О ты, что смерти страх не раз со мной делил,
Когда нас Брут водил во времена былые, —
Кто наконец тебя квиритом[3] возвратил
Отеческим богам под небеса родные?
Помпей, товарищ мой, первейший из друзей,
С кем часто долгий день вином мы коротали,
В венках, сирийский весь растративши елей,
Которым волоса душистые сияли!
С тобой я пережил Филиппы[4], при тебе
Бежал, бесславно щит свой покидая в страхе…
В тот день и мужество низвергнулось в борьбе,
И грозные бойцы в крови легли во прахе.
Но средь врагов меня, в туман сокрыв густой,
Испуганного, спас Меркурий быстрокрылый,
Тебя ж в сражение за новою волной
Опять умчал прилив неотразимой силой.
Итак, обещанный Зевесу пир устрой,
И отдыха ищи для членов, утомлённых
Войною долгою, под лавр склонившись мой, —
Да не щади тебе бутылок обречённых.
Массийской влагою[5] разымчивой щедрей
Фиалы светлые наполни, и смелее
Из ёмких раковин благоуханья лей.
Кто позаботится достать плюща скорее
Иль мирта для венков? Кого-то изберёт
Венера во главу пирующего круга?
Со мной теперь любой эдонец[6] не сопьёт:
Так сладко буйствовать при возвращеньи друга.
