[45]
Кубла Ханъ

Въ странѣ Ксанадъ благословенной
Дворецъ построилъ Кубла Ханъ,
Гдѣ Альфъ бѣжитъ, потокъ священный,
Сквозь мглу пещеръ гигантскихъ, пѣнный.
Впадаетъ въ сонный океанъ.

На десять миль оградой стѣнъ и башенъ
Оазисъ плодородный окруженъ,
Садами и ручьями онъ украшенъ,
Въ немъ ѳиміамъ цвѣты струятъ сквозь сонъ,
10 И древній лѣсъ, роскошенъ и печаленъ,
Блистаетъ тамъ воздушностью прогалинъ.

Но между кедровъ, полныхъ тишиной,
Расщелина по склону ниспадала.
О, никогда подъ блѣдною луной
Такъ пышенъ не былъ тотъ уютъ лѣсной,
Гдѣ женщина о демонѣ рыдала.
Плѣнительное мѣсто! Изъ него,
Въ кипѣньи безпрерывнаго волненья,
Земля, какъ бы не въ силахъ своего
20 Сдержать неумолимаго мученья,
Роняла внизъ обломки, точно звенья
Тяжелой цѣпи: Между этихъ скалъ,
Гдѣ камень съ камнемъ бѣшено плясалъ,
Рождалося внезапное теченье,

[46]

Потокъ священный воды быстро мчалъ.
И на пять миль, изгибами излучинъ,
Потокъ бѣжалъ, пронзивъ лѣсной туманъ,
И вдругъ, какъ бы усиліемъ замученъ,
Сквозь мглу пещеръ, гдѣ мракъ отъ влаги звученъ,
30 Въ безжизненный впадалъ онъ океанъ.
И изъ пещеръ, гдѣ человѣкъ не мѣрялъ
Ни призрачный объемъ, ни глубину,
Рождались крики: Внявъ имъ, Кубла вѣрилъ,
Что возвѣщаютъ праотцы войну.

И тѣнь чертоговъ наслажденья
Плыла по глади влажныхъ сферъ,
И стройный гулъ вставалъ отъ пѣнья,
И странно-слитенъ былъ размѣръ
Въ напѣвѣ влаги и пещеръ.
40 Какое странное видѣнье —
Дворецъ любви и наслажденья
Межь вѣчныхъ льдовъ и влажныхъ сферъ.

Стройно-звучные напѣвы
Разъ услышалъ я во снѣ,
Абиссинской нѣжной дѣвы,
Пѣвшей въ ясной тишинѣ,
Подъ созвучья гуслей сонныхъ,
Многопѣвныхъ, многозвонныхъ,
Лившихъ зовъ струны къ струнѣ.
50 О, когда бъ я вспомнилъ взоры
Дѣвы, пѣвшей мнѣ во снѣ
О Горѣ святой Аборы,
Духъ мой вспыхнулъ бы въ огнѣ,
Все возможно было бъ мнѣ.
Въ полнозвучные размѣры

[47]

Заключить тогда бъ я могъ
Эти льдистыя пещеры,
Этотъ солнечный чертогъ.

Ихъ всѣ бы ясно увидали
60 Надъ зыбью, полной звоновъ, дали,
И крикъ пронесся бъ, какъ гроза: —
Сюда, скорѣй сюда, глядите,
О, какъ горятъ его глаза!
Предъ пѣснопѣвцемъ взоръ склоните,
И, этой грезы слыша звонъ,
Сомкнемся тѣснымъ хороводомъ,
Затѣмъ что онъ воскормленъ медомъ
И млекомъ Рая напоенъ!