Сегодня сам Христос призвал тебя к себе
И угостил тебя за тра́пезой своею —
И ангел не один завидовал тебе!
Ты взор потупила — и я благоговею:
Лучами Божества горит и блещет он —
И я дрожу, твоим смиреньем поражён
Святым и скромным. Мы пока ещё… о Боже!
Бесчувственно лежим и спим на грешном ложе —
Пред Агнцем неба ты, колени преклоня,
Уже являешься, полна благоговеньем,
И на уста твои, отверстые моленьем,
Луч первый падает зардевшегося дня.
Хранитель ангел твой с зарёй к тебе слетает,
И чист как лунный свет, и тих, он раздвигает
Завесу грёз твоих, и понемногу он,
Весь полн заботливой и нежной благодати,
Склоняясь над тобой, твой утончает сон:
Над колыбелью так лик матери склонён
Пред пробуждением любимого дитяти; —
Когда ж Хранителя огне-бессмертный взор
Уж слишком яркий блеск на сонную простёр,
И на устах у ней улыбка слишком живо
Играет — этот блеск свой ангел торопливо
Умерив, занавесь невинных грёз и снов
Слегка над спящею задёргивает вновь,
Лишь вздох её берёт с собой и улетает,
Но прежде, чем лететь, он к утру оставляет
Ей прелесть новую как новенький наряд,
Который милому ребёнку коль дарят,
То сонному кладут тихонько к изголовью; —
И та, что ангелом хранима, всё милей,
Всё лучше — с каждым днём и взыскана любовью
С днём каждым большею от Бога и людей.
Я б отдал все мои земные наслажденья
За сон, где мне твои дались бы сновиденья!
