по приговору которого у Шелли были отняты дети от первого его брака
Ты проклят родиной, о, Гребень самый темный Узлистого червя, чье имя — Змей Стоглав,
Проказа Ханжества! Предатель вероломный, Ты Кладбищу служил, отжитки воссоздав.
5 Ты проклят. Продан Суд, все лживо и туманно, В Природе все тобой поставлено вверх дном,
И груды золота, добытого обманно, Пред троном Гибели вопят, шумят, как гром.
Но если медлит он, твой Ангел воздаянья, 10 И ждет, чтобы его Превратность позвала,
И лишь тогда ее исполнит приказанья, — И если он тебе еще не сделал зла —
Пусть в дух твой крик отца войдет как бич суровый. Надежда дочери на гроб твой да сойдет, 15 И, к сединам прильнув, пусть тот клобук свинцовый, Проклятие, тебя до праха пригнетет.
Проклятие тебе, во имя оскорбленных Отцовских чувств, надежд, лелеянных года,
Во имя нежности, скорбей, забот бессонных, 20 Которых в жесткости не знал ты никогда;
Во имя радости младенческих улыбок, Сверкнувшей путнику лишь вспышкой очага,
Чей свет, средь вставшей мглы, был так мгновенно зыбок, Чья ласка так была для сердца дорога;
25 Во имя лепета неискушенной речи, Которую отец хотел сложить в узор
Нежнейшей мудрости. Но больше нет нам встречи. Ты тронешь лиру слов! О, ужас! о, позор!
Во имя счастья знать, как вырастают дети, 30 Полураскрывшийся цветок невинных лет,
Сплетенье радости и слез в единой сети, Источник чаяний и самых горьких бед, —
Во имя скучных дней среди забот наемных, Под гнетом чуждости холодного лица, - 35 О, вы, несчастные, вы, темные из темных, Вы, что бедней сирот, хоть вы не без отца!
Во имя лживых слов, что на устах невинных Нависнут, точно яд на лепестках цветов,
И суеверия, что в их путях пустынных 40 Всю жизнь отравит им, как тьма, как гнет оков, —
Во имя твоего кощунственного Ада, Где ужас, бешенство, преступность, скорбь и страсть,
Во имя лжи твоей, в которой им — засада Всех тех песков, на чем свою ты строишь Власть, —
45 Во имя похоти и злобы, соучастных, И жажды золота, и жажды слез чужих,
Во имя хитростей, всегда тебе подвластных, И подлых происков, услады дней твоих, —
Во имя твоего вертепа, где — могила, 50 Где мерзкий смех твой жив, где западня жива,
И лживых слез — ведь ты нежнее крокодила — Тех слез, что для умов других — как жернова, —
Во имя всей вражды, принудившей, на годы, Отца не быть отцом и мучиться любя, 55 Во имя грубых рук, порвавших связь Природы, И мук отчаянья — и самого тебя!
Да, мук отчаянья! Я не кричать не в силах: «О, дети, вы мои и больше не мои!
Пусть кровь моя теперь волнуется в их жилах, 60 Но души их, Тиран, осквернены — твои!»
Будь проклят, жалкий раб, хотя чужда мне злоба. О, если б ад земной преобразил ты в рай,
Мое проклятие тебе у двери гроба Благословением возникло бы. Прощай!
1817
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
