Зима тянулась долго. «Вегу» окружало со всех сторон необозримое ледяное поле с неровной, взрытой поверхностью, вдали тёмной полоской виднелся низкий берег. Дни проходили однообразно, без приключений, поэтому когда приблизилось Рождество, то все нашли необходимым отпраздновать его как можно торжественнее. Праздник, действительно, удался на славу; главное, он не обошёлся без ёлки. Достать настоящую ёлку нечего было думать, ведь первые жалкие деревья попадаются лишь далеко на юге, у края тундры. Но несколько догадливых людей сумели заменить ёлку чем-то похожим на неё. Они заказали чукотским женщинам добыть в тундре из-под снегу веток той полярной ивы, которая растёт в северных странах в виде маленького приземистого деревца, едва выдвигающего свои ветви из окружающего мха и трав. С помощью этих веток и найденного на берегу ствола плавучего дерева люди «Веги» устроили некоторое подобие ёлки, которое напоминало им рождественское дерево и помогло провести сочельник весело и шумно.
Праздники внесли некоторую перемену в однообразную жизнь. Но они кончились, и снова потянулась вереница похожих друг на друга дней. Вдруг в январе на корабле распространилась весть, будто «Веге» открывается возможность вырваться из плена. Дело в том, что в северной части небо приняло тёмный оттенок, а этот цвет всегда указывает в полярных странах на появление свободной от льда воды. Зимою небо отражает скудный свет однообразной снеговой пелены замёрзшего моря, и потому, хотя оно и тёмно, но эта темнота отливает слабым, неясным светом. Но едва сильные ветры взломают где-нибудь лёд, едва приливы или течения раздвинут его в широкую полынью, как над чёрной поверхностью воды небо темнеет, и этот сумрак виден издали в виде тёмной полосы над горизонтом.
Вскоре обнаружилось, что далеко на севере морской лёд раздвинулся и открыл свободное пространство моря, которое протягивалось оттуда на восток.
Напряжённое состояние охватило всех. Свободная вода, дорога домой оказывалась близко, но расстояние до неё было всё-таки настолько значительно, что никакие человеческие силы не смогли бы проложить до него канал, по которому «Вега» могла бы вырваться на волю. Ни порох, ни динамит не могли выполнить этой задачи. Но стоило только подуть сильному южному ветру, как он взломал бы береговой лёд и отнёс бы «Вегу» вместе с его осколками на север. Предположение, что ветер действительно задует, не являлось голой фантазией: чукчи, которые хорошо знакомы с местной погодой, также ожидали ветра с юга и предсказывали, что чудесное судно со странными людьми не сегодня-завтра покинет их. Дикари относились к ожидаемому событию с совершенно противоположными чувствами, чем пассажиры «Веги». Они показывали знаками, как горько они будут плакать, если «Вега» покинет их.
Но ни чукчам не пришлось испытать огорчения, ни людям «Веги» — радости. Жадно ожидаемый южный ветер ни за что не хотел явиться на помощь полярным узникам.
Прошёл январь и февраль, за ними март, апрель, наступил май. Повеяло теплом, и вместе с весною расцвели новые надежды. Снова появилась открытая вода. В соседстве самой «Веги» лёд не раз расходился, образуя довольно широкие каналы, но обыкновенно края их смыкались раньше, чем отверстие успевало протянуться до «Веги». Обыкновенно в конце мая полярное море начинает сбрасывать свои оковы. Солнечное тепло, как ни слабо оно, льётся на лёд день и ночь и разрыхляет его. Ветер и волнения ломают хрупкую поверхность, разбивая её на отдельные льдины и ледяные ноля.
Путешественники, конечно, ожидали, что и здесь, у восточного конца Азии, явления пойдут обычной чередой. Они не хотели верить своим друзьям-чукчам, которые убеждённо говорили им, что о продолжении плавания нечего и думать раньше, чем через два месяца. Как, пробыть всё лето в виду того же берега! Знать, что всюду море свободно, и оставаться прикованным к той же точке? Не может быть!
Однако это было так. Май оказался совсем не похожим на весенний месяц: было холодно. Заметно теплеть стало только в июне. Пригорки и вершины холмов в тундре обнажились от снега. Везде в низинах скопились лужи талой воды. Необыкновенно густой туман обволакивал все предметы и лежал над землёй, производя любопытные обманы: пучок травы казался большим кустарником, небольшой камень — глыбой, и если по соседству пробегал своей трусливой походкой песец, то казалось, что это скачет громаднейших размеров медведь.
Первый цветок ботаник «Веги» сорвал 23 июня! Лишь неделю спустя тундра стала одеваться зеленью. 27 июня проснулась первая муха, и стали выползать на свет божий другие насекомые. В конце июня пошёл даже дождь. Но все эти признаки весны были обманчивы. Казалось, точно весна награждает в этих странах своим присутствием только сушу, опасаясь заглянуть на море; по крайней мере толщина льда, который по-прежнему облегал «Вегу» со всех сторон, почти не изменилась, несмотря на то что поверхность его изобличала упорную работу солнца. Множество выброшенных предметов, валявшихся вокруг судна, как, например, жестянки из-под консервов, поглощали столько тепла, нагревались от него так сильно, что быстро плавили под собой лёд и погружались в образуемые ими самими ямы.
Прошёл июнь, наступил июль, но ничего не изменилось в положении судна. Чукчи давно сменили зимние одежды на летние. Уже они забыли голодную зиму, когда измождённые фигуры их толпились на палубе «Веги» возле кухни в ожидании раздачи пищи. Теперь они промышляли тюленей и рыбу на краю свободной воды, близкое присутствие которой бесило путешественников. Несколько раз учёные, поставив лодку на сани, отправлялись туда же и ловили для коллекции рыб и морских животных.
Надежда на близкое освобождение до такой степени покинула Норденшильда, что ещё 17 июля он решил отправиться на сушу исследовать одну реку, в берегах которой, по словам чукчей, обнажились кости каких-то невиданных животных. Всё было приготовлено для экспедиции.
18 июня сели за стол, чтобы после обеда переправиться на берег, где Норденшильда ожидал заказанный им проводник-чукча. Вдруг в середине обеда все почувствовали, будто судно начало покачиваться.
Капитан, а за ним и другие обедающие выскочили наверх. Лёд двигался! Он расходился и открывал кругом свободную воду. Дикий восторг, охвативший пленников, не поддаётся никакому описанию. Все, особенно матросы, обнимали, целовали друг друга. Взрывы радостного смеха, крики, возгласы сотрясали воздух. Мгновение спустя, когда улёгся первый припадок веселья, люди кинулись по своим местам и работа закипела.
18 июля в 3:30 часа дня машина «Веги» пришла в движение, вода забурлила под кормой, и украшенное яркими флагами судно тронулось под парами и парусами на восток.
Ледяной плен, длившийся 294 дня, кончился.