Послѣ рѣчей защитниковъ и заключительнаго слова Каляева (см. ниже) судъ удалился для совѣщанія. Въ 3 часа объявленъ приговоръ. Каляевъ признанъ виновнымъ: 1) въ принадлежности къ тайному сообществу, стремящемуся путемъ убійствъ ниспровергнуть установленный основными законами образъ правленія; за эту вину «въ виду, отсутствія и тѣни раскаянія», онъ подлежитъ высшей мѣрѣ наказанія, установленной закономъ, то есть 8 годамъ каторжныхъ работъ; 2) «въ умышленномъ лишеніи жизни дяди царствующаго императора, Е. И. В. вел. кн. Сергѣя Александровича», въ видахъ осуществленія цѣли сообщества; за эту вину онъ, согласно закону, подлежитъ лишенію всѣхъ правъ состоянія и смертной казни; и 3) «въ томъ, что, хотя и безъ прямого умысла лишить жизни кучера А. Рудинкина, но зная и предвидя, что отъ разрыва метательнаго снаряда должна подвергнуться опасности и его жизнь», онъ, тѣмъ не менѣе, бросилъ снарядъ, причинившій Рудинкину тяжкія тѣлесныя поврежденія, отъ которыхъ послѣдній умеръ; за это Каляевъ подлежитъ высшей мѣрѣ наказанія, установленной закономъ, т. е. лишенію всѣхъ правъ состоянія и ссылкѣ въ каторжныя работы на 15 лѣтъ. По совокупности рѣшеніе гласитъ: подвергнуть Каляева, по лишенію всѣхъ правъ состоянія, смертной казни черезъ повѣшеніе.
Выслушавъ приговоръ, Каляевъ сказалъ:
«Я счастливъ вашимъ приговоромъ; надѣюсь, что вы рѣшитесь исполнить его надо мною такъ же открыто и всенародно, какъ и я исполнилъ приговоръ Партіи Соціалистовъ-Революціонеровъ.
«Учитесь смотрѣть прямо въ глаза надвигающейся революціи».
После речей защитников и заключительного слова Каляева (см. ниже) суд удалился для совещания. В 3 часа объявлен приговор. Каляев признан виновным: 1) в принадлежности к тайному сообществу, стремящемуся путем убийств ниспровергнуть установленный основными законами образ правления; за эту вину «ввиду, отсутствия и тени раскаяния», он подлежит высшей мере наказания, установленной законом, то есть 8 годам каторжных работ; 2) «в умышленном лишении жизни дяди царствующего императора, Е. И. В. вел. кн. Сергея Александровича», в видах осуществления цели сообщества; за эту вину он, согласно закону, подлежит лишению всех прав состояния и смертной казни; и 3) «в том, что, хотя и без прямого умысла лишить жизни кучера А. Рудинкина, но зная и предвидя, что от разрыва метательного снаряда должна подвергнуться опасности и его жизнь», он, тем не менее, бросил снаряд, причинивший Рудинкину тяжкие телесные повреждения, от которых последний умер; за это Каляев подлежит высшей мере наказания, установленной законом, т. е. лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы на 15 лет. По совокупности решение гласит: подвергнуть Каляева, по лишению всех прав состояния, смертной казни через повешение.
Выслушав приговор, Каляев сказал:
«Я счастлив вашим приговором; надеюсь, что вы решитесь исполнить его надо мною так же открыто и всенародно, как и я исполнил приговор Партии Социалистов-Революционеров.
Учитесь смотреть прямо в глаза надвигающейся революции».
Это было годъ назадъ въ Петербургѣ.
На вашихъ креслахъ сидѣли члены военно-полевого суда; на скамьѣ подсудимыхъ — Боевая Организація, Гершуни давалъ объясненія. Рѣчь шла объ отношеніи партіи соціалистовъ-революціонеровъ къ Боевой Организаціи. «Центральный Комитетъ намѣчаетъ іерархически должностныхъ лицъ, на которыхъ Боевая Организація вправѣ совершать покушенія. Внутри этого круга Боевая Организація дѣйствуетъ за свой страхъ и рискъ, совершенно свободно и самостоятельно». «До какого же іерархическаго положенія партія разрѣшила теперь дѣлать покушенія?» — задаетъ вопросъ предсѣдатель. Среди гробового молчанія, въ которомъ можно было бы слышать полетъ мухи, при общемъ напряженномъ вниманіи всей залы, своимъ ровнымъ, металлическимъ голосомъ отчеканивая каж-
Это было год назад в Петербурге.
На ваших креслах сидели члены военно-полевого суда; на скамье подсудимых — Боевая Организация, Гершуни давал объяснения. Речь шла об отношении партии социалистов-революционеров к Боевой Организации. «Центральный Комитет намечает иерархически должностных лиц, на которых Боевая Организация вправе совершать покушения. Внутри этого круга Боевая Организация действует за свой страх и риск, совершенно свободно и самостоятельно». «До какого же иерархического положения партия разрешила теперь делать покушения?» — задает вопрос председатель. Среди гробового молчания, в котором можно было бы слышать полет мухи, при общем напряженном внимании всей залы, своим ровным, металлическим голосом отчеканивая каж-
