Почуяли мухи медовые духи, взвились, полетели, летят — пищат:
— Ух, как сладко! Ух, как сладко!
Прилетели, на стол сели… Боже, чего тут нет! Сахар, сухари, галеты, сливки, варенье, колбасы, сыры, горки булок, печений, — всё так вкусно, всё так приятно… Растерялись мухи, — закружились у них головы, — и ни с места… Сидят мушки, туда-сюда смотрят. — Где же Мёд Медович, господин самый сладкий?… Как чудесно надушен он, дух его слышим, а где он, — не видим! — шепчутся мушки.
— Ш-ш-ш-с-с-с! — ворчит господин толстый, со всех сторон пузатый, короткая шея, малая головка, стоит всех выше, стоит на всех грозит: — Ох, уйду!… Ох, уйду!… Ба-а!.. И вы тут, мухи! К мёду! Не дам вам мёду! Мёд вам вреден, мёд вам опасен… увязите ножки…
— Кто это такой урод нелюбезный?.. Неприятно нам тебя слушать! — подлетела молодая мушка, и пискнула под самым носом урода…
— Я само… варр… само… вар… Прочь! Так, сестрица-крошка, умою, — тут тебе и конец!..
И зашипел, забрызгал ещё больше.
Смелая мушка кубарем покатилась, пропал у мушки и свет в глазах… Но и тут — молода, молода, но о мёде не забыла….
— Ах, вот он милый, прелестный, наша радость! — пискнула мушка. — Вот он, тётушки, сёстры, мушки-певуньи!
Где тут усидеть мухам? Разом весь рой поднялся… Мёд рассыпной, крупчатый, как слёзка, чистый, сам глядел на них широким сотом из-за самовара, с глубокого блюда… Понеслись мухи… Самовар вскипел от волнения:
— Куда? Куда? Экая дерзость! Вот я вас! И охватило облако пара мушек-сластушек… И — о, ужас! — падают, падают мушки-сластушки, — тут им и конец!
Сладок мёд, да не каждой, знать, мушке до него добраться.
Но молодая мушка добралась до мёда, собралась его отведать… и… и увязила ножки в сладкой медовой слёзке…