РЕДКО кому удается видѣть живого крота, потому что жизнь его, какъ извѣстно, протекаетъ подъ землей. Однако иногда нѣтъ-нѣтъ, да и случится застать врасплохъ этого курьезнаго звѣрька, въ то время, когда ему вздумается выглянуть изъ-подъ земли на свѣтъ Божій.
Какъ-то разъ, бродя въ одинъ изъ лѣтнихъ вечеровъ по полю, я услыхала какой-то своеобразный шорохъ на днѣ высохшей канавы. Подойдя поближе, я увидѣла, что сухая трава приподнимается и подъ нею шевелится что-то черное. Присмотрѣвшись хорошенько, я тотчасъ же догадалась, что это виднѣется бархатистая шубка крота. Я рѣшилась сдѣлать попытку поймать «господина землекопа», хотя, признаюсь, съ малою надеждой на успѣхъ: мнѣ хорошо было извѣстно, съ какою неимовѣрною быстротой зарывается кротъ въ землю, при малѣйшей угрожающей ему опасности. Осторожно подкравшись и присѣвъ на землю, я напряженно слѣдила за движеніями звѣрька, выжидая удобнаго момента, и мнѣ дѣйствительно посчастливилось схватить его быстрымъ движеніемъ руки. Однако теперь я находилась въ большомъ затрудненіи — что съ нимъ дальше дѣлать; онъ же изо всѣхъ силъ старался вырваться изъ моей руки. Мнѣ не оставалось ничего больше, какъ завернуть его въ одинъ изъ концовъ моей кружевной шали и пуститься бѣгомъ домой. Но, — увы! — вскорѣ кротъ началъ немилосердно терзать и рвать въ клочки мою прекрасную дорогую шаль… Однако дѣлать было нечего — буянъ долженъ былъ быть доставленъ домой, гдѣ онъ тотчасъ же, предварительно, былъ посаженъ въ небольшой холщовый мѣшокъ, который я сверху крѣпко зажала рукой. Ужъ какъ онъ тамъ, бѣдняжка, бился и все искалъ своею острою мордочкой выхода!
Вскорѣ затѣмъ мой плѣнникъ былъ помѣщенъ въ ящикъ, обитый внутри жестью и наполненный землей, въ которую было, предварительно, впущено десятка два земляныхъ червей. Также я не забыла помѣстить въ ящикъ и небольшой сосудъ съ водой.
Непріятно было смотрѣть, какъ кротъ поѣдалъ червей: онъ бросался на нихъ, словно тигръ на добычу, и, схвативъ зубами, рвалъ на части и пожиралъ. У кротовъ вообще всегда такой ненасытный аппетитъ, что они очень скоро погибаютъ, если даже не надолго остаются безъ пищи.
Меня очень интересовало понаблюдать нѣкоторое время за этимъ звѣрькомъ. Утренній свой туалетъ онъ продѣлывалъ съ необыкновенною заботливостью и аккуратностью; черная бархатистая шубка самымъ тщательнымъ образомъ выглаживалась и вылизывалась тонкимъ розовымъ язычкомъ, хотя я никогда не могла открыть на ней никакихъ слѣдовъ приставшей земли или пыли.
Спустя нѣсколько дней, я выпустила моего плѣнника на свободу. Едва успѣла я положить его на землю, какъ онъ почти немедленно исчезъ подъ ея поверхностью, зарывшись съ невѣроятною быстротой.
Года два спустя, одинъ мой родственникъ, преподававшій естественную исторію въ одной изъ сельскихъ школъ, пожелалъ показать своимъ ученикамъ живого крота. Желая помочь въ этомъ отношеніи моему родственнику, я обратилась къ содѣйствію садовника, который, какъ оказалось, и безъ того уже собирался произвести охоту на одного крота, повадившагося посѣщать нашу теплицу и угрожавшаго своими подземными работами причинить поврежденія молодымъ отводкамъ растеній. Интересъ поимки этого крота увеличивался еще тѣмъ обстоятельствомъ, что звѣрекъ долженъ былъ быть пойманъ непремѣнно къ 11-ти часамъ утра, такъ какъ въ это время проѣзжалъ мимо почтальонъ, который и долженъ былъ доставить къ мѣсту назначения ящикъ съ пойманнымъ звѣрькомъ. Замѣтивъ подземное движеніе крота, садовникъ быстро сунулъ руку въ рыхлую землю, но — кротъ ускользнулъ. Спустя минутъ десять, земля снова зашевелилась, — садовникъ повторилъ свою попытку, но и она не увѣнчалась успѣхомъ. Тѣмъ временемъ послышался колокольчикъ почтальона, проѣзжавшаго мимо. Но я все еще продолжала ожидать движенія крота. Наконецъ, земля опять зашевелилась и начала приподниматься все выше и выше. Въ этотъ разъ намъ посчастливилось! Я тотчасъ же побѣжала за жестяною коробкой, и когда возвратилась, то увидѣла бѣдняжку-крота безпомощно висѣвшимъ между двумя пальцами садовника, державшаго его за шиворотъ. Живо была нарвана мягкая трава, звѣрекъ въ нее завернутъ и «упакованъ» въ жестянку, въ которую мы не забыли положить также и горсть земляныхъ червей. Экстренный верховой успѣлъ перегнать почтальона, а посланная телеграмма предупредила о скоромъ прибытии желаннаго звѣрька.
Первая станція была въ почтовой конторѣ Лондона, гдѣ — я опасаюсь — нашъ звѣрекъ долженъ былъ нарушить правильный ходъ дѣловыхъ занятій. Дѣло въ томъ, что тамъ нужно было пересадить его въ клѣтку, для дальнѣйшаго путешествия, и, конечно, ни у кого не могло явиться особенной охоты заняться этимъ дѣломъ, такъ какъ зубы у крота очень остры, а нравъ его весьма сомнителенъ. Но, какъ бы то ни было, въ концѣ-концовъ, онъ все-таки попалъ въ свою клѣтку и, прибывъ благополучно въ Кентъ, своимъ появленіемъ въ школѣ доставилъ дѣтямъ величайшее удовольствіе.
Казалось бы, что деревенскія дѣти, ежедневно ходившія въ школу черезъ поле, должны были быть знакомы съ кротомъ. Однако, когда учитель спросилъ, кому изъ нихъ случалось уже видѣть этого звѣрька, изъ девяноста дѣтей отозвались только пятнадцать, и изъ нихъ всего лишь шестерымъ приводилось видѣть крота живымъ.
На слѣдующій день этотъ кротъ былъ выпущенъ, въ присутствіи всей школы, на волю. Выпустили его на плотной, сухой землѣ, и, несмотря на то, онъ все-таки сумѣлъ скрыться изъ глазъ присутствовавшихъ въ теченіе немногихъ секундъ.