| „Не бѣлые и не черные… Рослые, красивыя лица, волосы почти такіе же жесткіе, какъ конскій волосъ… Они совсѣмъ не знаютъ желѣза“. |
| Отзывъ Колумба о жителяхъ Гуанагани. |
Такъ какъ Тихій океанъ лежитъ между западомъ и востокомъ обитаемой земли, то жители его острововъ подлежатъ общему обзору, какъ представители важной этнографической связи. Отъ западнаго края его мы можемъ прослѣдить съ постепенными переходами слѣды Азіи на островахъ, далеко выдвигающихся къ востоку; эти слѣды все уменьшаются, но нѣкоторые изъ нихъ сохраняются даже на самыхъ восточныхъ мелкихъ островкахъ Полинезіи, а иные изъ нихъ встрѣчаются и на противоположномъ берегу въ сѣверо-восточныхъ областяхъ Америки, особенно отличающихся признаками связи съ Полинезіей. Насколько общая для восточной половины человѣчества основа каменной культуры, а также и принадлежность большей части этой половины къ монголоидной расѣ, связываютъ обитателей острововъ Тихаго океана съ американцами, объяснено въ первой главѣ введенія. Эта связь представляетъ одинъ изъ самыхъ важныхъ фактовъ въ географическомъ распространеніи современнаго человѣчества. Было высказано, что въ Америкѣ находится ключъ къ величайшимъ проблемамъ этнографіи. Если удастся обитателей этого самаго большого и самаго уединеннаго островного міра связать съ прочимъ человѣчествомъ, тогда единство человѣческаго рода во всякомъ случаѣ будетъ твердо установлено. Но эту связь надо отыскивать на Тихомъ океанѣ, такъ какъ лицо древней Америки обращено къ западу. Съ этой стороны Америка, вѣроятно, уже давно была открыта, прежде, чѣмъ норманы проложили съ востока путь къ ея берегамъ. Къ особенностямъ обитателей Гуанагани, которые всего болѣе удивили Колумба, принадлежало незнакомство съ желѣзомъ, какъ это было отмѣчено въ его дневникѣ уже отъ 13 октября 1492-го года. Ни одно изъ позднѣйшихъ открытій не бросило новаго свѣта на этотъ знаменательный фактъ древне-американской и въ то же время океанійской этнографіи. За исключеніемъ небольшой полосы на сѣверо-западѣ, которая ознакомилась съ желѣзомъ изъ Азіи, Америка въ то время, какъ она была открыта, находилась въ каменномъ вѣкѣ. Ея культурные народы, правда, искусно приготовляли различныя вещи изъ золота, серебра, мѣди и бронзы, но пользовались каменнымъ оружіемъ и каменными орудіями. Когда Африка была открыта европейцами, область выдѣлки желѣза простиралась въ ней до мѣста обитанія готтентотовъ; народы Малайскаго архипелага также искусно обработывали желѣзо, а въ сѣверной Азіи оно не было извѣстно только на береговой полосѣ, лишенной сношеній съ другими странами. Такимъ образомъ, область народовъ, не знающихъ желѣза, лежитъ на восточномъ краѣ обитаемой земли; она охватываетъ Австралію, острова Тихаго океана, арктическій поясъ и Америку. Незнакомство съ желѣзомъ означаетъ ограниченіе, заключающееся въ приготовленіи несовершеннаго оружія и утвари изъ камня, кости и дерева, означаетъ устраненіе отъ возможности промышленныхъ успѣховъ, 
Арауканцы — мужчина и женщина. (По фотографіи.) опирающихся на желѣзо и сталь. Внутри линіи, обнимающей народы, не знающіе желѣза, замѣчается и недостатокъ самыхъ цѣнныхъ домашнихъ животныхъ; рогатый скотъ, буйволъ, овца, коза, слонъ и верблюдъ здѣсь неизвѣстны, а вмѣстѣ съ ними неизвѣстно и скотоводство.
И расовыя связи американцевъ указываютъ не на Атлантическій, а на Тихій океанъ. Уже Колумбъ, говоря о жителяхъ Вестъ-Индіи: „они не бѣлые и не черные“; давалъ этимъ понять, что ихъ нельзя сравнивать ни съ европейцами, ни съ неграми. Впослѣдствіи отличіе американцевъ отъ негровъ и сходство ихъ съ народами западнаго края Тихаго океана обозначалось яснѣе. Какіе бы отдѣльные признаки мы ни приводили здѣсь, изъ всѣхъ народовъ одинаковой культурной ступени американцы стоятъ всего ближе къ тѣмъ, которые живутъ къ западу отъ нихъ. Если мы посмотримъ на карту земли съ ея народами въ меркаторской проэкціи, мы увидимъ, что американцы занимаютъ мѣсто на восточномъ крылѣ, въ противоположеніи и наибольшемъ отдаленіи отъ тѣхъ, мѣстообитаніе которыхъ находится на восточномъ краѣ раздѣляющаго пространства Атлантическаго океана.
Америка, какъ восточная часть Тихоокеанско-американской области странъ съ каменными орудіями, составляетъ въ то же время востокъ обитаемой земли. Вся Америка, вмѣстѣ съ Полинезіей и нѣкогда съ сѣверной Азіей, представляетъ всѣ признаки упомянутыхъ странъ, имѣющіе то болѣе полинезійскій, то болѣе сѣверно-азіатскій характеръ; но во многихъ отношеніяхъ она бѣднѣе ихъ, такъ какъ у нея нѣтъ ни свиньи, ни таро̀ полинезійцевъ, ни оленьихъ стадъ сѣверныхъ азіатцевъ. Эта скудость, связанная съ отдаленностью, укрѣпляетъ насъ въ предположеніи, что въ Америкѣ мы видимъ конечное звено цѣпи распространенія, начало которой надо искать на восточномъ берегу Атлантическаго океана. Такое предположеніе представляетъ лишь видимое противорѣчіе съ обычнымъ взглядомъ, приписывающимъ Америкѣ изолированную, почти островную самостоятельность развитія. Такъ какъ Америка принадлежитъ къ восточнымъ странамъ эйкумены, то въ этихъ предѣлахъ она представляетъ достаточно самостоятельную область, въ зависимости отъ своего географическаго положенія между двумя величайшими океанами. Но самостоятельность эта выражается не столько въ отдѣльныхъ этнографическихъ особенностяхъ, сколько въ общей замкнутости цѣлаго. Эта особенность заключается не въ сущности, а въ степени. Если мы примемъ во вниманіе физическіе признаки, между индѣйцами окажется весьма большое сходство по отношенію къ кожѣ, волосамъ и физіономіи; но его уже не замѣчается, если мы вмѣстѣ съ тѣмъ будемъ разсматривать и черепъ. Здѣсь мы сталкиваемся съ тѣмъ-же противорѣчіемъ, какъ и во внутреннемъ различіи островитянъ Тихаго океана, и можемъ только, вмѣстѣ съ А. фонъ Гумбольдтомъ, принцемъ Видскимъ и Мортономъ, высказаться за внѣшнее единство расы. Результаты изслѣдованія череповъ могутъ, повидимому, показать только, что подъ покровомъ нынѣшняго островного однообразія скрывается болѣе давнее различіе американскихъ расовыхъ элементовъ. Тѣмъ не менѣе, принадлежность американцевъ къ великой монголоидной расѣ и даже къ той же вѣтви, къ какой относятся восточные океанійцы, остается внѣ сомнѣнія. Сходство между тѣми и другими доказывается сравненіемъ цвѣта кожи, волосъ и скелета.
Океанійская раса отдѣляется всего рѣзче отъ своихъ восточныхъ сосѣдей тѣмъ, что индо-африканская группа народовъ замѣтно проникаетъ до самой средины этой островной области. Безъ сомнѣнія, отдѣльныя лица и болѣе мелкія группы этихъ негроидовъ распространялись по всѣмъ архипелагамъ и придавали малайскому основному цвѣту болѣе темную, полинезійскую окраску; но ихъ слѣды можно найти и въ Америкѣ. Порода людей, живущая на островахъ Тихаго океана, была уже Форстеромъ раздѣлена на двѣ главныхъ группы — одну, болѣе свѣтлаго цвѣта, хорошо сложенную, съ сильной мускулатурой, достаточнымъ ростомъ и мягкимъ, добродушнымъ характеромъ, и другую, болѣе черную, съ кудрявыми и шерстистыми волосами, болѣе худощавую и малорослую, пожалуй, еще болѣе живую, чѣмъ первая, но въ то же время менѣе довѣрчивую. Это — полинезійцы и меланезійцы новѣйшихъ этнографовъ. Ихъ нельзя строго отдѣлить другъ отъ друга: тамъ, гдѣ предполагались одни лишь члены послѣдней группы, оказывались свѣтлокожіе и прямоволосые представители и даже цѣлыя племена другой группы. Даже у самоанцевъ Вирховъ признаетъ опредѣленную негроидную примѣсь. Финшъ изображаетъ обитателей порта Моресби слѣдующимъ образомъ: „здѣсь находятся всѣ видоизмѣненія, отъ совершенно гладкихъ до скрученныхъ папуасскихъ волосъ; кудрявыя головы, между прочимъ, и красновато бѣлокурыя встрѣчаются часто; не рѣдки и японскія, и еврейскія физіономіи, и люди съ орлиными носами, напоминающіе краснокожихъ. То же можно сказать и объ окрашиваніи кожи“. Самое меньшее, что̀ мы можемъ сдѣлать, это — допустить возможность различнаго происхожденія, какъ это сдѣлалъ Уильксъ относительно островитянъ Паумоту. Вопросъ о происхожденіи, вслѣдствіе того, становится болѣе запутаннымъ. Но, вмѣсто признанія чисто полинезійскаго происхожденія съ сѣверо-востока, допустить родственную линію въ сѣверо-западномъ направленіи все-таки лучше, чѣмъ, подобно Крозе и другимъ, вновь обращаться къ устарѣлому мотиву о темномъ „первичномъ населеніи“. Если на Тихомъ океанѣ живутъ двѣ расы, то обѣ эти расы могутъ перемѣщаться, въ особенности, если онѣ привычны къ морю и къ мореплаванію.
Съ большей силою выдвигается расовое родство съ обитателями Малайскаго архипелага, такъ какъ на него ясно указываетъ родство ,_%D1%81%D1%82%D1%80._167.jpg)
Дѣвушка племени бакаири съ рѣки Кулишу. (По д‑ру К. фонъ денъ Штейнену, 2‑ая экспедиція въ Хингу.)языковъ. Но оба эти родства лучше разсматривать отдѣльно. Народы Малайскаго архипелага, обнаруживающіе своей свѣтлой кожей и китайскими глазами извѣстную связь съ Азіей, быть можетъ, болѣе распространены на нѣкоторыхъ микронезійскихъ островахъ; настоящіе полинезійцы тѣснѣе примыкаютъ къ народамъ съ негроидными элементами, живущими къ востоку отъ Явы и Филиппинскихъ острововъ. Физически полинезійцы не такъ схожи съ обитателями Малайскаго архипелага, какъ, напримѣръ, мадагаскарскіе говасы. Со времени Лессона, полинезійцевъ принято выводить отъ даяковъ, баттаковъ, маорисовъ и альфуровъ, такъ какъ незначительныя сходства съ настоящими малайцами слишкомъ бросаются въ глаза. Топинаръ, однако, выводитъ главную массу полинезійцевъ изъ Сѣверной Америки и допускаетъ, что лишь небольшое число завоевателей вышло изъ Буру. Болѣе глубокаго антропологическаго обоснованія этого воззрѣнія можно ожидать при дальнѣйшемъ увеличеніи количества измѣреній. Вмѣсто искусственной, не имѣющей достаточно основанія ни въ лингвистикѣ, ни въ этнографіи, теоріи одновременнаго переселенія и прямого происхожденія, это воззрѣніе допускаетъ смѣшеніе и наслоеніе народовъ, которое находитъ много подтвержденій въ нашемъ второмъ отдѣлѣ, гдѣ мы говоримъ о странствованіяхъ полинезійцевъ.
Если мы допускаемъ существованіе группы народовъ-мореплавателей, которая заняла постепенно, благодаря непрерывнымъ, добровольнымъ и недобровольнымъ перемѣщеніямъ, различныя береговыя и островныя области Тихаго океана, то, при допущеніи большихъ промежутковъ времени, является необходимостью обширное распространеніе въ громадной области; ,_%D1%81%D1%82%D1%80._168.jpg)
Дѣвушка маорисовъ. (По фотографіи, принадлежащей Максу Бухнеру.)такимъ путемъ возникаетъ этнографическое сходство, связывающее земли на восточномъ и западномъ краѣ Тихаго океана. Метеорологическая причина южно-американскаго происхожденія тагаловъ, которая указывалась Суньигой, и непреодолимость для нихъ южнаго пассата съ такимъ же трудомъ поддаются подтвержденію, какъ и указывавшееся имъ лингвистическое сходство между языками тагаловъ и чилійцевъ. Этнографія американцевъ сдѣлала съ тѣхъ поръ большіе успѣхи, и мы видимъ, что на западѣ и востокѣ Тихаго океана вѣрованія и религіозные обычаи основываются на одинаковой вѣрѣ въ души и почитаніи предковъ; эти вѣрованія не только имѣютъ одинаковую основу, но и часто выражаются въ формахъ, вполнѣ совпадающихъ между собою. Обращеніе съ трупами и оказываемое имъ почитаніе и пріемы жрецовъ также представляютъ множество сходныхъ фактовъ. Основы космогоніи, высокое уваженіе племенныхъ символовъ и даже незначительныя сказанія, какъ, напримѣръ, объ источникѣ жизни (недавно Боасъ указалъ на замѣчательное совпаденіе сказаній сѣверо-западной Америки со сказаніями айносовъ и микронезійцевъ), и незначительныя жизненныя вспомогательныя средства, каковы примѣненіе наркотическихъ средствъ и удочекъ при рыбной ловлѣ, приготовленіе рыбы съ помощью пара и бродячихъ напитковъ — одинаково въ обѣихъ областяхъ. Въ этомъ отношеніи для насъ имѣетъ значеніе сходство въ татуировкѣ, расписываніи тѣла, въ нѣкоторыхъ искаженіяхъ его съ цѣлью украшенія и, въ особенности, въ ожерельяхъ изъ шлифованныхъ красныхъ, бѣлыхъ и черныхъ пластинокъ изъ раковинъ. Пользованіе камнемъ, костями и раковинами не могло быть устранено даже и металлическимъ богатствомъ Америки. Въ связи съ этимъ важнымъ признакомъ мы уже указывали на общность опредѣленнаго типа хозяйственной жизни. Припомнимъ еще оружіе, переходъ азіатскаго лука въ Сѣверную и Среднюю Америку и сходство южно-американскихъ и меланезійскихъ луковъ. На Ниссанѣ (Соломоновы острова) нашли недавно каменный топоръ, съ почти круглымъ желобкомъ, подобный американскому, который точно таюке укрѣпляется въ вилообразно расщепленной рукояткѣ. Такія находки со временемъ будутъ попадаться еще чаще. Доспѣхи изъ тонкихъ палочекъ и панцырь, съ прикрытіемъ для затылка, распространены всего больше на азіатскихъ и американскихъ окраинахъ Тихаго океана, но они глубоко проникаютъ и въ тропическій островный міръ (см. рис. стр. 137). Метательныя дощечки сперва считались только принадлежностью австралійцевъ и эскимосовъ; въ настоящее время онѣ извѣстны и въ Мексикѣ, и въ Бразиліи. Въ сѣверо-западной Америкѣ, такъ же, какъ и во многихъ частяхъ Океаніи, въ особенности на островахъ Бисмаркова архипелага, находятся въ употребленіи танцовальныя маски, въ основѣ оригинальныхъ украшеній которыхъ лежатъ фигуры животныхъ, разработанныя въ извѣстномъ стилѣ. Тамъ соединены выдра и лягушка, бобръ и ястребъ, а здѣсь змѣи, ящерицы, рыбы, жуки и птицы. Маски изъ Новаго Мекленбурга поразительно напоминаютъ маски гайдаховъ. Менѣе значенія можно придавать тому ,_%D1%81%D1%82%D1%80._169.jpg)
Мужчины съ Каролинскаго острова Понапе́ (По фотографіи въ альбомѣ Годефруа.)обстоятельству, что, какъ въ первомъ, такъ и въ послѣднемъ случаѣ, глаза и сходные съ ними орнаменты (см. рис. стр. 69 и 71) сдѣланы изъ раковинъ, а также и поразительному совпаденію сочетанія верхней части, представляющей широкую голову животнаго, съ другимъ животнымъ, изображеннымъ въ видѣ высунутаго языка. Это сопоставленіе головъ животныхъ въ средней линіи цѣлаго, не менѣе, чѣмъ глазной орнаментъ, являющійся существеннымъ элементомъ тихо-океанскаго или американскаго стиля, напоминаетъ сѣверо-западную Америку. Слѣдуетъ принять во вниманіе, что между предметами, близкими другъ другу въ пространствѣ, не всегда замѣчаются болѣе тѣсныя соотношенія. Съ другой стороны, сходства обнаруживаются не только въ отдѣльности, но и группами. Такъ, не только ткацкій станокъ даяковъ напоминаетъ такой же станокъ индѣйцевъ сѣверо-западной Америки, но совпаденіе между тѣми и другими заключается и въ добываніи головъ, въ почитаніи череповъ и орнаментальномъ примѣненіи человѣческихъ волосъ. Орнаменты малайскихъ тканей поразительно сходны съ древне-американскими. У калчакисовъ въ сѣверной Аргентинѣ мы находимъ расписываніе глиняныхъ сосудовъ рисунками, въ видѣ линій, птицъ, пресмыкающихся и человѣческихъ лицъ, напоминающими перуанскія, а, по выбору и обработкѣ мотивовъ, въ то же время и малайскія работы. И въ нравахъ можно замѣтить поразительныя внѣшнія совпаденія, каковы, напримѣръ, извѣстныя формы привѣтствія, выраженіе согласія врученіемъ палочки, способы сношеній съ помощью деревянныхъ трубъ и т. под. Надъ всѣмъ этимъ возвышается, въ видѣ общаго построенія, сходство общественнаго порядка, основаннаго на материнскомъ правѣ и экзогаміи. Наиболѣе ясно выраженнымъ мы находимъ его въ Австраліи и Меланезіи и затѣмъ въ Америкѣ, между тѣмъ, ,_%D1%81%D1%82%D1%80._170.jpg)
Мальчикъ изъ Новаго Мекленбурга. (По фотографіи, сдѣланной въ Берлинѣ.)какъ въ раздѣляющей ихъ Полинезіи заключается область разложенія и упадка. Въ Сѣверной и Южной Америкѣ выступаетъ тотъ же общественный строй, въ которомъ повторяются часто даже мелкія подробности.
Оскудѣніе растительнаго и животнаго міра, которое все яснѣе замѣчается въ Океаніи, чѣмъ болѣе мы подвигаемся къ востоку, не относится къ человѣку. Позднѣйшее развитіе въ Тихомъ океанѣ свойственно именно востоку; западъ и югъ стоятъ позади его. Меланезійцы представляютъ пониженіе культурнаго состоянія между малайцами съ одной, и полинезійцами съ другой стороны. На южно-американскомъ берегу мы вступаемъ въ область еще высшей культуры въ Перу. Если мы къ произведеніямъ искусства присоединимъ болѣе значительное въ этнографическомъ отношеніи умственное достояніе — религіозныя представленія и соціальныя, и политическія учрежденія, то востокъ окажется выше запада, и не только выше Меланезіи, но и Микронезіи. Насъ не должно вводить въ заблужденіе то обстоятельство, что въ нашихъ музеяхъ содержится больше вещей, добытыхъ позднѣе съ разсѣянныхъ острововъ, меньше подвергавшихся вліянію бѣлыхъ. Общее отношеніе обѣихъ большихъ группъ народовъ Тихоокеанскаго островного міра другъ къ другу позволяетъ видѣть большія ступени между ними. Меланезійцы вообще стоятъ ниже полинезійцевъ: они представляютъ болѣе древнюю фазу развитія, въ которой удержалось многое, что уже разложилось у этихъ послѣднихъ. Но мы не можемъ еще рѣшить теперь — было-ли причиною этого превосходства восточныхъ океанійцевъ сосѣдство Америки или самостоятельиое развитіе. Въ пользу Америки говорятъ не только сходства, но и разстояніе, вчетверо меньшее.
Раздѣляя группы народовъ этой обширной области на американцевъ, живущихъ на восточномъ берегу Тихаго океана, и обитателей острововъ на западномъ краѣ, на югѣ и внутри его, мы называемъ первыхъ океанійцами, такъ какъ Тихій океанъ — единственный, обладающій широко распространеннымъ населеніемъ съ самостоятельными признаками. Наличность и недостатокъ множества важныхъ предметовъ связываетъ океанійцевъ съ малайцами на западѣ и австралійцами на югѣ. Отъ австралійцевъ они отдѣляются рѣзко; съ малайцами, напротивъ, ихъ связываютъ переходы, которые зависятъ отчасти отъ болѣе глубокой связи происхожденія, а отчасти — отъ долговременныхъ вліяній. Между тѣмъ, ,_%D1%81%D1%82%D1%80._171.jpg)
Мужчина изъ Новаго Южнаго Уэльса. (По фотографіи.)какъ съ американцами у нихъ существуетъ общность каменной культуры и мн. др., они занимаютъ по отношенію къ малайцамъ, находящимся уже на ступени желѣзной культуры, совершенно иное положеніе, чѣмъ западные представители послѣднихъ, мадагассы. Тогда какъ океанійцы и австралійцы, вмѣстѣ съ американцами, остались на ступени каменной культуры, малайцы и мадагассы сдѣлали многія важныя пріобрѣтенія, благодаря азіатско-африканскимъ континентальнымъ вліяніямъ. Австралійцы, въ своемъ изолированномъ положеніи, еще болѣе обѣднѣли. Значеніе малайцевъ, главнымъ образомъ, заключается въ томъ, что они сдѣлались органами распространенія указанныхъ вліяній въ восточномъ направленіи. Связь между ними и океанійцами вводитъ насъ въ болѣе отдаленное время. Когда въ XVI вѣкѣ европейцамъ открылись океанійскія области, желѣзо уже проникало въ Новую Гвинею, и вліяніе Индіи, въ языкѣ и художественномъ стилѣ, въ отдѣльныхъ подробностяхъ распространилось и туда. Носителями его были дѣятельные въ торговомъ и въ мореходномъ отношеніи малайцы, и оно могло бы проникнуть еще дальше, пользуясь поддержкою съ восточно-азіатской стороны, которая свою замкнутость не возвела еще въ правительственный принципъ, а, напротивъ, находилась въ живомъ общеніи съ югомъ. По указанію, Георга Шпильберга, экипажъ флота, снаряженнаго въ 1616 г. въ Маниллѣ противъ голландцевъ, состоялъ изъ индусовъ, китайцевъ и японцевъ. Внутри Новой Зеландіи найденъ былъ индусскій бронзовый колоколъ съ тамульской надписью, корабельный колоколъ магометанскаго тамула, восходящій не далѣе, какъ къ XIV вѣку. На мѣсто этихъ слабыхъ и разсѣянныхъ вліяній выступило европейское вліяніе, имѣющее болѣе массовый характеръ; втеченіе 300 лѣтъ оно привело все своеобразное къ уничтоженію и значительную часть народа къ вымиранію. ,_%D1%81%D1%82%D1%80._172.jpg)
Даякская женщина съ Борнео. (По фотографіи въ альбомѣ Даманна.)
Малайо-полинезійцы — въ настоящее время самый островной народъ всего земного шара; только на полуостровѣ Малаккѣ они нѣсколько связаны съ материкомъ. Мы можемъ, однако, для отдѣльныхъ племенъ, живущихъ въ настоящее время на островахъ, какъ напримѣръ, для малайцевъ и ачинцевъ Суматры, доказать ихъ материковое происхожденіе, даже не руководясь стремленіемъ отыскивать для всѣхъ народовъ земли происхожденіе изъ азіатскаго материка, такъ называемой колыбели человѣчества. На основаніи сравненія словъ, Г. Кернъ допускаетъ, что родина малайо-полинезійцевъ, включая мадагассовъ, лежала въ тропической странѣ. Тамъ произрастали: сахарный тростникъ, кокосовая пальма, бананъ, рисъ, ротангъ, таро̀ и другія растенія жаркаго пояса; тамъ были извѣстны, собака, свинья, курица, различныя обезьяны, морскія черепахи, вѣроятно, и буйволъ, и крокодилъ, а, быть можетъ, и слонъ, и лошадь; страна эта лежала вблизи моря. Онъ всего болѣе склоненъ отыскивать эту область происхожденія въ странахъ Камбоджи, Аннама и Сіама. Малайскій исходный пунктъ полинезійскаго переселенія приводили въ связь съ словомъ Bolotu, которое полинезійцы употребляютъ для обозначенія загробнаго міра, мѣстопребыванія боговъ. Въ этомъ видятъ напоминаніе о Буру. Несмотря на различныя указанія, трудно примириться съ воззрѣніемъ, что одинъ малозначительный островъ большого архипелага служилъ мѣстомъ происхожденія для широко разбросанныхъ народцевъ средней части Тихаго океана, и еще менѣе съ тѣмъ, что малайо-полинезійскія родственныя связи намекаютъ на меланезійскіе острова и Мадагаскаръ. Материковое происхожденіе малайо-полинезійцевъ имѣетъ особое значеніе для разъясненія его, такъ какъ оно указываетъ намъ возможность болѣе широкаго распространенія малайо-полинезійцевъ въ западныхъ береговыхъ странахъ Тихаго океана въ прежнее время. Ихъ присутствіе на Формозѣ, ихъ слѣды въ Японіи приводятъ на этой сторонѣ къ такому мѣсту, откуда цѣпь сношеній съ сѣверо-западной Америкой замѣчается яснѣе. Здѣсь мы можемъ обойти вопросъ — обладали-ли въ то время эти народы обширнымъ распространеніемъ на материкѣ? Между Японіей, гдѣ замѣчаются вліянія сѣверо-западной Америки, и Формозой, до которой въ настоящее время распространяются малайо-полинезійцы, остается такой небольшой промежутокъ, что въ сношеніяхъ между ними почти не можетъ быть сомнѣнія. Еще важнѣе, впрочемъ, что, при такомъ болѣе значительномъ краевомъ или островномъ распространеніи къ сѣверу, увеличивается возможность прямыхъ связей съ помощью намѣренныхъ и ненамѣренныхъ переселеній. Берегъ, богатый островами, къ сѣверу отъ устья Колумбіи, въ особенности пространство между Пугетовымъ заливомъ и мысомъ Спенсеръ, куда постоянно привлекается и откуда направляется множество людей, находится почти на 800 миляхъ разстоянія по прямой линіи отъ Японскаго архипелага. И на этой сторонѣ, и отсюда къ сѣверу до Берингова пролива, простирается область высоко развитаго мореплаванія. Связи съ Америкой, которыя еще просвѣчиваютъ сквозь своеобразную и высокую культуру Японіи, сгущаются здѣсь по направленію къ сѣверу, пока на Беринговомъ морѣ не выступаетъ полное тождество между народами, живущими на азіатскомъ и на американскомъ берегу. Именно это болѣе недавнее распространеніе азіатскихъ признаковъ по сѣверной Америкѣ, которое привело къ тому, что въ нѣкоторыхъ частностяхъ южно-американскіе народы выказываютъ болѣе связи съ народами юго-западной части Тихаго океана, а сѣверо-американскіе — съ народами сѣверо-западной части его, это распространеніе убѣждаетъ въ томъ, что предпочтеніе должно быть отдано сѣверному пути.
Тихоокеанскіе острова отдѣляются подъ тропиками отъ американскаго берега пространствомъ въ 40—60° долготы, лишеннымъ острововъ и человѣческаго населенія. Единственная болѣе значительная группа — Гала̀пагосскіе острова, которыхъ можно достигнуть отъ южно-американскаго берега въ три дня, повидимому, не видали человѣческаго существа до появленія европейцевъ. Это промежуточное пространство покажется намъ, однако, менѣе значительнымъ, если мы примемъ во вниманіе, что оно составляетъ треть ширины того пространства, которое лежитъ между островомъ Пасхи и самыми восточными островами Малайскаго архипелага, и что обитатели острова Пасхи должны были совершить гораздо болѣе дальній путь отъ группы Самоа, предполагаемаго общаго центра распространенія полинезійцевъ. Относительно богатой островами, населенной части Тихаго океана этотъ пустой промежутокъ не настолько широкъ, чтобы мы не имѣли право считать его, наравнѣ съ Тихимъ океаномъ, обитаемымъ моремъ, противоположно необитаемому Атлантическому океану. Мы не имѣемъ историческихъ извѣстій о добровольныхъ или недобровольныхъ плаваніяхъ въ области, лежащей къ востоку отъ острова Пасхи. Перуанскія лѣтописи отмѣчаютъ береговыя плаванія и болѣе далекіе морскіе походы съ цѣлью покореній или открытій; Пизарро встрѣчалъ торговыя суда, и у чипчасовъ, такъ же, какъ и у чимусовъ, существовали преданія объ отдаленной родинѣ на морѣ; но мы не имѣемъ никакихъ историческихъ указаній на непосредственныя сношенія между Полинезіей и Южной Америкой. Совпаденія и сходства остаются скорѣе въ рамкахъ общей принадлежности обѣихъ частей къ великому тихоокеанскому кругу народовъ. И въ представленіи китайцевъ о большой странѣ на востокѣ можно видѣть только намеки на сѣверо-западную Америку; золотоносные острова, которые помѣщались японцами на востокѣ (Тасманъ былъ посланъ для открытія ихъ и открылъ при этомъ Бонинскіе острова), также принадлежали къ баснословной области. О возможности происхожденія древне-американской культуры изъ Азіи мы будемъ говорить въ отдѣлѣ, посвященномъ Америкѣ.
,_%D1%81%D1%82%D1%80._174.jpg)
ЭТНОГРАФИЧЕСКАЯ КАРТА ОКЕАНІИ и АВСТРАЛЬАЗІИПо Ратцелю