Зима тянулась долго. „Вегу“ окружало со всѣхъ сторонъ необозримое ледяное поле съ неровной взрытой поверхностью, вдали темной полоской виднѣлся низкій берегъ. Дни проходили однообразно, безъ приключеній, поэтому когда приблизилось Рождество, то всѣ нашли необходимымъ отпраздновать его какъ можно торжественнѣе. Праздникъ, дѣйствительно, удался на славу; главное, онъ не обошелся безъ елки. Достать настоящую елку нечего было думать, вѣдь первыя жалкія деревья попадаются лишь далеко на югѣ, у края тундры. Но нѣсколько догадливыхъ людей сумѣли замѣнить елку чѣмъ то похожимъ на нее. Они заказали чукотскимъ женщинамъ добыть въ тундрѣ изъ подъ снѣгу вѣтокъ той полярной ивы, которая растетъ въ сѣверныхъ странахъ въ видѣ маленькаго приземистаго деревца, едва выдвигающаго свои вѣтви изъ окружающаго мха и травъ. Съ помощью этихъ вѣтокъ и найденнаго на берегу ствола пловучаго дерева люди „Веги“ устроили нѣкоторое подобіе елки, которое напоминало имъ рождественское дерево и помогло провести сочельникъ весело и шумно.
Праздники внесли нѣкоторую перемѣну въ однообразную жизнь. Но они кончились, и снова потянулась вереница похожихъ другъ на друга дней. Вдругъ въ январѣ на кораблѣ распространилась вѣсть, будто „Вегѣ“ открывается возможность вырваться изъ плѣна. Дѣло въ томъ, что въ сѣверной части небо приняло темный оттѣнокъ, а этотъ цвѣтъ всегда указываетъ въ полярныхъ странахъ на появленіе свободной отъ льда воды. Зимою небо отражаетъ скудный свѣтъ однообразной снѣговой пелены замерзшаго моря и потому, хотя оно и темно, но эта темнота отливаетъ слабымъ, неяснымъ свѣтомъ. Но едва сильные вѣтры взломаютъ гдѣ нибудь ледъ, едва приливы или теченія раздвинутъ его въ широкую полынью, какъ надъ черной поверхностью воды небо темнѣетъ, и этотъ сумракъ виденъ издали въ видѣ темной полосы надъ горизонтомъ.
Вскорѣ обнаружилось, что далеко на сѣверѣ морской ледъ раздвинулся и открылъ свободное пространство моря, которое протягивалось оттуда на востокъ.
Напряженное состояніе охватило всѣхъ. Свободная вода, дорога домой, оказывалась близко, но разстояніе до нея было всетаки настолько значительно, что никакія человѣческія силы не смогли бы проложить до него каналъ, по которому „Вега“ могла бы вырваться на волю. Ни порохъ, ни динамитъ не могли выполнить, этой задачи. Но стоило только подуть сильному южному вѣтру, какъ онъ взломалъ бы береговой ледъ и отнесъ бы „Вегу“ вмѣстѣ съ его осколками на сѣверъ. Предположеніе, что вѣтеръ дѣйствительно задуетъ, не являлось голой фантазіей: чукчи, которые хорошо знакомы съ мѣстной погодой, также ожидали вѣтра съ юга и предсказывали, что чудесное судно со странными людьми не сегодня завтра покинетъ ихъ. Дикари относились къ ожидаемому событію съ совершенно противуположными чувствами, чѣмъ пассажиры „Веги“. Они показывали знаками, какъ горько они будутъ плакать, если „Вега“ покинетъ ихъ.
Но ни чукчамъ не пришлось испытать огорченія, ни людямъ „Веги“ — радости. Жадно-ожидаемый южный вѣтеръ ни за что не хотѣлъ явиться на помощь полярнымъ узникамъ.
Прошелъ январь и февраль, за ними мартъ, апрѣль, наступилъ май. Повѣяло тепломъ, и вмѣстѣ съ весною расцвѣли новыя надежды. Снова появилась открытая вода. Въ сосѣдствѣ самой „Веги“ ледъ не разъ расходился, образуя довольно широкіе каналы, но обыкновенно края ихъ смыкались раньше, чѣмъ отверстіе успѣвало протянуться до „Веги“. Обыкновенно въ концѣ мая полярное море начинаетъ сбрасывать свои оковы. Солнечное тепло, какъ ни слабо оно, льется на ледъ день и ночь и разрыхляетъ его. Вѣтеръ и волненія ломаютъ хрупкую поверхность, разбивая ее на отдѣльныя льдины и ледяныя ноля.
Путешественники, конечно, ожидали, что и здѣсь, у восточнаго конца Азіи, явленія пойдутъ обычной чередой. Они не хотѣли вѣрить своимъ друзьямъ-чукчамъ, которые убѣжденно говорили имъ, что о продолженіи плаванія нечего и думать раньше, чѣмъ черезъ два мѣсяца. Какъ, пробыть все лѣто въ виду того же берега! Знать, что всюду море свободно, и оставаться прикованнымъ къ той же точкѣ? Не можетъ быть!
Однако, это было такъ. Май оказался совсѣмъ не похожимъ на весенній мѣсяцъ: было холодно. Замѣтно теплѣть стало только въ іюнѣ. Пригорки и вершины холмовъ въ тундрѣ обнажились отъ снѣга. Вездѣ въ низинахъ скопились лужи талой воды. Необыкновенно густой туманъ обволакивалъ всѣ предметы и лежалъ надъ землей, производя любопытные обманы: пучекъ травы казался большимъ кустарникомъ, небольшой камень — глыбой, и если по сосѣдству пробѣгалъ своей трусливой походкой песецъ, то казалось, что это скачетъ громаднѣйшихъ размѣровъ медвѣдь.
Первый цвѣтокъ ботаникъ „Веги“ сорвалъ 23 іюня! Лишь недѣлю спустя, тундра стала одѣваться зеленью. 27 іюня проснулась первая муха, и стали выползать на свѣтъ божій другія насѣкомыя. Въ концѣ іюня пошелъ даже дождь. Но всѣ эти признаки весны были обманчивы. Казалось, точно весна награждаетъ въ этихъ странахъ своимъ присутствіемъ только сушу, опасаясь заглянуть на море; по крайней мѣрѣ толщина льда, который по прежнему облегалъ „Вегу“ со всѣхъ сторонъ, почти не измѣнилась, несмотря на то, что поверхность его изобличала упорную работу солнца. Множество выброшенныхъ предметовъ, валявшихся вокругъ судна, какъ, напр., жестянки изъ подъ консервовъ, поглощали столько тепла, нагрѣвались отъ него такъ сильно, что быстро плавили подъ собой ледъ и погружались въ образуемыя ими самими ямы.
Прошелъ іюнь, наступилъ іюль, но ничего не измѣнилось въ положеніи судна. Чукчи давно смѣнили зимнія одежды на лѣтнія. Уже они забыли голодную зиму, когда изможденныя фигуры ихъ толпились на палубѣ „Веги“ возлѣ кухни въ ожиданіи раздачи пищи. Теперь они промышляли тюленей и рыбу на краю свободной воды, близкое присутствіе которой бѣсило путешественниковъ. Нѣсколько разъ ученые, поставивъ лодку на сани, отправлялись туда же и ловили для коллекціи рыбъ и морскихъ животныхъ.
Надежда на близкое освобожденіе до такой степени покинула Норденшильда, что еще 17 іюля онъ рѣшилъ отправиться на сушу изслѣдовать одну рѣку, въ берегахъ которой по словамъ чукчей обнажились кости какихъ то невиданныхъ животныхъ. Все было приготовлено для экспедиціи.
18 іюня сѣли за столъ, чтобы послѣ обѣда переправиться на берегъ, гдѣ Норденшильда ожидалъ заказанный имъ проводникъ-чукча. Вдругъ въ серединѣ обѣда всѣ почувствовали, будто судно начало покачиваться.
Капитанъ, а за нимъ и другіе обѣдающіе выскочили наверхъ. Ледъ двигался! Онъ расходился и открывалъ кругомъ свободную воду. Дикій восторгъ, охватившій плѣнниковъ, не поддается никакому описанію. Всѣ, особенно матросы, обнимали, цѣловали другъ друга. Взрывы радостнаго смѣха, крики, возгласы сотрясали воздухъ. Мгновеніе спустя, когда улегся первый припадокъ веселья, люди кинулись по своимъ мѣстамъ, и работа закипѣла.
18 іюля въ 3½ часа дня машина „Веги“ пришла въ движеніе, вода забурлила подъ кормой, и украшенное яркими флагами судно тронулось подъ парами и парусами на востокъ.
Ледяной плѣнъ, длившійся 294 дня, кончился.