Между Балтийским и Северным морями, со времён седой древности, лежит лебединое гнездо; зовут его Данией; в нём родились и рождаются лебеди с бессмертными именами.
Давно, давно вылетела оттуда целая стая лебедей, перелетела через Альпы и спустилась в зелёные долины благословенного юга; звали их лангобардами.[1]
Другая стая, в блестящем оперении, с ясными и честными глазами, улетела в Византию. Там лебеди уселись вокруг трона императора и распростёрли на защиту его свои широкие, белые крылья, словно щиты. Лебедей тех звали варягами.[2]
С берегов Франции раздался крик ужаса: с огнём под крылами неслись с Севера кровожадные лебеди, и народ молился: «Боже, храни нас от диких норманнов».[3]
На зелёном дёрне, покрывающем открытый берег Англии, стоял датский лебедь, увенчанный тремя коронами, протягивая над страною свой золотой скипетр.[4]
Язычники на берегах Померании преклонились перед датскими лебедями, явившимися к ним со знаменем креста[5] и с поднятыми мечами.
«Всё это было во времена седой древности!» скажешь, пожалуй, ты.
И ближайшие к нам времена видели вылетавших из гнезда могучих лебедей.
Вот дивный свет разлился в воздухе и озарил все части света, — лебедь прорезал своими могучими крылами нависший над землёю туман, и звёздное небо явилось глазам людей во всей своей красе, стало к ним словно ближе. Лебедь этот был — Тихо-Браге.[6]
«Да и это было давно!» говоришь ты. «А в наши дни?»
И в наши дни вылетают из гнезда могучие лебеди. Один скользнул крылами по струнам золотой арфы, и струны зазвенели на весь Север, скалы Норвегии как будто выпрямились и заблестели, освещённые солнцем седой древности, зашумели сосны и ели, и северные боги, герои и благородные жёны ясно выступили на тёмном фоне дремучих лесов.[7]
Другой лебедь ударил крылами по мраморной глыбе; она раскололась, и заключённые в камне образы вечной красоты вышли на свет Божий. Люди всех стран света подняли головы, чтобы узреть эти дивные образы![8]
А третий лебедь дал крылья мысли, выпрял провод, который перекинули из страны в страну по всей земле, и теперь слова бегут по нему и облетают землю с быстротою молнии.[9]
Господь возлюбил старое лебединое гнездо между Балтийским и Северным морями. Пусть-ка попробуют хищные птицы налететь и разорить его! «Не бывать этому!»[10] Даже неоперившиеся ещё птенцы усядутся по краям гнезда и — как мы уже видели не раз — грудью встретят врага, станут изо всех сил защищаться клювами и когтями!
И долго ещё будут вылетать из гнезда лебеди, на диво всему миру! Века пройдут прежде, чем воистину можно будет сказать: «Вот последний лебедь, вот последняя песнь, раздавшаяся из лебединого гнезда!»