Осенний день (Брюсов)/ПСС 1913 (ДО)

Осенний день
авторъ Валерий Яковлевич Брюсов (1873—1924)
Изъ цикла «Лирические поэмы», сб. «Juvenilia». Опубл.: 1913. Источникъ: В. Я. Брюсов Полное собрание сочинений и переводов. — СПб.: Сирин, 1913. — Т. 1.

[43]
II.
ОСЕННІЙ ДЕНЬ.
1.

Ты помнишь ли больной осенній день,
Случайное свободное свиданье,
Расцвѣтъ любви въ періодъ увяданья,
Лучи, когда вокругъ ложится тѣнь?

Насъ мучила столицы суматоха,
Хотѣлось прочь отъ улицъ и домовъ, —
Куда-нибудь въ безмолвіе лѣсовъ,
Къ молчанію невнемлющаго моха.

Нѣтъ, ни любовь, ни осень не могли
Затмить въ сердцахъ созвучное стремленье!
Нѣтъ, никогда не разорвутся звенья
Между душой и прелестью земли!

2.

Ты помнишь ли мученія вокзала,
Весь этотъ міръ и прозы и минутъ,
И наконецъ привѣтливый пріютъ,
Неясныхъ грезъ манящее начало.

[44]


Ты помнишь ли, — я бросился у ногъ,
Я голову склонилъ въ твои колѣни,
Я видѣлъ сонъ мерцающихъ видѣній,
Я оскорбить молчаніе не могъ.

Боялись мы отдаться поцѣлуямъ,
Мы словно шли по облачной тропѣ,
И этотъ часъ въ застѣнчивомъ купэ
Для полноты былъ въ жизни неминуемъ.

3.

Не знаю я — случайно или нѣтъ
Былъ избранъ путь, моей душѣ знакомый…
Какою вдругъ мучительной истомой
Повѣялъ мнѣ былого первый слѣдъ.

Выходимъ мы: знакомое мнѣ поле,
И озеро, и пожелтѣвшій садъ,
И дачъ пустыхъ осиротѣлый рядъ,
И все кругомъ… О Леля! Леля! Леля!

Да, это здѣсь росла моя любовь,
Межъ тополей, подъ кудрями березы,
У этихъ мѣстъ уже бродили грезы…
Я снова здѣсь, и здѣсь люблю я вновь.

4.

Вошли мы въ лѣсъ, ища уединенья.
Сухой листвы раскинулся коверъ, —
И я поймалъ твой мимолетный взоръ:
Онъ былъ въ тотъ мигъ улыбкой восхищенья.

[45]


Рука съ рукой въ лѣсу бродили мы,
Встрѣчая грязь, переходя канавы,
Ломали сучья, мяли сушь и травы,
Смѣялись мы надъ призракомъ зимы.

И, подойдя къ исписанной скамейкѣ,
Мы сѣли тамъ и любовались всѣмъ,
Какъ хорошо, тепло, какъ воздухъ нѣмъ,
Какъ въ вышинѣ спятъ облачныя змѣйки!

5.

Въ безмолвіи слова такъ хороши,
Такъ дороги въ уединеньи ласки,
И такъ блестятъ возлюбленные глазки
Осеннимъ днемъ, въ осмѣянной глуши.

Кругомъ болѣзнь, упрямыя вороны,
Столбы березъ, осины багрянецъ,
За дымкою мучительный конецъ,
Въ молчаніи томительные стоны.

Однимъ лишь намъ — душистая весна,
Однимъ лишь намъ — душистыя фіалки!
И плачетъ лѣсъ, завистливый и жалкій,
И внемлетъ намъ сквозь слезы тишина.

6.

Мы перешли на старое кладбище,
Гдѣ ждали насъ холодные кресты.
Почіютъ здѣсь безумныя мечты,
И здѣсь душа прозрачнѣе и чище.

[46]


Склонились мы надъ маленькимъ крестомъ,
Гдѣ скрыто все, мнѣ вѣчно дорогое,
И гдѣ она оставлена въ покоѣ
Привѣтствіемъ и дерзостнымъ судомъ.

И долго я надъ юною могилой,
Обнявши крестъ, томился недвижимъ;
И ты, мой другъ, ты плакала надъ нимъ,
Надъ образомъ моей забытой милой.

7.

Еще сильнѣй я полюбилъ тебя
За этотъ мигъ, за слезы, эти слезы!
Забыла ты ревнивыя угрозы,
Соперницу ласкала ты любя!

Я чувствовалъ, что съ сердцемъ отогрѣтымъ
Мы кладбище оставили вдвоемъ.
Горѣлъ закатъ оранжевымъ огнемъ,
Востокъ синѣлъ лилово-страннымъ свѣтомъ.

Мы снова шли, и шли какъ прежде мы
Къ великому, безбрежному сближенью,
Чужды опять лѣсовъ опустошенью,
Опять чужды дыханію зимы.

8.

На станціи мы поѣздъ ожидали
И выбрали завѣтную скамью,
Гдѣ Лелѣ я проговорилъ „люблю“,
Гдѣ мнѣ „люблю“ послышалось изъ дали.

[47]


Луна плыла за дымкой облаковъ,
Горѣли звѣздъ алмазные каменья,
Въ нѣмомъ пруду дробились отраженья,
А на душѣ лучи сверкали сновъ.

То былъ ли бредъ, опять воспоминанья,
Прошедшее, воскресшее во мнѣ!
Слова любви шепталъ ли я во снѣ
Иль на яву я повторялъ признанья?

9.

И двѣ мечты — невѣста и жена —
Въ объятіяхъ предстали мнѣ такъ живо.
Одна была, какъ осень, молчалива,
Восторженна другая, какъ весна.

Я полонъ былъ любовію къ обѣимъ,
Къ тебѣ, и къ ней, и вновь и вновь къ тебѣ,
Я сладостно вручалъ себя судьбѣ,
Таинственной надеждою лелѣемъ…

Ты помнишь ли нашъ путь назадъ сквозь тѣнь
Недавнихъ грезъ съ разлукою сліянье,
Случайное свободное прощанье,
Промчавшійся, но возвратимый день.

1894.