался сзади на высокомъ холмѣ, откуда наблюдалъ за ходомъ боя. Русскія войска наступали отъ Дона къ югу, построивъ свой обычный боевой порядокъ, при чемъ засадный полкъ былъ оставленъ за правымъ флангомъ и расположился скрытно за рощею на берегу Непрядвы. Великій князь Димитрій находился при передовомъ полку. Этотъ полкъ и началъ бой съ татарами, которые въ большомъ количествѣ разсыпались по всему полю и забрасывали русскихъ своими стрѣлами. Стрѣлковьтй бой мало по малу перешелъ въ рукопашный. Нашъ передовой полкъ былъ усиленъ сперва полкомъ правой руки, потомъ полкомъ лѣвой руки, наконецъ большимъ полкомъ. Татары тоже ввели въ дѣло свои резервы. Ожесточенный бой тянулся уже 3 часа. Когда Мамай пустилъ свой послѣдній резервъ, то русскія войска заколебались, а нѣкоторыя части даже обратились въ бѣгство. Но въ это время выскочилъ изъ за рощи засадный полкъ, который неожиданно атаковалъ татаръ, уже разстроенныхъ боемъ и не имѣвшихъ никакого резерва. Эта атака окончательно склонила побѣду на нашу сторону. Все Мамаево полчище бѣжало съ Куликова поля, а русскія войска преслѣдовали его по пятамъ на протяженіи 30—40 верстъ. Разгромъ татаръ былъ полный, но и русскіе понесли громадныя потери.
Въ этомъ сраженіи обращаетъ на себя вниманіе: 1) рѣшимость Димитрія Донскаго атаковать татаръ и притомъ не теряя времени, чтобы не дать имъ соединиться съ союзниками; 2) широкая развѣдка, доставившая Димитрію точныя свѣдѣнія о противникѣ; 3) искусное расположеніе общаго резерва и искусное введеніе его въ дѣло въ ту рѣшительную минуту, когда татары уже истощили всѣ свои резервы.
Татары, по всей вѣроятности, отнеслись къ своему противнику съ большимъ пренебреженіемъ и потому сдѣлали много промаховъ, вслѣдствіе которыхъ были разбиты. Они не собрали достаточно свѣдѣній о русскихъ войскахъ, упустили удобный случай атаковать ихъ во время переправы черезъ Донъ, въ самомъ сраженіи не наблюдали за флангами, вслѣдствіе чего появленіе русскаго засаднаго полка было для нихъ роковою неожиданностью, особенно гибельною при совершенномъ отсутствіи резерва.
Въ прододженіе XV, XVI и XVII ст., т. е. во весь Московскій періодъ, русскія вооруженныя силы сохраняли прежній характеръ иррегулярной арміи или ополченія, бо̀льшая часть котораго созывалась лишь на время войны. Только стрѣльцы (пѣхота, учрежденная Иваномъ IV Грознымъ) и городовые казаки (обязанные нести гарнизонную службу въ пограничныхъ городахъ) составляли постоянное поселенное войско. Въ началѣ XVI ст. огнестрѣльное оружіе вошло въ Россіи во всеобщее употребленіе, но и послѣ этого конница по прежнему осталась самымъ многочисленнымъ родомъ оружія и сохранила прежнее свое устройство и прежніе способы дѣйствія. Въ началѣ XVII ст. въ Россіи появились наемные, нѣмецкіе, рейтарскіе полки, которые вскорѣ были замѣнены русскими полками, получившими рейтарское вооруженіе и обучавшимися нѣмецкому строю подъ руководствомъ иностранныхъ офицеровъ. Затѣмъ, также по иностранному образцу, были учреждены драгунскіе полки и гусарскіе шквадроны. Такимъ образомъ въ XVII ст. при царяхъ Михаилѣ Ѳеодоровичѣ и Алексѣѣ Михаиловичѣ, русская конница состояла изъ коннаго ополченія, рейтарскихъ и драгунскихъ полковъ, гусарскихъ эскадроновъ и казаковъ.
Эта конница имѣла большею частью татарскихъ лошадей и сохранила прежнее конское снаряженіе, состоявшее изъ татарскихъ высокихъ сѣделъ и уздечекъ; но рейтары и драгуны ѣздили уже на занесенныхъ изъ Западной Европы нѣмецкихъ сѣдлахъ и мундштукахъ.
Оружіе коннаго ополченія, почти исключительно холодное, отличалось, какъ и прежде, большимъ разнообразіемъ. Вооруженіе рейтарскихъ полковъ составляли шпаги, мушкеты или карабины, латы и шишаки. Драгуны имѣли, кромѣ того, бердыши или топоры и короткія пики и дѣйствовали, какъ въ конномъ, такъ и въ пѣшемъ строю. Гусары были вооружены, подобно польскимъ гусарамъ, длинными копьями, саблями и латами.
Вся эта конница, какъ войско, большею частью непостоянное и очень мало обучаемое въ мирное время, имѣла слабую боевую подготовку. Въ бою она дѣйствовала, какъ и въ старину, по татарскому или казацкому обычаю, т. е. густою толпою съ громкими криками стремительно бросалась на непріятеля, стараясь опрокинуть его этимъ ударомъ или окружить и побѣдить въ рукопашномъ бою. Въ случаѣ удачи она преслѣдовала противника большею частью слабо, потому что предпочитала грабить его обозы; въ случаѣ же неудачи атаки она уходила въ разсыпную за свою пѣхоту, которая обыкновенно располагалась въ т. н. гуляй-городѣ, т. е. вагенбургѣ, и оборонялась въ ожиданіи, пока конница не успѣвала устроиться и вновь вступить въ бой.
Лучшую боевую подготовку имѣла та часть конницы, которая образовала военное поселеніе вдоль южной границы Московскаго государства, въ нынѣшнихъ Курской и Воронежской губерніяхъ, и должна была защищать ее отъ набѣговъ крымскихъ татаръ. Это поселеніе, составившееся изъ пограничныхъ казаковъ и разнаго званія людей, большею частью бѣглецевъ, за свою службу было освобождено отъ податей и получило съ теченіемъ времени другія льготы, вслѣдствіе чего быстро увеличивалось, такъ что въ XVII ст. могло выставить 20000 конныхъ ратниковъ. Находясь почти постоянно въ условіяхъ военнаго времени, эта пограничная конница выработала въ себѣ много боевыхъ сноровокъ; въ особенности по сторожевой службѣ. Для отправленія этой службы по всей границѣ располагались на извѣстныхъ разстояніяхъ такъ называемые сторо̀жи, по два человѣка, которые разъѣзжали въ своемъ участкѣ отъ урочища къ урочищу, для наблюденія выбирали возвышенные и открытые пункты, избѣгали долго оставаться на одномъ мѣстѣ, на ночь переходили непремѣнно въ другое мѣсто, при появленіи противника давали знать объ этомъ въ сосѣдніе сторожи и города, но сами оставались на своихъ постахъ и продолжали наблюдать. Такая служба исполнялась безпрерывно съ весны до осени и прекращалась только на зиму. Лѣтомъ бдительность въ особенности усиливалась, а чтобы затруднить татарамъ приближеніе къ нашимъ границамъ, выжигали степи по главнѣйшимъ направленіямъ, такъ какъ высокая и густая трава не только служила прекраснымъ кормомъ для лошадей, но вмѣстѣ съ тѣмъ способствовала скрытному движенію.
Въ степяхъ южной Россіи по Днѣпру и Дону, между границами Московскаго государства и Польши и землями татаръ, въ XV и XVI ст. возникли общины казаковъ или вольныхъ людей, которые образовали превосходную естественную конницу. Люди, недовольные порядками, существовавшими въ Московскомъ царствѣ и въ Польшѣ, чѣмъ-нибудь провинившіеся и желавшіе избѣжать наказанія, вообще всѣ, стремившіеся къ привольному житью, уходили въ южно-русскія степи или, какъ тогда выражались, въ поле, гдѣ селились по рѣкамъ и занимались преимущественно набѣгами въ татарскія и турецкія земли. Такъ образовались на юго-западѣ, по Днѣпру, Малороссійское казачество и Запорожская Сѣчь, а на югѣ, по Дону, — Донское казачество. Слава о казачьемъ привольѣ постоянно привлекала много выходцевъ, не только изъ Москвы и Польши, но даже изъ Западной Европы, изъ Турціи и Крыма. Этихъ выходцевъ казаки охотно принимали въ свою среду, предъявляя имъ только два требованія: они должны были исповѣдывать православную вѣру и доказать чѣмъ нибудь свое удальство. Вскорѣ казачьи поселенія значительно увеличились и распространились на югъ и востокъ. Съ Дона часть казаковъ перебралась на Волгу, откуда нѣкоторые пошли еще дальше на Яикъ (Уралъ), другіе на Терекъ, а извѣстный Ермакъ Тимоѳеевичъ повелъ свою дружину въ Сибирь и завоевалъ ее. Такимъ образомъ возникли новыя казачества: Волжское, Яицкое (Уральское), Терское и Сибирское.
Занявъ всю степную полосу южной Россіи и Сибири, казаки сдѣлались оплотомъ русской земли отъ вторженій въ нее татаръ и турокъ, а малороссійскіе, сверхъ того, долго боролись съ поляками за свою свободу и православную вѣру, пока не удалось имъ наконецъ въ половинѣ XII ст. при знаменитомъ гетманѣ, Богданѣ Хмѣльницкомъ, оторваться отъ Польши и присоединиться къ Московскому государству.
Казаки жили почти исключительно войною: то они дѣлали набѣги, то имъ приходилось отражать нападенія сосѣдей. Они не только на сушѣ воевали, но также нерѣдко пускались въ морскіе походы, которые были весьма любимымъ ихъ занятіемъ, такъ какъ обыкновенно доставляли имъ богатую добычу. Постоянная боевая жизнь выработала въ казакахъ особыя качества: храбрость, удаль, предпріимчивость, находчивость, смѣтливость, ограниченность потребностей. Они были замѣчательными наѣздниками, оружіемъ владѣли въ совершенствѣ, въ бою отличались не только храбростью и умѣньемъ дружно атаковать противника, но еще необыкновенною изобрѣтательностью способовъ дѣйствій. Никакихъ постоянныхъ правилъ, ни формъ строя, у казаковъ не существовало. Дрались они такъ, какъ требовали обстоятельства, когда на коняхъ, а когда пѣшкомъ; то густою толпою внезапно врывались въ середину растянувшагося или разбросаннаго противника, то длинною и тонкою линіей, такъ называемою лавою, охватывали его съ обоихъ фланговъ и окружали, если онъ дѣйствовалъ кучею. Для атаки лавою казаки располагались обыкновенно въ нѣсколько линій, которыя послѣдовательно бросались на противника, при чемъ заднія, выдвигаясь изъ за фланговъ переднихъ, старались совершенно охватить противника, а въ случаѣ неудачи переднихъ — выручить ихъ подобною же атакою во флангъ. Въ лавѣ особенное значеніе имѣли фланги: они назначались для охвата противника и съ этою цѣлью при движеніи въ атаку подавались нѣсколъко впередъ; потому-то на флангахъ становились самые доброконные казаки. Когда приходилось обороняться, то казаки въ пѣшемъ строю располагались въ каре, или батовали лошадей, т. е. клали ихъ на землю и дрались подъ ихъ прикрытіемъ, или же вели бой изъ за повозокъ, расположенныхъ вагенбургомъ. Но чаще всего казаки производили быстрыя и внезапныя нападенія на противника, пользуясь его оплошностью или темнотою ночи. При своихъ набѣгахъ они легко и скоро преодолѣвали разнаго рода препятствія, нерѣдко переплывали рѣки вплавь, для чего употребляли такой пріемъ: сѣдло и вьюкъ, положенные на такъ называемую салу (нѣсколько пуковъ камышу), привязывали къ хвосту лошади, сами брались рукою за гриву и въ такомъ видѣ бросались въ воду.
Большую силу казачьей конницы составляли превосходныя лошади, которыми южно-русскія степи всегда были необыкновенно богаты. Первоначальныя степныя породы, башкирская, калмыцкая, украинская, съ теченіемъ времени смѣшались съ лошадьми арабскими, персидскими, турецкими, туркменскими, польскими, которыхъ казаки приводили съ собою, какъ добычу, послѣ набѣговъ въ сосѣднія страны. Вслѣдствіе этого смѣшенія и подъ вліяніемъ весьма суровой, почти первобытной обстановки жизни въ степяхъ выработался замѣчательный въ боевомъ отношеніи типъ степной лошади. Легкость, быстрота, способность проскакать безъ остановки 10—20 и нерѣдко до 30 верстъ, смѣлость и въ то же время осторожность, чуткость, особенно ночью, понятливость, память мѣстности, ровный и довольно горячій темпераментъ, способность переносить большіе труды и довольствоваться скуднымъ кормомъ — вотъ драгоцѣнныя качества степной лошади, благодаря которымъ казаки могли совершать свои дальніе набѣги.
Вооруженіе казаковъ и ихъ конское снаряженіе отличались простотою и легкостью: первое состояло изъ пики, шашки и пищали (впослѣдствіи мушкета), а второе изъ сѣдла съ подушкою и уздечки. Такъ же проста была у казаковъ и одежда, которую составляли суконный кафтанъ, широкія шаровары и мѣховая шапка.
Съ усиленіемъ Московскаго государства казаки, бывшіе прежде независимыми, должны были признать надъ собою власть Московскаго царя. Но при этомъ они сохранили свое внутреннее устройство и управленіе и только обязаны были въ случаѣ войны выставлять извѣстное количество войска.