Дело об И. П. Каляеве слушалось в Особом Присутствии Сената 5 апреля 1905 г. Председательствовал Дрейер, присутствовали сенаторы: Бобринский, Варварин, Ширинский-Шихматов, Зволянский, Куровский; сословные представители губ. предвод. двор. Гудович, моск. гор. голова Голицын, и Ямбургский волостной старшина. Заседание происходит при закрытых дверях. Публику составляли несколько жандармских офицеров, членов магистратуры, лиц прокурорского надзора и мать подсудимого. Сестра его не была допущена в зал заседания.
После объявления заседания открытым был введен И. П. Каляев. Он блондин, среднего роста, худощавый, слабого телосложения; держится спокойно и хладнокровно, с оттенком презрительности.
— Подсудимый Иван Каляев, — раздается голос председательствующего, — получили ли вы обвинительный акт?
— Прежде всего — фактическая поправка: я не подсудимый, я — ваш пленник. Мы — две воюющие стороны. Вы — наемные слуги капитала и императорского правительства, я — народный мститель, социалист-революционер...
— Я Вам запрещаю продолжать. Секретарь, прочтите список свидетелей.
После прочтения списка Каляев заявляет, что имеет, со своей стороны, предъявить одно требование. Председатель не дает ему слова. Каляев настаивает, в совершенно спокойной и законной форме. Председатель распоряжается его вывести — и Каляева уводят... Защитники — Жданов и Мандельштам — ходатайствуют о перерыве заседания на 10 минут, дабы иметь возможность обсудить вместе с подсудимым дальнейшее свое положение в процессе. Председатель и в этом отказывает...
Защитник В. А. Жданов заявляет тогда, что в таком случае он считает невозможным и бесцельным дальнейшее свое пребывание в зале заседания. Вслед за этим он удаляется.
Наконец, защитник Мандельштам получает разрешение видеться с подсудимым и тоже удаляется.
«Процесс» продолжается в отсутствие и «подсудимого», и защиты...
Но через несколько минут председатель вновь распоряжается ввести Каляева. С ним вместе возвращается и защита. Каляев, по окончании чтения обвинительного акта, вновь предъявляет свое требование — на этот раз беспрепятственно. Оказывается, что Каляев ранее сам избрал своим защитником Н. В. Тесленко, который, только ввиду отсутствия из Москвы, был заменен другими. В настоящее время Тесленко, ранее изучивший все дело, возвратился. Каляев требует допущения его к защите. Жданов и Мандельштам поддерживают это требование. Председатель отказывает, не мотивируя ничем, кроме краткого: «довольно и двух этих».
Председатель обращается к Каляеву, по прочтении обвинительного акта, с обычным вопросом — признает ли он себя виновным.
Каляев отвечает просто и спокойно: «Признаю, что смерть вел. кн. Сергея произошла от моей руки, но виновным себя в этом не признаю по мотивам нравственного содержания».
— Не можете ли Вы это нам выяснить? — спрашивает председатель.
Каляев кратко объясняет мотивы, побудившие Боевую Организацию приговорить вел. кн. к смерти. Убитый был одним из видных представителей и руководителей реакционной партии, господствующей в России. Партия эта мечтает о возвращении к мрачнейшим временам Александра III, культ имени которого она исповедует. Деятельность, влияние вел. кн. Сергея тесно связано со всем царствованием Николая II, от самого начала его. Ужасная ходынская катастрофа и роль в ней Сергея была вступлением в это злосчастное царствование. Расследовавший еще тогда причины этой катастрофы гр. Пален сказал, в виде заключения, что нельзя назначать безответственных лиц на ответственные посты. И вот, Боевая Организация П. С.-Р. должна была безответственного перед законом великого князя сделать ответственным перед народом.
Конечно, чтобы подпасть под революционную кару, вел. кн. Сергей должен был накопить и накопил бесчисленное количество преступлений перед народом. Деятельность его проявлялась на трех различных поприщах. Как московский генерал-губернатор, он оставил по себе такую память, которая заставляет бледнеть даже воспоминание о пресловутом Закревском. Полное пренебрежение к закону и безответственность вел. князя сделали из Москвы, поистине, какое-то особое великокняжество. Преследование всех культурных начинаний, закрытие просветительных обществ, гонение на бедняков-евреев, опыты политического развращения рабочих, преследование всех протестующих против современного строя — вот в какого рода деяниях выражалась роль убитого, как маленького самодержца Москвы. Во-вторых, как лицо, занимающее видное место в правительственном механизме, он был главой реакционной партии, вдохновителем всех репрессивных попыток, покровителем всех наиболее ярких и видных деятелей политики насильственного подавления всех народных и общественных движений. Еще Плеве заезжал к вел. кн. Сергею за советами перед своей знаменитой поездкой в Троицкую Лавру, за которой последовала поездка на усмирение полтавских и харьковских крестьян. Его другом был Сипягин; его ставленником был Боголепов, затем Зверев. Все политическое направление правительства отмечено его влиянием. Он боролся против слабой попытки смягчения железного режима Святополком-Мирским, объявляя, что «это — начало конца». Он проводит на место Святополка своих ставленников, Булыгина и Трепова, роль которого в кровавых январских событиях слишком известна. — Наконец, третье поприще его деятельности, где роль его была наиболее значительной, хотя и наименее известной: это — личное влияние на царя. «Дядя и друг государев» выступает здесь, как наиболее беспощадный и неуклонный представитель интересов династии.
Против такой политики борются все революционные организации; она и ее представители возбудили глубокую ненависть широких народных масс. Близок последний расчет с ними. Смерть трех этих ставленников — Боголепова, Сипягина и Плеве — является тройным предостережением самодержавию, исходящим от главнейших деятелей революции. Убийством Сергея увенчивается здание этих роковых предостережений.
— Так значит — прерывает его председатель — вы себя также считаете одним из главнейших деятелей своей партии?
— В этом деле — отвечает Каляев — моя личность не играет никакой роли и не имеет никакого значения.
— А скажите, — задает новый вопрос председатель, — если бы вам удалось ускользнуть от преследования, вы продолжали бы вашу деятельность?
Каляев медленно, раздельно отвечает:
— Я исполнил 4-го февраля свой долг, и думаю, что и впредь бы исполнил его. Отвечая таким образом, я думаю, что снова исполняю свой долг.
Прокурор отказывается от допроса свидетелей, но защита настаивает на нем. При допросе выясняется, что Каляев никаких попыток к бегству не делал. Ничего нового допрос более не дал, и суд переходит к прениям сторон.
Прокурор Щегловитов заявляет, что не может остановиться на одних фактических доказательствах, которые очевидны. Этого недостаточно, ибо важна и нравственная сторона деяния. Принадлежность Каляева к Партии Социалистов-Революционеров определяет, во что верит и к чему стремится Каляев. Партия эта характеризуется страшной верой в правоту своих убеждений. Но вера эта не испытана на горниле науки и разума. Потому-то и отличаются ее приверженцы такой самонадеянностью и самомнением, потому-то и жертвуют они так легко чужой жизнью, отнимать которую у человека никто не имеет права, ради достижения своих целей, насильственным путем стремятся они к ниспровержению основ государства и покушаются на самое бытие его. Кровью стремятся они уничтожить высшее благо — общественность. Все государства поняли весь ужас такой деятельности и борются против нее. На Женевском конгрессе постановлено международное обязательство выдавать преступников этого рода.
Затем прокурор доказывал, что деяние Каляева не может не быть признано жестоким; это полное безразличие к жизни других; благодаря такому безразличию действия революционных партий в России привели к пролитию целого моря крови и слез. Смертный приговор при таких условиях — дело общественной самозащиты.
После речей защитников и заключительного слова Каляева (см. ниже) суд удалился для совещания. В 3 часа объявлен приговор. Каляев признан виновным: 1) в принадлежности к тайному сообществу, стремящемуся путем убийств ниспровергнуть установленный основными законами образ правления; за эту вину «ввиду, отсутствия и тени раскаяния», он подлежит высшей мере наказания, установленной законом, то есть 8 годам каторжных работ; 2) «в умышленном лишении жизни дяди царствующего императора, Е. И. В. вел. кн. Сергея Александровича», в видах осуществления цели сообщества; за эту вину он, согласно закону, подлежит лишению всех прав состояния и смертной казни; и 3) «в том, что, хотя и без прямого умысла лишить жизни кучера А. Рудинкина, но зная и предвидя, что от разрыва метательного снаряда должна подвергнуться опасности и его жизнь», он, тем не менее, бросил снаряд, причинивший Рудинкину тяжкие телесные повреждения, от которых последний умер; за это Каляев подлежит высшей мере наказания, установленной законом, т. е. лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы на 15 лет. По совокупности решение гласит: подвергнуть Каляева, по лишению всех прав состояния, смертной казни через повешение.
Выслушав приговор, Каляев сказал:
«Я счастлив вашим приговором; надеюсь, что вы решитесь исполнить его надо мною так же открыто и всенародно, как и я исполнил приговор Партии Социалистов-Революционеров.
Учитесь смотреть прямо в глаза надвигающейся революции».