К друзьям русским
Вы помнитель меня? Когда я вспоминаю
о моих приятелях, казненных, изгнанных, заключенных,
и о вас вспоминаю; ваши не родственные лица
приобрели права гражданственности в моих мечтаниях.
Где вы теперь? И ты, благородный Рылеев,
которого я братски обнимал, —висиш,
царским указом привязанный к позорному столбу.
Проклятие терзающим своих святых пророков!
Рука, которую бывало мне протягивал
Бестужев, поэт и воин, ту руку от пера и оружия
царь оторвал и к тачке приковал;—
теперь она работает в подземельях, скованная с польской ладонью.[2]
А может кого из вас постигла и еще постыднейшая кара,—
иной чином или орденом опозорен, заклеймен;
свободную душу продал тирану
и кладет рабские поклоны перед его порогами.
Или продажным языком славит его торжество
и радуется мученьям прежних друзей.
Или в моем отечестве моею кровью упиваются
и проклятие родного народа, как торжество, представляют царю.
Если к вам из далече от свободного народа
на Север долетят эти грустные напевы,
то пусть рассыплются они над льдяной страною
и да возвестят они вам свободу, как ласточка весну.
Узнаете меня по голосу: когда я был в оковах,
ползая как змея, я притворствовал, обманывал деспота,
но перед вами я давно открыл тайники моей души
и для вас[3] я был всегда прост как голубица.
//Теперь я публично, пред целым светом разливаю отраву;
знаю, жжет, снедает горечь моих слов,
горечь, вызванная кровию и слезами моего отечества;
так пусть же жжет и снедает она не вас, но ваши оковы.
Кто из вас подымет голос противу меня,
на эту протестацию я буду смотреть, как на лай собаки,
которая так сроднилась с цепью, долго носимою,
что кусает спасительную руку, освобождающую ее.
- ↑ «Дело петрашевцев», т. I. М.— Л. 1937, стр. 296.
- ↑ зач. карандашом и исправлено: рукою
- ↑ исправлено: перед вами, зачеркнуто, вновь вставлено: для вас
