Сэр,
Выпускаемые мной ныне в свет мысли о воспитании по праву составляют Вашу собственность, так как были написаны несколько лет тому назад по Вашему адресу, и представляют собой не что иное, как то, чем Вы уже владеете в моих письмах. Я столь мало изменил в них что-либо, за исключением порядка, в котором они посылались Вам в различное время и по различным случаям, что читатель легко усмотрит по интимной манере и характеру изложения, что это скорее частная беседа двух друзей, чем рассуждение, предназначенное для публики.
Ссылка на настояния друзей является обычным оправданием тех, кто, печатая свой произведения, не решается сознаться, что делает это по собственной инициативе. Однако, как Вам известно, я могу смело сказать, что, если бы слышавшие об этих письмах не выражали настойчивого желания познакомиться с ними и видеть их затем в печати, то они до сих пор покоились бы в том частном кружке, для которого были предназначены. Но некоторые лица, мнением которых я весьма дорожу, высказывая мне свою уверенность, что эти наброски могли бы принести некоторую пользу, став доступными для публики, затронули тем самым то, что всегда будет иметь для меня большое значение. Ибо я думаю, что непременный долг каждого оказывать своей стране все услуги, какие только в его силах, и я не знаю, какое различие полагает между собой и своим скотом тот, кто живет без этой мысли. Предмет, о котором я трактую, настолько важен, и правильный метод воспитания связан с такими значительными последствиями, что, если бы я считал свои способности соответствующими моим желаниям, то мне не было бы надобности в увещаниях и настояниях со стороны других. Равным образом, малозначительность этих заметок и мое справедливое недоверие к ним, не воспрепятствуют мне — из стыда, что я даю так мало, — внести и свою лепту, раз от меня требуется только предание моих мыслей гласности. И если найдутся лица, которые взглянут на них так же, как и те, которым они понравились настолько, что были сочтены достойными печати, то я могу льстить себя надеждой, что их труд не будет потерян понапрасну.
В последнее время ко мне обращалось за советом столько лиц, затруднявшихся относительно воспитания своих детей, и ранняя испорченность молодежи представляет теперь столь общий предмет жалоб, что, я думаю, нельзя счесть слишком дерзким того, кто решается выступит со своими соображениями и предложить кое-какие мысли насчет этого предмета, хотя бы только для того, чтобы побудить к тому же других или дать повод к исправлению существующих заблуждений. Ибо ошибки в воспитании наименее заслуживают снисхождения, чем какие бы то ни было. Подобно неправильностям в первом периоде пищеварения (совершающемся в желудке), которые никогда не могут быть исправлены вторым и третьим периодами (совершающимися в остальных частях тела), они оставляют неизгладимый след на всю остальную жизнь человека.
Я настолько далек от мысли придавать какое-нибудь значение моим собственным взглядам, что был бы весьма рад, если бы кто-нибудь более способный к этому делу, чем я, исправил сделанные мной ошибки, дав нам специальный трактат о воспитании молодых джентльменов. Ибо для меня гораздо важнее правильное воспитание и образование молодого поколения (что должно составлять заботу всякого), чем признание иди непризнание моих собственных мнений на этот счет. Впрочем, Вы, вероятно, не откажетесь засвидетельствовать, что предлагаемый мной метод был применен с весьма успешным результатом к сыну одного джентльмена, хотя и не был предназначен именно для него. Не отрицаю, что этому значительно содействовала хорошая натура ребенка, но, с другой стороны, смею думать, что обычный метод воспитания не развил бы его природных задатков и не пробудил бы в нем любви к книгам и ученью и желания узнавать постоянно больше того, чем сколько находили нужным предлагать ему.
Впрочем, я не имею намерения рекомендовать эти заметки ни Вам, чье мнение о них мне известно, ни через Ваше покровительство свету. Правильное воспитание детей настолько обязательно для родителей, и от него настолько зависит благосостояние всего народа, что я желал бы, чтобы всякий близко принимал его к сердцу и, исследовав, что в данном случае советуется прихотью, обычаем или рассудком, протягивал бы и свою руку помощи, дабы создавать повсюду такой способ воспитания молодежи (принимая во внимание различные условия ее жизни), который мог бы наиболее легким, кратким и удобным путем создавать добродетельных, способных и полезных в их профессии людей; но, главным образом, следует заботиться о воспитании молодых джентлмэнов: ибо если люди этого сословия будут получать правильное воспитание, то они быстро приведут в порядок и всё остальное.
Не знаю, удалось ли мне сделать в этом кратком рассуждении что-либо большее, чем только обнаружить свои добрые пожелания; свет получает его таким, каково оно есть, и, если в нем есть что-либо достойное внимания, то за это следует благодарить Вас. Мое уважение к Вам дало первый толчок этому делу; и я счастлив, что могу оставить потомству этот знак нашей дружбы. Ибо я не знаю высшего удовольствия, доступного в сей жизни и более достойного воспоминания, чем долгая дружба с честным, полезным, достойным и любящим свое отечество человеком.
Остаюсь, сэр,
7 марта
1690 г.
