Кровавая шутка (Шолом-Алейхем)/Часть первая. Глава 5. Семья Шапиро

Кровавая шутка — Часть первая. Глава 5. Семья Шапиро
автор Шолом-Алейхем (1859—1916)

Дата создания: 1912-1913. Источник: http://www.web-lit.net/writer/76/book/49971/aleyhem_sholom/krovavaya_shutka

Глава 5. Семья Шапиро

Квартирант был доволен своей комнатой. Но ещё больше была довольна своим новым жильцом хозяйка — Сарра Шапиро: какой жизнерадостный, простой, общительный парень!

С первых же дней он заинтересовался хозяйским сынишкой — гимназистом третьего класса. Проэкзаменовал его, нащупал слабые стороны и сам вызвался заниматься с ним. Сарра Шапиро уже давно подумывала о репетиторе для Сёмки. Было бы чудесно, если бы нашёлся студент, который взялся бы заниматься с мальчиком за сходную цену: много платить она не может. «Интересно бы знать, думала хозяйка о жильце, — сколько он заломит?» И втайне почему-то надеялась, что Рабинович вовсе не возьмёт у неё денег. Она отгадала: жилец не только отказался от платы, но даже высмеял её. С какой стати он будет брать у неё деньги? За что?

— Ну что я говорила? — дразнила свою дочь счастливая Сарра.

— Что ты говорила?

— Ты уже забыла? Разве я не сказала тебе сразу, что он — порядочный человек.

— Ты говорила, что он порядочный человек?

— А что же я говорила?

— По-моему, ты сказала, что он «шлим-мазл»^[1].

— Я говорила, что он «шлим-мазл»?

— А кто же? Я, что ли, говорила?

— Бетти, ты опять за своё: грубишь матери? Выходит, что я вру!

— Никто этого не говорит. Ты просто забыла, а теперь утверждаешь, что он порядочный человек; а я говорю, что ты говорила: «шлим-мазл».

— «Я говорила» — «ты говорила»! «Ты говорила» — «я говорила»! Кончится это когда-нибудь или этому конца не будет?

Последние слова принадлежали вошедшему в разгар спора хозяину дома Давиду Шапиро, человеку, характерной чертой которого была торопливость, этакая растрёпанность чувств. Он всё делал наспех: говорил быстро, ел быстро, ходил быстро — всё одним духом. На службе (он — бухгалтер большого магазина) он, впрочем, не проявлял этой особенности своей натуры: там он бывал тих, спокоен, без претензий и шуму. Но у себя дома изображал свирепого владыку, деспота… Правда, все эти потуги ни на кого не действовали, жена его посмеивалась над ним, называя его «математиком», «рохмейстером», «швыдким» или «курьерским поездом».

А дети совершенно не считались с ним: они прекрасно знали, что отец любит их больше жизни, готов за них в огонь и в воду. Да и что тут удивительного? Всего-то детей: единственная дочь, Бетти, и единственный сын — Сёмка (ласкательно от «Шлёма»), ученик третьего класса, не садившийся за книжку, прежде чем мать не уплатит ему по пятачку за каждый приготовленный урок… Отец, в свою очередь, платил ему по пятачку за каждую полученную в гимназии четвёрку и по двухгривенному — за пятёрку.

— Почему за пятёрку надо платить в четыре раза дороже, чем за четвёрку? спрашивала мать. — Из какого расчёта?

У Давида Шапиро вообще есть манера ни за что ни про что, так, за здорово живёшь, отчитывать свою супругу и доказывать ей, как дважды два, что она круглая дура; а в данном случае, когда речь касается расчётов, он чувствует себя особенно задетым.

— Кто тебе виноват, что ты глупа как пробка? — говорит Давид с ядовитой усмешкой. — Ты даже не понимаешь разницы между четвёркой и пятёркой.

— Ну, конечно, где уж мне постигнуть такую премудрость? — отвечает Сарра с едкой улыбочкой. — Такие глубокие вещи доступны только гениальной голове, вроде твоей. Ты ведь математик, рохмейстер… Только чересчур швыдкий…

— Да? Так вот, я тебе сейчас докажу, что ты ни-че-го не понимаешь. По твоему, например, выходит, что разница между четвёркой и пятёркой составляет только единицу? Не так ли? А между тем, если бы у тебя работала голова, ты бы поняла, что тут сложный расчёт. Вот, скажем, твой Сёмка…

— Что значит мой Сёмка? — перебивает Сарра. — Он мой так же, как и твой!

— Ну ладно, мои-твои! Пусть твой Сёмка на выпускных экзаменах получит двенадцать пятёрок. Пять раз двенадцать — это будет сколько? Шестьдесят! Делим шестьдесят на двенадцать — сколько получаем? Пять! Стало быть, он получает золотую медаль!

— Аминь. Дай Господи! — говорит Сарра и набожно закатывает глаза.

— Ну, можно ли с ней разговаривать? — вскипает Давид. — Я хочу ей сделать точный расчёт, а она начинает беседовать с Господом.

— Считай, считай! Кто тебе мешает, математик мой знаменитый? — говорит Сарра таким тоном, что Давид приходит в ещё большее возбуждение и начинает говорить с удвоенной скоростью:

— Итак, при 12 пятёрках он получает золотую медаль. Но что получится, если у него окажется 11 пятёрок и одна четвёрка? Множим 11 на 5. Получаем 55 плюс 4 — 59. Делим на 12 — получаем, но это уж тебе не по силам: тут уж начинаются дроби! Одним словом, не хватает 1/12 до круглой пятёрки, стало быть он уже получает не золотую, а только серебряную медаль.

— Пускай это будет серебряная! — уступает Сарра со вздохом.

Отец переглядывается с дочерью.

— Видала ты когда-нибудь такую женщину? Не даёт слова сказать!.. Дальше. Допустим теперь, что он получил 7 пятёрок и пять четвёрок, в общей сложности 55. Делим на 12. Выходит 4 и сколько? И 7/12! Всё ещё ничего! Скверно будет, если он получит, наоборот, 5 пятёрок и 7 четвёрок. Иначе говоря: 25 плюс 28, всего — 53. Раздели на 12, получишь 4 и 5/12, то есть на 1/12 меньше, чем 41/2. Если твой Сёмка кончает гимназию с отметкой меньше 41/2, то он уже получает кукиш, а не медаль. А если он не получает медали, то он вообще может сидеть дома и не рыпаться!

— Типун тебе на язык! — говорит жена в сердцах, а Давид Шапиро, плюнув, вскакивает с места и бежит обратно на службу, к своим гроссбухам.

Сарра подавлена. Не оттого, конечно, что Давид плюнул: давно известно, что он «Шапиро», а эти «Шапиро» все сумасшедшие! Нет, Сарру гнетёт другая мысль: а вдруг Сёмке действительно не хватит какой нибудь «двенадцатой»? Вздор! Она знать не хочет этих дурацких расчётов: 7/12 , 13/12! Сёмка должен окончить с медалью, и, с Божьей помощью, он её получит!

Примечания

1. «Шлим-мазл» — неудачник, растяпа.