У одного короля была дочь, которая постоянно врала и такъ искусно, что никто ее въ этомъ перещеголять не могъ. Вотъ король и велѣлъ объявить, что кто съумѣетъ соврать такъ, чтобы принцесса должна была хоть разъ обмолвиться правдой, тотъ получитъ ее въ жены и еще полъ-царства въ придачу.
Охотниковъ, конечно, нашлось не мало. Кому не охота жениться на принцессѣ, за которой дается полъ-царства. Но сколько ни сваталось ихъ, всѣ потерпѣли неудачу.
Прослышали объ этомъ три брата и задумали также попытать счастья. Сперва отправились два старшіе, умники, но имъ повезло не больше, чѣмъ другимъ. Тогда младшій дуракъ Иванушка, также отправился въ путь и засталъ принцессу въ коровникѣ.
— Здравствуйте! — сказалъ онъ.
— Здравствуйте! — отвѣчала принцесса. — У васъ навѣрно нѣтъ такого большого коровника, какъ у насъ? Когда въ одномъ углу пастухъ играетъ на рожкѣ, то въ другомъ углу ничего не слышно.
— Ну, нашъ-то будетъ побольше! — отвѣчалъ Иванушка. — У насъ если въ одномъ углу родится теленокъ, то пока онъ дойдетъ до другого угла, онъ превратится уже въ корову.
— Вотъ какъ! — замѣтила принцесса. — Ну, за то такого быка, какъ у насъ, у васъ навѣрно нѣтъ. Вотъ онъ видишь? Если на рога у него сядутъ 
двое человѣкъ, то имъ не достать другъ друга саженной палкой.
— Это что! — возразилъ Иванушка. — Вотъ у насъ быкъ, такъ это точно есть на что посмотрѣть. У насъ если двое сядутъ на рога и одинъ заиграетъ, такъ другой и не услышитъ.
— Скажите на милость! — замѣтила принцесса. — Зато ужъ молока-то у васъ навѣрно меньше, чѣмъ у насъ. Мы его доимъ въ большія ведра, потомъ сливаемъ въ котлы и дѣлаемъ изъ него большущіе-пребольшущіе сыры. 
— А мы прямо доимъ въ огромныя бадьи, вывозимъ ихъ за городъ, сливаемъ въ пивные котлы и дѣлаемъ сыры величиною съ домъ, а наша гнѣдая кобыла утаптываетъ ихъ. Только однажды нашъ Гнѣдко возьми, да и роди въ это время жеребеночка, а тотъ упалъ прямо въ сыръ. Ѣли мы этотъ сыръ семь лѣтъ, а какъ дошли до середины, то нашли тамъ большого гнѣдого коня. Однажды поѣхалъ я на немъ на мельницу, и сломалъ ему какъ то спину. Но я пособилъ горю — срубилъ молодую елку и приладилъ ему вмѣсто спины, такъ Гнѣдко и жилъ у насъ съ елкой вмѣсто спины. Только ель-то продолжала рости и выросла наконецъ такъ, что я могъ по ней влѣзть на небо. Взлѣзъ я туда — вижу, сидитъ на небѣ моя бабушка и вьетъ канаты изъ каши. Заглядѣлся я на ея работу, а ель-то возьми, да и подкосись. Пришлось бы мнѣ остаться на небѣ, да, спасибо, бабушка выручила и спустила на канатѣ изъ каши на землю, прямо въ лисью норку. А тамъ сидитъ моя матушка съ твоимъ батюшкой и чинятъ старые башмаки. Только разсердилась за что-то моя матушка на твоего батюшку, да какъ хватитъ его башмакомъ по плѣшивой головѣ.
— Ну, ужъ это ты врешь! — вскричала принцесса. — Никогда у моего батюшки не было плѣшивой головы.
Такъ Иванушка-дурачекъ и поженился на принцессѣ, которую онъ перещеголялъ во лжи и заставилъ обмолвиться правдой.
